Супермаркет - Андрей Житков

Владимир Генрихович притормозил у остановки, Моисеев прыгнул на переднее сидение, директор сорвал машину с места.

— Привет! — Сергей подал руку.

— Обниматься после победы будем, — сказал Владимир Генрихович, глядя в зеркало заднего вида. На расстоянии сорока метров сзади шла машина с охраной. — На вот тебе, — он вынул из кармана пиджака пачку сторублевых купюр, протянул Моисееву, — на первое время. — Как по улицам-то ходишь? Менты не останавливают?

— А я почти и не хожу, — отозвался Моисеев. — Выскочил на пять минут из подъезда. Конечно, у всех нарядов мой портретик имеется. Да только не на того напали! Я ментов за километр вижу, потому что сам такой! Теперь слушай меня внимательно, Володя, киллер до сих пор не найден. Вряд ли он успокоился после неудачной попытки, поэтому без охраны старайся не ездить и не ходить. Теперь так, вполне вероятно, что он может появиться в одном месте. Мне с моими уголовными проблемами за ним ни за что не уследить. Он там до сих пор не появлялся, но вполне вероятно, что… Твои ребята надежные, оружием хорошо владеют?

— Очень. Со ста метров в глаз белке попадают, — пошутил Владимир Генрихович. — А если серьезно — оба служили в спецназе.

— Это хорошо. Надеюсь, они с ним справятся. Будет он в наших руках, мы из него все выбьем, будь спок. Я несколько замечательных методов знаю.

— Садистских? — поинтересовался директор.

— Всяких, — кивнул Сергей. — Твои ребята работают с киллером, а я отправлюсь к Моргуну.

— Ты что, с ума сошел!? — удивленно посмотрел на Моисеева директор. — Тебя же там замуруют в какой-нибудь фундамент.

— А другого выхода нет. Иначе наш Евгений Викторович опять выйдет сухим из воды. Тут надо как следует подумать, — Сергей потер переносицу. — А если нам двойной финт ушами сделать? И вашим и нашим подмахнуть? Опустить слегка этого Моргуна, чтоб хотя бы на время вспомнил, что деньги — дело пустое, а жизнь одна.

— И как ты собираешься опустить вора в законе? — насмешливо спросил директор.

— Притормози-ка! — попросил Моисеев.

Владимир Генрихович затормозил у поребрика, Моисеев выбрался из машины и подошел к киоску с закусками. Он взял себе несколько “хот-догов”, бутылку минералки, пару пакетов сока. Вернулся в машину. — Поехали!

Директор поглядывал, как Моисеев с жадностью запихивает в рот сосиски с булками.

— Хочешь? — спросил с набитым ртом Сергей.

— Да нет, спасибо, я этим не питаюсь, — покачал головой Владимир Генрихович.

— Ну, как хочешь, — пожал плечами Моисеев. Он открыл минералку. Вода вспенилась и полилась из бутылки. — Извини, кажется, я тебе тут сиденье и пол залил.

— Ничего, высохнет.

— Давно ты ничего не ел?

— Вообще-то — со времени побега. В СИЗО ведь денег не дают. Все ты, Володя, предусмотрел, все правильно сделал, только забыл в бардачок денег сунуть. Хотя бы сотню на разживу.

— Действительно, забыл, — покачал головой Владимир Генрихович.

— Сытый голодного не разумеет, — усмехнулся Моисеев. — Ну вот, слушай, как мы на этот раз сыграем…

Черноволосый включил сигнал поворота, вдавил педаль назад делая крутой вираж. Выровнял машину, и в это мгновение раздался милицейский свисток. В зеркало мужчина увидел бегущего к проезжей части милиционера с жезлом. “Откуда ты, козел, взялся!”— зло произнес черноволосый и затормозил. Он выбрался из машины до того, как сержант подбежал, скрестил руки на груди. Милиционер козырнул, представился. Черноволосый протянул ему водительские права.

— Что же вы нарушаете? — укоризненно сказал милиционер. — Если нет поста, значит, можно лихачить?

— Ничего я не нарушал, — пожал плечами мужчина.

— Да как же! Там “зебра”, пешеходы. А вы их не только не пропускаете, да еще поворачиваете с заносом. А если шибанете кого боком?

— Ну ведь не шибанул. Слушай, сержант, давай мы с тобой мирным путем договоримся. Полтинник безо всяких бумажек.

— Полтинник только на зуб положить, — сказал милиционер, открывая планшетку.

— Хорошо, сотню на два зуба положишь, — улыбнулся черноволосый и полез в карман.

Сержант посмотрел в лицо нарушителю, неожиданно нахмурился. — Извините, давайте все-таки, квитанцию. Он отвернулся от мужчины, сунул руку в кармашек планшетки, извлек из него несколько фотографий, перетасовал. На одной из них — фоторобот — лицо было очень похожим. Просто один к одному. Сержант сунул фотографии назад в планшетку, повернулся к черноволосому. — Квитанции кончились. Придется вам со мной пройти.

