Экстази - Ирвин Уэлш

— Я ухожу! — закричал он и вышел из квартиры. Уже на лестнице он оборачивается ко мне и шипит: — Ты сумасшедшая! Ты и твоя подружка наркоманка. Эта сучка Мэри! Все кончено! Все!

— ДАВАЙ ВАЛИ СКОРЕЙ, ТЫ, УРОД! ПОПРОБУЙ ЖИТЬ СВОЕЙ ЖИЗНЬЮ! И НАУЧИСЬ НОРМАЛЬНО ТРАХАТЬСЯ!

— ДА ТЫ САМА, НА ФИГ, ФРИГИДНА! ВОТ В ЧЕМ ТВОЯ ПРОБЛЕМА! — кричит он мне вдогонку.

— ДА НЕТ, ЭТО ТВОЯ ДОЛБАНАЯ ПРОБЛЕМА! У ТЕБЯ НЕТ ПАЛЬЦЕВ! У ТЕБЯ НЕТ ЯЗЫКА! У ТЕБЯ НЕТ ДУШИ! ТЕБЕ НЕ ИНТЕРЕСНО НИЧЕГО, ПОМИМО ТВОЕГО ТРАХАНОГО СТРОИТЕЛЬНОГО ОБЩЕСТВА, ТЫ ЖАЛКИЙ МАЛЕНЬКИЙ УРОД! ПРЕЛЮДИЯ! ПОСМОТРИ ЭТО СЛОВО В ДОЛБАНОМ СЛОВАРЕ! ПРЕБЛИНЛЮДИЯ!

— ДА ТЫ ДОЛБАНАЯ ЛЕСБИЯНКА! ОСТАВАЙСЯ СО СВОЕЙ МЭРИ, ТЫ ТРАХАНАЯ ЛЕСБО!

— ПУСТЬ ТЕБЕ ТВОЙ ЗАНУДНЫЙ ДРУЖОК БИЛЛ ЗАСАДИТ В ЖОПУ! ВОТ ЧЕГО ТЕБЕ ПО-НАСТОЯЩЕМУ ХОЧЕТСЯ!

Тут выходит миссис Кормак из соседней квартиры.

— Простите… мне показалось, что я слышу какой-то шум. По-моему, кричали.

— Милые бранятся, — говорю я ей.

— Да-да, только тешатся, а, птичка? — отвечает она, а потом шепчет мне на ухо: — А без них и того лучше.

Я показываю ей жест с большим пальцем вверх и возвращаюсь к себе. Я уже жду с нетерпением возвращения Мэри. Я употреблю все наркотики, известные человечеству, и оттрахаю, все, что движется.

Необычно выходить днем на улицу и чувствовать себя свободной, по-настоящему одной. Мне свистели работяги, клавшие асфальт на Дэлри Роуд, но, вместо того чтобы смутиться, что случилось бы со мной еще несколько лет тому назад, или возмутиться, что бы я сделала совсем недавно, я поступила как раз так, как предложил мне один из них своим козлиным голоском, — я улыбну-у-улась и-и-им. Тут же я почувствовала легкое раздражение от самой себя, потому что я не собиралась уступать жалким придуркам, но это была я, я сама, и я была счастлива.

Я ходила на Кокберн-стрит не то чтобы всерьез клеить парней, но все же, типа, проверить посты. Я накупила новых шмоток и косметики на четыреста фунтов. Большую часть своей старой одежды я засунула в мешки для мусора и отнесла в лавку «Для раковых исследований».

Мэри сразу заметила, что во мне произошли серьезные перемены. Бедняжка была выжата, как лимон, по возвращении домой.

— Все, что я хочу, — это завалиться и лежать целыми днями, — простонала она, — и больше никаких таблеток и никаких членов в жизни.

— А вот и нет, — ответила я ей, — сегодня вечером — Трайбл Фанкшен.

— По — моему, ты мне больше нравилась в роли домашней хозяйки, -улыбнулась Мэри.

20. Ллойд

Даже простой треп Вудси заставлял меня нервничать перед нашей игрой. Чем больше я думал о ней, тем большей фигней она мне начинала казаться. По плану Вудси рэйв должен был быть в клубе Ректангл (или Ректальный, как он писал на флаерсах) во вторник днем. Что само по себе уже странно. Я пытался всех уговорить прийти, но Алли ушел в полный отказ, и все только из-за своего отношения к Вудси.

Эмбер и Ньюкс вроде согласились пойти, и Друзи отвез нас всех в своем микроавтобусе. Когда мы приехали, там еще было абсолютно пусто, кроме ответственного за зал. Вудси уже расставил свои деки, пульт, усилки и колонки. Его техника была поприличней шоновской, и мне не терпелось попробовать сыграть что-нибудь до начала.

Чуть позже появляется Вудси с этим попом.

— А это преподобный Брайан Маккарти из англиканского прихода Восточного Пилтона. Он спонсирует вечеринку, — говорит нам Вудси.

Этот доброхот в собачьем ошейнике ухмыляется в нашу сторону. Мне даже стало интересно, не нажрался ли он экстази.

Мне не пришлось долго ждать, потому что Вудси вдруг говорит:

— У меня тут чертовски хорошие экстази, — и сует таблетку преподобному. — Нате-ка съешьте, Брай.

— Боюсь, мне нельзя… наркотики… — говорит бедолага с испуганным видом.

— Съешь, съешь, и узришь своего Бога, — продолжает настаивать Вудси.

