Супермаркет - Андрей Житков

— Значит, торговый зал первого этажа открыт взорам тех, кто ходит по галерее по твоим отделам? — спросил черноволосый.

— Получается так, — кивнул Евгений Викторович.

— А перегородки второго этажа непрозрачные? Перила какие?

— Перила высокие, чтобы дети, не дай бог, вниз не навернулись. Перегородки непрозрачные, с разной рекламой, которую отовсюду видно.

— Вот это уже получше, — кивнул киллер.

— Ты с ума сошел! Чем же это лучше? А если кому вздумается посмотреть наверх, на те же рекламные щиты на галерее?

— Долго он у вас висят?

— Не знаю точно, — пожал плечами Евгений Викторович. — Года два наверное. Наши поставщики, клиенты, автосалон с нами договор заключил.

— Во-первых, большинство покупателей на них давным-давно не смотрит. Поначалу смотрели, а теперь нет — привыкли. Закон психологии. Они воспринимают их лишь как раздражающее глаз пятно. А во-вторых, даже если кто посмотрит наверх, тот ничего не увидит, потому что видеть будет нечего — все дело должно занять не более нескольких секунд. Подготовка долгая, а само исполнение… — черноволосый махнул рукой, мол, даже говорить об этом с дилетантом не стоит.

Черноволосый открыл входную дверь. Из комнаты вышла бледная женщина с одутловатым, испитым лицом — мама Артема. Ее короткие нечесаные волосы стояли на голове торчком. На худом теле, как на вешалке, висел грязный халат неопределенного цвета.

— Здрасьте, — кивнула она черноволосому.

— Наташа, вы мои деньги за комнату взяли? — спросил он, показывая пальцем на дверной косяк.

— Вы бы их еще на потолок прилепили, на побелку, — насмешливо сказала женщина. — Отвалилась ваша бумажка, а может и Артем сам до косяка добрался, — женщина полезла в карман халата и вынула мелкие клочки пятидесятидолларовой купюры. Сначала американского президента изрисовал, а потом…

— Печально, — вздохнул черноволосый. — Мальчишка совсем распустился.

— Совсем, — согласилась женщина. — Плохая я, видимо, мать. И заводить не стоило, так ведь дети, они сами заводятся. Дурное дело — не хитрое.

— Это точно, — согласился черноволосый. — Спит?

— Спит, — кивнула женщина.

Черноволосый полез в карман в кошелек, вынул еще одну пятидесятидолларовую купюру, протянул хозяйке. — Теперь мне ваша комната в два раза дороже встала.

— Ну, а что я могу поделать? — пожала плечами женщина. — Вам, видимо, по жизни не везет.

— Иногда везет, иногда нет, — отозвался мужчина, открывая свою комнату. — Обычно, все-таки везет.

Он, по привычке, подошел к окну, глянул на опустевшую к вечеру улицу. Запер дверь, снял ботинки, напялил на ноги стоптанные домашние тапочки. Не включая света подошел к кровати, приподнял один край и рывком сдвинул в сторону. Начал разбирать старые паркетины со следами ножек. Сунул руку в образовавшуюся дыру, вынул оттуда небольшую сумку. С треском разъехалась “молния”. Черноволосый извлек из сумки винтовку, любовно погладил холодный ствол.

Раздался стук в дверь.

— Сейчас, минутку! — черноволосый спрятал винтовку сумку, сумку сунул в платяной шкаф, быстро выложил паркетины, рывком вернул кровать на место. Подойдя к двери, щелкнул выключателем. Сощурился от яркого света.

На пороге стояла Наташа.

— Вы со мной выпить немного не хотите? — спросила она.

— Да что вы, я не пью! — категорично сказал мужчина.

— Я знаю, — печально вздохнула женщина. — Ну, хоть посидите за компанию. А то что же я, как алкоголичка последняя одна буду пить!

“Можно подумать, что это не так,”— мелькнуло в голове у киллера. Вслух он сказал: Хорошо, только не очень долго. Мне завтра на работу рано вставать.

В комнату незаметно проскользнула персидская кошка, шмыгнула под шкаф.

— Вы мне так и не сказали, где работаете, — произнесла женщина, откровенно разглядывая его крепкую фигуру.

— Разве? — притворно удивился черноволосый. — Да я, собственно говоря, устроился недавно. В супермаркет, охранником. Работа не очень пыльная и доход стабильный.

— Ну что же, пойдем? Я салатика подрезала, — женщина подмигнула ему и направилась на кухню. Черноволосый запер дверь на ключ и пошел следом за ней.

Когда люди ушли, кошка выбралась из-под шкафа, начала обнюхивать углы и вещи хозяина. Скоро она добралась до его ботинок, стоящих у порога. Сунула морду внутрь, понюхала. Потом присела над правым ботинком, приподняла хвост…

Девять граммов сердца

Алиса вздрогнула, когда раздался звонок. Она не сразу подошла к входной двери, подождала секунд десять. Звонок повторился. Сердце учащенно забилось в груди.

