Братья Святого Креста - Николай Шелонский

Еще одно усилие — и мы плотным кольцом окружили цистерну, через которую шел подземный ход.

Вода из глубины поднималась до краев цистерны и маскировала вход. Надо было вытянуть тяжелую цепь, прикрепленную к камню, закрывавшему отверстие, поднять его и, когда вода схлынет, спуститься по узкой лестнице и вступить в проход, по которому лишь один человек мог пройти, и то с большим трудом.

Я схватил цепь и с непонятной для меня самого силой извлек тяжелую плиту.

Вода с глухим шумом хлынула сквозь открывшееся отверстие, и через минуту показались первые ступени лестницы.

— Спускайтесь по одному! — крикнул я рыцарям, — я сойду последний!..

Но в эту минуту я вдруг вспомнил об Агнессе.

Оставить ее здесь?

Ни за что!

Одна мысль об этом заставила меня похолодеть от ужаса.

— Вас проводит Бедр-ал-Джемал! — крикнул я. — Я буду защищать вход, пока спустится последний!

Но в эту минуту кривая сабля одного из федаев поразила моего верного Бедр-ал-Джемала.

Некоторые из рыцарей были уже ранены. Гора трупов окружала их, но новые и новые ряды федаев шли на смену павших товарищей.

Времени терять было нельзя.

— Рыцарь Вальк! — крикнул я, стараясь заглушить шум сечи. — Иди первым. В средине прохода, в потолке, ты можешь нащупать выступ, образованный нависшими камнями. Когда все твои пройдут, пусть последний из них своим мечом выбьет один из этих камней — тотчас сверху обрушится громадная скала и отделит вас от преследующих. Из пропасти, куда вы выйдете, с противоположной стороны идет тропинка, которая выведет вас к лагерю.

— Но ты, благородный человек? — отвечал Вальк, продолжая наносить страшные удары. — Как останешься ты?..

— Обо мне не беспокойся! Мне необходимо остаться! Но подождите меня сутки, если возможно! Я постараюсь присоединиться к вам! Пусть совершится, что суждено!..

В это время вода уже сошла вся, и в цистерне открывалось узкое, зияющее отверстие, лишь сверху озаренное отблеском факелов.

— Иди, рыцарь! — крикнул я.

— Нет! — отвечал он.

По его знаку один из воинов прыгнул в цистерну и смело спустился в зияющую тьму.

За ним последовали другой и третий.

Мы сжались плотнее под натиском федаев и, ступив за края цистерны, стали около спуска в подземелье.

Ушел один, еще один…

Наконец, мы стали вдвоем с рыцарем Вальком, прислонившись спинами один к другому и каждым взмахом наших мечей заставляя отбрасываться назад разъяренных федаев.

— Иди, рыцарь! Выбирай удобное мгновение и ступай! — крикнул я.

— Пусть сохранит тебя Бог! — отвечал рыцарь. — Я должен идти!..

Он поднял щит над головой, взмахнул мечом и скрылся в проходе.

— Не упускайте! Не упускайте изменника! — донесся до меня голос Мегди.

Этот голос удвоил мою ярость и мои силы. Я один защищал теперь вход подземелья, стоя на первой ступени. Мой меч описывал, не переставая, широкие круги над моей головой, и всякий раз новые трупы прибавлялись к грудам, переполнившим цистерну.

— Не бойся, Мегди! — крикнул я. — Еще немного — и голова твоя скатится от удара моего меча!

С ревом и воем кидались на меня федаи, но трупы их товарищей служили мне защитой. Моя неуязвимость стала, видимо, пугать их, и приступы их делались все медленнее и нерешительнее.

Я решил воспользоваться этим, тем более, что по моим расчетам рыцари уже успели преградить путь и отрезать готовую кинуться за ними погоню.

— Назад, изменники! — раздался мой громовой возглас. — Смерть ожидает всякого, поднявшего руку на Измаила!..

Подобно тигру, прыгнул я через трупы убитых и врезался в толпу федаев. Ничто не могло противостоять моему натиску, и широкий проход открылся под ударами моего меча.

Многие из федаев остановились в нерешимости — неужели, в самом деле, этот человек, которого хотели они убить, был истинный сын Алия и их законный властелин!..

— Мы после сочтемся с тобой, Мегди! — крикнул я, устремляясь вдоль садовой стены к широкому порталу, через который открывался вход в гарем.

В это время утих шум битвы внутри крепости. Я понял, что погибли или сдались немногие, оставшиеся мне верными люди.

Я опередил федаев и был около входа. Два вооруженных евнуха хотели воспрепятствовать мне, но в мгновение ока пали под ударом моего обагренного кровно меча.

Я вышиб плечом палисандровую дверь и ворвался в здание. Сильной рукой поверг я на землю попавшегося мне главного смотрителя садов и занес меч над его головой.

— Где Агнесса? — вскричал я.

— Пощади, повелитель! — едва мог проговорить пораженный ужасом евнух.

— Где она?

— Все жены твои и невольницы целы…

— Где Агнесса?..

Острие моего меча уперлось в грудь распростертого служителя..

— Пощади, повелитель!.. Но она скрылась, скрылась неизвестно куда…

Струя крови обагрила ковры…

Я перешагнул через труп и бросился во внутренние помещения.

Охваченный безумием, сгорая от злости, я перебегал из одной комнаты в другую, срывая покрывала со всех встречавшихся мне женщин и тщетно ища между ними моей Агнессы!..

Увы! ее нигде не было!..

Доносились крики федаев, столпившихся у входа и не решавшихся проникнуть в гарем своего повелителя, кто бы ни был этот повелитель — Измаил или Мегди…

Куда могла она бежать?..

Внезапная догадка осенила меня: конечно, она бежала в стан крестоносцев!.. При ней возвещено было мне о приближении франкских воинов, и ей представлялся случай исполнить свое давнишнее желание!..

Известно ли ей было что-нибудь о заговоре?.. Воспользовалась ли она смятением битвы, чтоб, бросив меня, привести в исполнение свой замысел!..

Я не знал этого… Но я чувствовал, что мне нанесено страшное оскорбление, и жажда мести охватывала меня…

Подобно буре, появился я перед толпой федаев, собравшихся у входа.

Я устремился было на них, но их ряды раздвинулись и открыли мне свободный проход.

— Пропустите его! — долетел до меня голос Мегди. — Пусть его отправляется искать беглянку, рабом которой стал, презренный!..

Я добежал до ворот, никем не останавливаемый.

Ворота были открыты, но сильный отряд охранял их, и смоляные факелы ярко горели на стенах.

Должно быть, ужасен был мой вид, потому что при моем приближении стража в ужасе отступила.

Я поверг на землю служителя, державшего одного из оседланных коней, вскочил в седло и, рискуя каждую минуту слететь в пропасть, помчался по узкой горной тропинке.

Свет крепостных факелов и костров мало-помалу терялся вдали, и мутные тени гор окутывали меня со всех сторон. Но я все понуждал коня и мчался вперед, не видя дороги и не думая об опасности.