— Мистер Вудс, я не могу приветствовать прием наркотиков в своем приходе…

— Ах, так, ну и где же тогда твои прихожане, а? — ворчит на него Вудси. — Что-то в церкви у тебя не было битком, когда я заходил туда в прошлое воскресенье. А в моей было!

Тут в зале стали появляться пацанята и матери со своими карапузами.

— А когда рэйв начинается? — спрашивает одна из

женщин.

— Да щас, через минуту уже, — говорит ей Эмбер.

— А здорово, что они устраивают это для ребятишек, — замечает другая мать.

Поп уходит, а Вудси кричит ему вдогонку:

— Сука-лицемер! Где твоя духовность! И ответить нечего! Ты, сатанист в рясе! Нет церкви, кроме церкви самого человека! Нет посредника между Богом и человеком, кроме МДМА! Паршивый клоун!

— Да ладно тебе, Вудси, — говорю ему я, — давай уже начинать.

Толпа уже вся смотрит на уходящего попа. Начали приходить совсем молодые ребята.

— Им же всем надо в школе быть, — прикололась

Эмбер.

Я вдруг заметил двух молодчиков — вытащили стол для тенниса и начали играть прямо посреди танцпола. Вудси чуть не рехнулся, когда увидел их.

— Эй! Это же наш зал! — громко закричал он.

— Тебе чего, нос разбить, а, ты, придурок? Ты вообще не местный, — огрызнулся один из них.

— Слушай, Вудси, парень прав, это же не твой клуб, — вступаю я, — места много, всем хватит. Ребята, ничего, что мы тут поиграем и попляшем немного, а? — Это я сказал на вид самому крутому из этих двоих.

— Делайте чего хотите, — ответил, по-видимому, самый крутой.

Я залез к аппарату и стал понемногу наигрывать. Сначала я вроде и не микшировал, просто играл разные темы, потом начал что-то пробовать, пару штук, что я знал. Это была, конечно, полная фигня, но я так старался, что и все, видно, прикололись. Мамы с малышами дергались, пацанята рэйвовали друг с дружкой, и даже те двое парней бросили свой настольный теннис и тоже зажигали не на шутку. Таблетки Вудси разошлись нарасхват, а Эмбер даже удалось сплавить парочку моих «птичек». Я и сам принял пару и заглотил «бомбу» того кристал мета. Через час зал был забит до отказа. Я не успел заметить, как полиция уже была у нас на хвосте, это один из ребят стуканул, и все накрылось, оставив беднягу Вудси без вариантов.

После этого я поехал в город в тот клуб и там увидел ее.

21. Хедер

Я пришла в клуб с Дениз и Джейн, двумя подружками Мэри, они превратились в моих лучших подруг очень быстро, за то время, что ушло на то, чтобы меня зацепила первая таблетка, и на то, чтобы я с ними потанцевала, пообнималась и поплакалась о том, что у меня все херово последнее время. Когда люди вот так открываются перед тобой, становится ясно, что мы, в сущности, одинаковы, и все, что у нас есть, — это мы сами. За последние двадцать лет Британией правили лжецы. Проблема в том, что над нами сидят слабаки и полоумки, у которых ума не хватает даже на то, чтобы понять, что они слабаки и полоумки.

Мы сидим с Джейн в чил-ауте и болтаем, экстази только начинает свое действие. Я знаю, что у меня еще не сошла предыдущая таблетка, но я снова что-то узнаю, я снова так много чувствую. Тут появляется этот парень и садится рядом. Он спрашивает у Джейн, не занято ли место. Она говорит, что нет.

Он улыбается ей и говорит:

— Головы нет, — и крутит пальцем у виска.

— У нас та же фигня, — отвечает она.

— Меня зовут Ллойд, — оборачивается он, протягивая руку.

— Джейн.

Он улыбается ей и слегка приобнимает за плечи. Потом он поворачивается ко мне. Он молчит. Его глаза — как огромные черные дыры. От его глаз исходит нечто, что проникает прямо в мои, в глубь меня. Я чувствую как будто отражение самой себя. Я слегка откашливаюсь и говорю:

— Хедер.

Джейн, похоже, почувствовала, что что-то происходит, и отправилась наверх танцевать. Мы с Ллойдом сидели, болтали, шутили. Мы трепались обо всем: о своей жизни, о мире, обо всем на свете. Потом он говорит:

— Слушай, Хедер, ничего, если я обниму тебя? Мне хочется подержать тебя чуть-чуть.

— Хорошо, — ответила я.

И тут оно случилось. Что-то. Случилось что-то.

Мы обнимались довольно долго. Я закрывала глаза и чувствовала, как тону в тепле и запахе его тела. Потом мне показалось, что мы движемся, летим куда-то вместе. Я почувствовала, как он прижался ко мне крепче, и я ответила ему тем же. Мы ощутили это вместе. Он предложил уйти. Когда мы вышли, он продолжал обнимать меня, прижимать к себе, время от времени убирая волосы с моего лица, чтобы можно было заглянуть мне в глаза.

Мы дошли до Артур Сита и взглянули вниз на город. Становилось холодно, на мне была лишь легкая кофточка, он снял с себя куртку и бережно завернул меня в нее. Мы просто говорили друг с другом, потом смотрели на восход солнца. Мы пошли ко мне через весь город, и я пригласила его зайти. Мы сидели в моей комнате, слушали музыку и пили чай. Потом вернулись Мэри с Джейн.

Мы все просто разговаривали. По-моему, я никогда не была так счастлива.

Позже Ллойд собрался домой. Мне хотелось, чтобы он остался. У самых дверей он погладил мою руку и сказал: