Красный Франкенштейн. Секретные эксперименты Кремля - Олег Шишкин

Ученый пророчит умирание семьи, и многих моральных ценностей. Кажется, что вдохновение он черпает из труда Фридриха Энгельса «О происхождении семьи, частной собственности и государства». Его восхищение теоретическими построениями классиков марксизма заметно отражается и на предлагаемой модели будущего общества. Здесь уже союз генетиков и вождей коммунизма вступает в фазу наивысшей любви: «Социализм, разрушая частнокапиталистические отношения в хозяйстве, разрушит и современную семью, а в частности разрушит в мужчинах разницу в отношениях к детям от своего или не своего сперматозоида. Точно так же, может быть несколько труднее, будет разрушено стыдливое отношение женщины к искусственному осеменению, и тогда все необходимые предпосылки к организации селекции человека будут даны. Что касается положительной части воспитания, то она должна будет заключаться лишь во внедрении идеи о том, что для зачатия ребенка должна быть использована сперма не просто “любимого человека”, но что во исполнении селекционного плана сперма эта должна быть получена от определенного, рекомендованного источника. Наоборот, необходимо будет внушить, что срыв этого сложного, на многие поколения рассчитанного плана есть поступок антиобщественный, аморальный, недостойный члена социалистического общества.

Мы не сомневаемся, что именно подобные моральные директивы окажутся отвечающими интересам нового социалистического общества и будут поддержаны жизнью настолько, что через пару поколений будут казаться всем той самой “природой”, на которую сейчас ссылаются защитники буржуазной семьи и неотделимости любви от зачатия»23.

Программа альянса науки и коммунизма выглядит у Серебровского внушительно. Она сосредотачивается вокруг так называемого «селекционного плана», но имеет и важное экономическое значение. Ведь Александр Сергеевич был уверен: благодаря селекции будущие пятилетки можно будет выполнять в два с половиной года. Залогом этого оптимизма могло служить новое, энергичное, лишенное биологических недостатков потомство.

Ни одна деталь интимной жизни человека не ускользала от пытливого взгляда ученого. Более того, именно эти интимные моменты он и предлагает активно использовать в деле дальнейшего социалистического строительства и подъема качества населения. Особенно заботит Серебровского процесс мужской эякуляции. Он пишет: «В самом деле, при свойственной мужчинам громадной спермообразовательной деятельности и современной отличной технике искусственного осеменения (находящего сейчас широкое применение лишь в конезаводстве и овцеводстве) от одного выдающегося и ценного производителя можно будет получить до 1000 и даже до 10 000 детей. При таких условиях селекция человека пойдет вперед гигантскими шагами. И отдельные женщины, и целые коммуны будут тогда гордиться не “своими” детьми, а своими успехами и достижениями в этой, несомненно самой удивительной, области — области создания новых форм человека»24.

Александр Серебровский был фанатиком евгеники. Ее принципы он старался применять и в своей семье. У него имелось многочисленное потомство, и его внешние характеристики он скрупулезно фиксировал. В это вопросе ученый решил идти до конца.

Серебровский и Левит были не единственными мыслителями, предлагавшими свои практические рецепты улучшения людей. Помочь Родине в поднятии жизненных сил народа желал и их коллега Волоцкой. Он считал физкультуру, воспитание и гигиену первым шагом к созданию человека будущего. А к многим другим особям с нежелательными физическими характеристиками предлагал применять насильственную стерилизацию, которая, по его мнению, остановит анархию размножения и мгновенно улучшит качество советской популяции25.

Новые формы человека, выведенные селекционным путем, теоретически были вполне реальны. Природа не ставила здесь никаких ограничений, и только «человеческие предрассудки», по мнению научных революционеров, оставались главной помехой на пути к планомерному созданию грядущей цивилизации Homo futuris’ов. Благом для них была тоталитарная система, поддержанная мощью пропагандистского аппарата: она вполне смогла бы устранить и последние помехи в великом деле. Опыты же Ильи Иванова были пробным шаром перед началом массовой селекционной кампании в СССР. Она открыла бы путь в биологический коммунизм идеальных форм человека.