В глазок Алиса увидела троих мужчин. Двое охранников и Владимир Генрихович с тростью. Алиса передернулась, будто по ней провели электрический ток. Она вдруг подумала, что сейчас ее убьют. Зачем ему эти два здоровых лба?

— Кто? — спросила Алиса, на всякий случай отходя от двери.

— Алиса, не бойся, открывай. Это я, — раздался изменившийся голос директора.

— А что с тобой за люди? — встревожено спросила Алиса.

Владимир Генрихович весело рассмеялся.

— Да не бойся ты, это охрана. Они останутся на лестничной клетке.

Алиса помедлила немного, раздумывая, щелкнула замком. Охранники отодвинули ее с дороги, мгновенно осмотрели всю квартиру, даже во встроенный шкаф заглянули. Сделав свое дело, они удалились на лестничную площадку. Владимир Генрихович прошел в гостиную, сел на диван.

— Ну, что ты как гостья из будущего? — спросил он у Алисы. — Присаживайся. Поговорим о делах наших скорбных.

Алиса попыталась по голосу определить его настроение. Она прекрасно понимала, что разговор предстоит нелегкий. Был у нее тут уже его дружок — Моисеев. Чуть душу не вытряс!

— Будешь что-нибудь пить? — спросила Алиса, глянув на трость с массивным наболдашником.

— Мне теперь, милая моя, пить нельзя. От здоровья одни только воспоминания остались, — сказал Владимир Генрихович.

— Тогда, может, сок? — Алиса ушла на кухню и вернулась со стаканом и литровым пакетом виноградного сока. Налила сок в стакан. — А я, пожалуй, выпью для храбрости, — она подошла к бару, достала из него початую бутылку “Мартини”, черный ром. Налила себе полбокала, разбавила все это соком. Выпила залпом, словно воду. Выдохнула.

— Ну, теперь говори!

— Я думал, ты мне что-нибудь скажешь, — пожал плечами Владимир Генрихович.

— Я уже все сказала твоему другу, как его там…? Моисееву, — Алиса откинулась на спинку дивана, положила ногу на ногу. — Он из меня чуть душу не вытряс.

— Плохо тряс, — усмехнулся Владимир Генрихович. — Кто дал тебе эту ручку? Или ты ее в моем супермаркете купила?

— Не знаю — кто, — сказала Алиса. — Я, правда, не знаю. Мне прислали ее с посыльным. Я отослала назад, а потом она снова вернулась. Я не хотела ее тебе дарить, но ты сам ее схватил — вспомни. У тебя же была розовая мечта — иметь настоящий “Паркер”, но из-за денег жаба душила. Тебя всегда душила жаба, большая, зеленая, скользкая. Ты даже мне шубы в Греции не купил, хоть и обещал. Все для своего сраного магазина! — Алиса раскраснелась то ли выпитого, то ли волнения. — А этот гад мне ее просто так кинул, как кидают пятак нищему на улице. Хочешь посмотреть? — Алиса поднялась, выбежала из гостиной.

Владимир Генрихович услышал звук открываемой двери встроенного шкафа. Алиса вернулась в гостиную в шубе, покрутилась перед ним. — Ну как, мне идет?

— Дай-ка посмотреть! — Владимир Генрихович встал, опираясь на трость, остервенело сорвал с плечей Алисы шубу. Алиса упала. Он стал разглядывать этикетку на подкладке.

— Ты что, мне же больно! — заплакала Алиса. — Чуть руки не выдернул.

— Это моя шуба, из моего магазина. Вот “лэйбл” Ксандополы, я его из тысячи отличу. Когда твой е…рь подарил ее тебе? Когда? Ну, говори же, скотина! — Владимир Генрихович не удержался и замахнулся на Алису тростью. Алиса в испуге вскрикнула. Владимир Генрихович взял себя в руки, опустил трость.

— Это было давно, до того как… В твой день рождения, честное слово, не вру! Лариска у меня была. Она и впустила посыльного с коробкой. Ты можешь все проверить, если хочешь, — залепетала девушка испуганно.

— Ладно, верю. Он специально ее купил в моем магазине. Черт, как же хорошо они все продумали! Просто гениально, как хорошо! Ладно, ты мне не нужна, можешь не дергаться, мне нужен он, потому что один человек сейчас из-за этого дерьма сидит в тюрьме, и я должен его во что бы то ни стало вытащить. Как мне его найти? Телефон, адрес — давай быстро, иначе я позову своих орлов.

— Честное слово, Володя, я не знаю ничего. Я никогда с ним не спала и даже краем глаза не видела. Он — инкогнито. Шуба — это его последний подарок. А больше он ничего не посылал и не звонил.

— Врешь?

Алиса с закрытыми глазами мотнула головой. — Я тебе никогда не врала! У меня никого не было, никого никогда! Я строго соблюдала условия нашего договора — никаких мужиков. У Лариски спроси — она все знает. Она моя лучшая подруга.