Крест и крыло - Галина Дмитриевна Гончарова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Джип Дмитрия он узнал сразу. А донесшиеся запахи – крови, смерти, оружия… медведиц рассказали все, не хуже какой-нибудь желтой газетенки.
Убивали его людей. И если Дмитрий…
АЛЯ?!
НЕТ!!!
Леонид влетел под арку одним прыжком.
Две машины, из которых он хорошо знал одну, три женщины, от которых пахло медведицами, мертвое тело Дмитрия…
Ни один человек не смог бы стрелять с такой быстротой. Но не оборотень, нервные импульсы которого проходили со скоростью, во много раз превышавшей человеческую. Леонид мог даже уворачиваться от пуль, что уж говорить про скорость и меткость! Стрелки Дикого Запада дружно съели бы от зависти свои ковбойские шляпы.
Три выстрела. Три пули. И ни одной промашки.
Одна в затылок первой. Две в лицо второй. Уйти от пули! И выстрелить в третью!
В туловище.
И добить выстрелом в голову.
Человек не смог бы соревноваться с медведицами в скорости. Но Леонид, в полутрансформации…
Сейчас ему не хотелось брать «языка», допрашивать, разбираться…
Ветер рассказывал ему страшные вещи.
В джипе была Аля.
Раненая. Залитая своей и чужой кровью.
Мертвая или умирающая.
И больше ничего не имело значения.
Он рванул дверь джипа – и кое-как вытащил женщину из машины. Опустился с ней на асфальт.
И задохнулся от ужаса.
Как она еще жива?!
В нее попали пять пуль. Одна пробила руку. Две попали в район поясницы – и Леонид понимал, что у нее, похоже, поврежден позвоночник. Одна повредила легкое, судя по розовой пене на ее губах. Еще одна застряла где-то… в лопатке? В ребре? Во всяком случае, выходного отверстия он не видел.
Кровь лилась, не встречая никаких преград. Его брюки уже были мокры от ее крови.
– Аля, Алечка…
Леонида всего трясло.
Сейчас она просто умрет. И все. И ее не будет.
Нигде и никогда.
Оборотень едва соображал. И единственное, что пришло ему в голову…
Он вытащил из кармана пиджака перочинный нож. Разрезал руку, полоснув вдоль вены.
И принялся капать своей кровью на раны Али. А потом влил, сколько мог, ей в рот.
Он отлично понимал, что это – не выход. Что она умирает. Что шансов выжить у нее – два на сотню. А если выживет – может стать оборотнем. Какое может?! Станет!!!
Что нужен врач.
Но не мог даже пошевелиться. Сидел, пока вдалеке не завыли сирены. И только потом опомнился. Подхватил на руки легкое тело, распихал толпу зевак – и помчался к Але домой – вызванивать своих медиков.
Дверь он даже не заметил. Снес плечом. Как бумагу. Он и стену бы сейчас снес…
В ужасе заорала Тамара. Шарахнулся – и куда-то упал, кажется, Васисуалий – Леониду все было безразлично. После того, как он залил ее раны своей кровью, Аля была жива. Она еще дышала. И кровь больше не текла из ран.
Она по-прежнему не приходила в сознание, но сейчас оно было и к лучшему.
Черт!
Леонид крепко сжал Алину ладонь – и уселся ожидать первого прибывшего. Врачей? Полицию?
Неважно. Все было неважно. Лишь бы она дышала. Лишь бы жила…
Второй рукой он зажимал выходное отверстие на ее груди.
Господи, если ты есть – помоги ей…
Ты слышишь?!
Я не дам ей умереть просто так!!!
* * *
Константин Савельевич Леоверенский сидел у себя в офисе, объясняя Шарлю разницу между консалтингом и лизингом. Дракоша осваивался поразительно быстро. Он уже успел очаровать весь женский персонал фирмы, включая семипудовую бухгалтершу Ниночку и личную секретаршу Константина. И все дамы встречали его очаровательными улыбками.
Костя только фыркал.
Он-то знал, что пока Шарлю не до женщин. Шрамы бы залечить.
– Вот, смотри. У нас есть контракты вот с этими фирмами. Вот в этих файлах моя личная база данных. Организовано все так. Папка – название фирмы. Внутрь я вношу все заказы. Таблица. Даты, сроки заказов, что требовалось, кто выполнял… сейчас сам поглядишь. Отдельно – файлы на руководство фирм, что, как, когда, где, компромат, если удается… Еще – претензии, пожелания всякие мелочи… Одним словом – тебе надо просто проглядеть каждый файл.
– А вы не боитесь хранить это на компьютере?
– Нет. Этот не в сети. Вообще. И даже админ с ним колдует исключительно под моим присмотром.
– Понятно…
Тишину кабинета разорвал телефонный звонок.
– Леоверенский?
Шарль напряг слух. Но этого и не потребовалось. Выслушав первое же слово, Костя переключил телефон на громкую связь.
– Леоверенский. Здравствуй, дед…
– У меня нет внука. Что тебе надо?
– Я не прошу меня любить или признавать, но мне надо с тобой поговорить.
– Говори.
– Это не телефонный разговор.
Лицо Константина было по-прежнему бесстрастным, только свободная рука сжалась в кулак так, что побелели костяшки пальцев.
– Тогда можешь приехать. Я скажу охране, чтобы тебя пропустили.
– Лучше ты. Я ранен.
– Иди в больницу.
– Нет. Это огнестрел. Я узнал кое-что о Юле. И это может ей очень навредить.
– Что именно?
– Дед! Да пойми ты! Это не телефонный разговор!
– Я съезжу? – шепнул Шарль.
Костя покачал головой, прикрыл микрофон.
– Нет. Ты лучше оставайся здесь. Я возьму охрану и прокачусь.
– Вы же не владеете всей информацией. Пусть говорит с нами обоими?
– Ну ладно…
– Мы приедем в течение часа. Адрес?
– Семашкина, 43, квартира 45. Это третий подъезд. Пятый этаж.
– Найду как-нибудь. Но если это пустяк…
– Нет! Честное слово! Это важно! Юле угрожает опасность!
– Жди.
Костя хлопнул трубкой об аппарат. И в сердцах чертыхнулся.
– Что мог узнать этот кретин?!
– Он все-таки ваш внук…
– У меня нет внука, я же сказал…
– Я не об этом. Я о том, что мозги-то у него есть. Мог и узнать что-то…
– А есть что узнавать?
– Рокин погиб. Это ИПФовец. И не самый плохой. Под нас кто-то копает. Поэтому…
– Ладно. Давай съездим.
Белый «Порш-кайен» принял в свои объятия четырех человек и мягко заворчал двигателем. Шарль поудобнее расположился на заднем сиденье. На переднее пришлось пустить Валеру – оборотня-лиса, одного из ребят Валентина. Впрочем, и у него был сосед. Дмитрий, оборотень – тигр. Достаточно молодой, но опытный. От бронированной машины и еще трех телохранителей Константин Савельевич решительно отказался.
«Все равно ведь не убережешься, если что! У них – сто шансов убить тебя, а у тебя каждый раз только один шанс уцелеть. Да и пожито…»
Мечислав ругался. Но сделать ничего не мог. Наверное, и не хотел, признавая правоту старика. А может, были и более расчетливые мысли. Детей от Константина больше