Единственным слабым местом такой модели был вопрос о том, кто будет создавать стандарты для будущих суперменов. Ведь помимо неуязвимости для болезней и недугов сверхчеловеки должны были иметь физические и психологические характеристики, а здесь стандартизация проблематична.

Впрочем, мир коммунистической тирании уже обладал своими представлениями о таких стандартах.

«Россия обновилась, Россия переродилась, появился новый тип русского человека — инициативного, подвижного, энергичного, быстро выходящего из любого затруднения, появился новый пламенный человек. Чекист — наиболее законченный тип такого человека!» — заявлял член ЦК Николай Бухарин на торжественном заседании в Моссовете, посвященном десятой годовщине органов ВЧК-ОГПУ.

Бухарин имел собственную программу селекции человека. Она не была столь сложной и наукообразной, какой ее представляли Серебровский, Левит или Волоцкой. Николай Иванович чистосердечно считал, что для создания нового человека все методы пригодны, в том числе расстрелы и изоляция в лагерях. И действительно, это орудие «естественного отбора» произвело в СССР наиболее грандиозную селекцию человеческого материала и существенно повлияло на генофонд. Эта селекция прервала и жизненный путь самого Николая Ивановича Бухарина, по-видимому, посчитав его существование насмешкой природы. 

4

Все те, кто присутствовал 19 апреля 1929 года на историческом заседании, где решалась дальнейшая судьба опытов по скрещиванию человека с обезьяной, чувствовали себя ответственными за грядущий успех. Решение этого научного форума было поистине впечатляющим: «Совещание присоединяется к постановлению Физико-математического отделения Академии наук СССР от 30.IX.25 относительно большого научного интереса, представляемого намеченными профессором И.И. Ивановым опытами по межвидовой гибридизации на антропоидах между отдельными видами обезьян, а также между обезьянами и человеком.

Имея вместе с тем в виду вынесенное по предварительному докладу профессора Иванова решение Комиссии Академии наук в составе профессоров Бялыницкого-Бируля и Руденок от 27.7.1927, а также то обстоятельство, что с июля — сентября месяца 1928 года и до настоящего времени Академия наук СССР не могла еще составить намеченную ею особую комиссию из специалистов для подробного рассмотрения полного отчета и дальнейших планов профессора Иванова (письмо АН № 4092 от 31.VII—1927 года), совещание признает необходимым: просить Коммунистическую академию взять на себя всестороннее рассмотрение выдвинутых профессором Ивановым предложений путем создания при Комакадемии специального комитета, который мог бы еще раз подвергнуть эти предложения детальному обсуждению и затем организовать постановку необходимых опытов»26.

Задачей секции естественных и точных наук Коммунистической академии стало субсидирование исследований, наиболее важных с точки зрения материализма. В 1928 году она выделила средства на генетические исследования, проводившиеся Серебровским и Левитом в Московском зоотехническом институте. Комакадемия помимо чисто научной выполняла еще и пропагандистскую роль. Ее поддержка столь смелого эксперимента, как гибридизация человека и обезьяны, была для Иванова оптимальным развитием грядущего научного чуда.

Механика будущего процесса необычной гибридизации была описана профессором в проекте постановления комиссии при научной секции Совнаркома. Здесь уже имелись пикантные подробности будущего опыта. И те, кто одобрял работу Ильи Иванова, подписывались и под этими не совсем человеческими идеями.

«1) Опыты межвидовой гибридизации на антропоидах, начатые профессором Ивановым в Западной Африке, должны быть продолжены профессором Ивановым в Сухумском питомнике обезьян как между отдельными видами обезьян, так и между обезьянами и человеком.

2) Опыты гибридизации путем искусственного осеменения женщин спермой антропоида могут, по мнению Комиссии, быть поставлены только при письменно выраженном со стороны женщин согласии подвергнуться искусственному осеменению спермой антропоида, взять на себя риск опыта и на время опыта подчиниться требуемому режиму изоляции.

3) Опыты должны быть обставлены всеми необходимыми предосторожностями и протекать в условиях строгой изоляции женщин, исключающей возможность естественного осеменения.

4) Опыты должны быть поставлены на возможно большем числе женщин и, во всяком случае, не менее как на 5.