— Куда пройти? — нахмурился мужчина.

— Да вот же пост, видите? — милиционер показал на спрятавшийся за деревьями “Зил-бычок” с будкой сзади — передвижной милицейский пост. Сейчас в машине никого не было. Напарник сержанта куда-то отошел.

— Ладно, — согласился мужчина и первым пошел к будке. Следом заторопился сержант. На всякий случай, он расстегнул кобуру на поясе.

Черноволосый зашел в будку, сержант за ним. Дверь за ними закрылась. Буквально через секунду, мужчина вышел из будки, прикрыл дверь, оглядываясь, заспешил к своей машине. Рванул ее с места.

Напарник сержанта, паренек с детским лицом — только что после армии, подошел к “Бычку” с двумя стаканчиками шоколадного мороженого в руках. От одного стаканчика он уже отъел половину. Паренек огляделся, выискивая глазами сержанта, нажал ручку двери будки, влез внутрь.

Сержант сидел на привинченном к полу стуле, уронив голову на стол. На полу валялась планшетка с рассыпанными веером фотографиями разыскиваемых преступников. Парень сунул стаканчик в рот, подобрал с полу планшетку, положил ее на стол.

— Семеныч, ты чего, притомился? Задрых? — спросил парень, тронув напарника за плечо. — Мороженку поешь.

Сержант не ответил. Паренек схватил его за плечо, пытаясь повернуть к себе, милиционер с грохотом упал со стула. Из его рта вытекла темная струйка крови. Паренек поперхнулся мороженым, а потом истошно закричал…

Дос бродил по компьютерному рынку на Савеловской, иногда останавливался около вывешенных на дверях офисов и магазинчиков прайс-листов, изучал их, заходил внутрь, осматривал оргтехнику, справлялся у консультантов о деталях. Вынимал из накладных карманов широких джинсов мятые купюры, покупал какие-то схемы, платы, блоки, небрежно пихал все это в болтающийся на плече рюкзак.

Так, делая покупки, обошел он весь рынок, выбрался на улицу, вяло поднял руку, останавливая “частника”. Поехал домой.

У дверей квартиры Дос вынул из кармана ключи, на пол посыпались крупные купюры. Он нагнулся, чтобы их поднять. Увидел чьи-то ноги в старых пыльных ботинках. Он даже не слышал, как владелец пыльных ботинок спустился с лестничного пролета, вскинул испуганный взгляд. Перед ним стоял небритый человек с горящими каким-то диким огнем в подъездной полутьме глазами. Это был Сергей Моисеев.

— Слушай, парень, нужно одно важное дело обсосать, — сказал Сергей тихо.

— Какое еще дело? — испуганно спросил Дос, нащупывая в кармане курточки газовый баллон.

— Такое. Я по поводу супермаркета, в котором ты рабочим в мясном цеху подрабатываешь, — усмехнулся Моисеев. — С такими длинными и грязными ногтями тебя за версту к продуктам подпускать нельзя. У тебя, наверное, и санитарной книжки-то нет.

Дос спрятал за спину левую руку. Ногти у него действительно были грязные — ножницы куда-то подевались, и он их третий день не мог найти.

— Ногти как ногти — подумаешь! — с вызовом сказал Дос. — Вам-то чего? Вы из Санэпидемнадзора, что ли? Сами вон грязный.

Моисеев рассмеялся.

— У меня, брат, обстоятельства такие, что… Ты меня, парень, не бойся. Я тебе зла не желаю. Охранником я на проходной сидел, через которую ты все время шастал с умным видом. Не помнишь?

— Да, кажется, припоминаю, — кивнул Дос, вынимая руку из кармана.

— Может, тогда в квартиру пустишь? А то здесь разговаривать неудобно.

Дос кивнул, открыл дверь, впустил Моисеева в квартиру.

— На кухню проходите, — сказал он. — А я сейчас.

Сергей прошел на запущенную кухню, с отвалившейся плиткой, отошедшими обоями, грязной, почти черной, раковиной и не менее грязной двухконфорочной плитой. На столе среди хлебных крошек паслись тараканы. Судя по всему, людей они не боялись.

— Дос, ты же сейчас богатым человеком стал! — крикнул Моисеев. — Почему же так все запущено?

В комнате Дос выкладывал на стол разные детали.

— Некогда мне хозяйством заниматься, — отозвался парень.

На столе, на полу, даже на стуле в углу стояли системные блоки компьютеров. Один из них, большой, со снятым корпусом, равномерно гудел, помигивал огонек, показывая, что жесткий диск находится в работе.

Дос щелкнул по клавишам доски. На экране появилась заставка. Перечеркнутое красной линией слово из трех букв, а внизу подпись: “У нас дома не матерятся”.