Эмфирио - Джек Вэнс

Он не чувствовал сожалений. Недавнее прошлое казалось далеким. Каким скучным, каким ограниченным было ежедневное существование иждивенца! Но что сулило будущее? Внутреннему взору представлялась некая бесформенная пустота, наполненная ветром и солнечным светом. Гил не мог даже вообразить, в каком направлении станет развиваться его жизнь — допуская, конечно, что пиратские замыслы успешно осуществятся. Гил посмотрел вокруг: все инструменты, все вещи, спрятанную под крышей коллекцию древних обрывков, любовно собранную Амианте — все бросить, забыть? Нет, старую папку Амианте Гил не мог оставить! Он сходил за ней, спустился по лестнице и нерешительно остановился посреди мастерской, держа ее в руках. В том виде, в каком она хранилась, ее нельзя было взять с собой — папка была слишком большая. Гил сложил в отдельный пакет драгоценные документы, которыми Амианте дорожил больше всего. Остальное приходилось оставить — просто уйти и больше не возвращаться. Мысль об этом причиняла боль. В небольшом помещении с круглыми янтарными окнами и стружкой на полу сосредоточились почти все его воспоминания о детстве, о начале восприятия мира и о трагедии, положившей конец иллюзиям.

На следующее утро в мастерскую явились Найон, Флориэль, Маэль и Уолдо Хайдль. Впятером молодые люди обсудили предстоящий захват звездолета. Найон Бохарт предложил простой и смелый план, отличавшийся всеми преимуществами прямолинейного подхода. Он заметил, что гаррионов не останавливали у турникета, ограничивающего доступ к южной части космопорта — охранники лордов проходили на космодром и покидали его беспрепятственно. Переодевшись и притворившись гаррионами, молодые люди могли бы выйти на бульвар, где парковали космические яхты. Затем они могли спрятаться рядом с черно-золотым кораблем. После прибытия техников-люшей — возможно, в сопровождении одного или двух гаррионов — оставалось только справиться с гаррионами, подчинить себе команду и улететь. Найон и Флориэль хотели ждать прибытия лордов и леди, чтобы захватить их заложниками и требовать выкупа. Гил возражал: «Прежде всего, чем дольше мы будем ждать, тем больше вероятность того, что нас арестуют и реабилитируют. Во-вторых, лорды не станут платить выкуп: таков их договор, предотвращающий распространение практики похищений».

«Еще чего! — воскликнул Найон. — Заплатят как миленькие! Неужели ты думаешь, что они готовы к самопожертвованию ради собратьев по касте? Ни в малейшей степени».

Уолдо Хайдль, высокий рыжий молодой человек с костлявым лицом и бледно-голубыми глазами, занял сторону Гила: «Я считаю, что следует захватить корабль и вылететь в космос как можно раньше. С того момента, когда мы нарушим закон, положение станет очень опасным. Что, если поступит какой-нибудь запрос, и мы не сможем дать правильный ответ? Что, если мы забудем о какой-нибудь несущественной, казалось бы, формальности? В таких случаях патруль сразу штурмует звездолеты».

«Ты рассуждаешь разумно и предусмотрительно, — упрямствовал Найон. — Предположим, однако, что мы захватим яхту и сразу удерем. Где мы возьмем деньги? Необходима практичность. Похищение лордов дает шанс разжиться деньгами».

«Если лорды откажутся платить выкуп, как считает Гил, хуже не будет, — добавил Флориэль. — Мы их просто где-нибудь оставим».

«Кроме того, — откликнулся Найон, — они несомненно возьмут с собой значительные средства на расходы, и эти деньги нам тоже пригодятся».

Гил не мог выдвинуть какой-либо убедительный контраргумент, и после длительного уточнения деталей приятели утвердили план Найона Бохарта.

Каждый день заговорщики собирались в мастерской, практикуясь в подражании осанке и походке гаррионов. Уолдо Хайдль и Найон Бохарт достали маски и сбруи гаррионов, после чего друзья устраивали костюмированные репетиции, по очереди критически оценивая ошибки и промахи других.

Три раза, стараясь держаться как можно незаметнее, они посещали космопорт, чтобы точно рассчитать предстоящие перемещения и сроки.

В ночь накануне решающего дня все они остались в доме Гила и попытались выспаться — без особого успеха: молодые люди нервничали.

Перед рассветом заговорщики принялись втирать в кожу лиловато-бурый пигмент, напоминавший окраску шкуры гаррионов, после чего надели уже привычные кожаные сбруи. Затем, завернувшись в плащи, они отправились на космодром.

Гил уходил последним. Несколько секунд он стоял, обернувшись, в дверном проеме и смотрел на старые добрые верстаки, на подставки с инструментами. Слезы навернулись ему на глаза. Он запер дверь на замок, повернулся и поспешил за сообщниками.

Пути назад не было. Они уже шли по городу, переодевшись гаррионами, что само по себе было серьезнейшим правонарушением. Будучи задержаны, они по меньшей мере подверглись бы допросу с пристрастием.

На станции Обертренда каждый из молодых людей прикоснулся выкрашенным в буровато-лиловый цвет плечом к пластинке считывающего датчика, и капсулы доставили их в космопорт. Через несколько дней каждому из них должны были выставить счет за поездку, но заговорщики надеялись, что до поры до времени власти не обратят внимания на их совместное прибытие в Годеро. Они пересекли гулкий старый зал космического вокзала тщательно отрепетированной походкой гаррионов. Никто из встречных не взглянул на них дважды.

У пропускного турникета предстояло первое испытание. Охранник, сидевший за конторкой, окинул их безразличным взглядом и нажал на кнопку, открывавшую замок. Турникет сдвинулся в сторону — заговорщики пружинисто промаршировали на южную часть взлетного поля.

Сохраняя молчание и продолжая подражать походке гаррионов, они прошли по подъездному бульвару, минуя одну космическую яхту за другой, и заняли позиции за носовой опорой и кормовыми частями звездолета, запаркованного рядом с «Диммом» — той самой черной с золотом яхтой, откуда когда-то выгнали Гила с Флориэлем.

Шло время, солнце поднималось в небо. В северной части поля приземлился небольшой, красный с черными обводами грузовой корабль. К нему направились таможенные агенты.

Найон Бохарт напряженно произнес: «Идут!» Он указал рукой на приближавшихся по бульвару шестерых астронавтов-люшей, сопровождаемых двумя гаррионами.

Дальнейшие события зависели от того, кто зайдет в корабль первыми: команда или гаррионы. Космические механики и навигаторы, как правило, не носили оружия, но если бы они заметили схватку с гаррионами у входа в звездолет, то, несомненно, подняли бы тревогу. В оптимальной ситуации команда была бы уже на борту яхты, а гаррионы задержались бы снаружи, чтобы высвободить зажимы носовой опоры или закончить какие-нибудь другие приготовления.