Игрушки для императоров: лестница в небо - Сергей Кусков

У впереди стоящей машины люк также поднялся, и из него вылезли два человека атлетической наружности с затемненными козырьками над левым глазом. Черные дорогие костюмы и галстуки в сочетании с короткими стрижками, мощными шеями, неслабым объемом бицепсов и равнодушными физиономиями вышедших говорили об их славном боевом прошлом и еще более славном настоящем.

Телохранители? Наемники? Бывшие ветераны уж точно! Одним словом, бойцы.

Они загородили мне дорогу, всем своим видом показывая, что лучше последовать приглашению. Я отступил еще на шаг и обернулся. Улица заполнена людьми, спешащими взад-вперед, в том числе учащимися моей школы. Украсть меня среди такого количества народа? Они что, с ума сошли?

– Вам ничто не угрожает, и не будет угрожать, сеньор Шимановский, – продолжил голос изнутри, не меняя бесстрастной тональности. – С вами просто хотят поговорить.

– Кто? – Я попытался взять себя в руки.

– Этот человек не хотел бы афишировать свое имя на улице, полной систем слежения, но вы, несомненно, знаете его.

«И даже учитесь в школе с его сыном», – хотел добавить я, но промолчал. Вместо этого проговорил про себя обращение таинственного незнакомца: «Сеньор Шимановский». А что, звучит!

– Если бы нам было нужно доставить вас любой ценой, мы не спрашивали вашего согласия, сеньор Шимановский. Садитесь!

Железный аргумент, которым говоривший добил меня. Действительно, украсть меня или грохнуть люди ЭТОГО человека могут с легкостью, не светясь на примыкающей к школе, а потому усиленно охраняемой улице. Это все-таки приглашение, пусть и безальтернативное, знак добрых намерений. Отказаться не могу.

Я вздохнул и, подавив волнение, полез внутрь.

Люк закрылся, машина неспешно покатилась в сторону выезда на магистраль. Я поднял глаза, передо мной сидел такой же накачанный тип в форменном пиджаке, как и те двое, но немного постарше – лет сорока пяти– пятидесяти. От него за километр несло привычкой всеми командовать, отдавать указания. «Начальник охраны», – обозвал я его про себя. Левая рука босса.

– Вы не удивлены, сеньор Шимановский, – сделал он вывод, внимательно осмотрев меня сквозь призму прищуренных век. На левом глазу вихрился электромагнитный козырек, но полностью прозрачный.

– Я отчего-то был уверен, что рано или поздно нечто подобное произойдет. Должно было произойти. Удивлен лишь временем и местом.

– Почему вы считаете, что «нечто подобное» должно было произойти? – зацепился он за фразу и улыбнулся.

Я улыбнулся в ответ.

– Мы слишком много пересекались с сыном вашего начальника, и наши пересечения носили нездоровый характер. Я думал, дону Виктору будет интересно пообщаться с тем, кто чуть не утопил его сына в школьном фонтане.

– По-вашему, дон Виктор должен бросать все дела и ехать разговаривать с каждым, кто одолеет его сына в молодежной драке?

– Ну, может, и не с каждым, – пожал я плечами. – Но с тем, к кому приехала королева, – да.

Сидящий напротив рассмеялся:

– Уточнение. Не к кому, а из-за кого.

– Большая разница?

– Принципиальная.

– И тем не менее, на мой взгляд, это достаточное основание, чтобы встретиться со мной лично. Точнее, сделать так, чтобы с ним встретился я.

Мой собеседник иронично скривился, мои аргументы звучали для него наивно и несерьезно.

– У вас завышена самооценка, молодой человек. Вы забываете, что вы – всего лишь заурядный юноша, каких миллионы. Да, у вас есть некие таланты, есть смелость, достаточная, чтобы бросить вызов сыну столь известного человека, как сеньор Кампос. Известного своей жестокостью, обращаю внимание, и беспринципностью. Да, при некотором стечении обстоятельств вы смогли обратить на себя внимание властей предержащих. Но поверьте, дону Виктору проще и интереснее разговаривать с ними и их представителями, а не угрожать или предупреждать о чем-то сопливого мальчишку.

«Сопливого мальчишку». Звучит обидно, но, пожалуй, он прав. Во всем, кроме одного. Ранение и унижение его драгоценного отпрыска некой сеньорой де ла Фуэнте, известной на всю планету гонщицей. Ради выяснения деталей ЭТОГО события можно было бы организовать мою доставку в удобную ему точку. Просто это событие произошло несколько позже, потому выпадает из контекста разговора. Но именно благодаря ему я сейчас еду в неизвестном (для себя) направлении на… допрос?

Пусть будет «разговор». С одним из самых влиятельных криминальных боссов столицы. Что мало отличается от допроса.

– Но все же вернусь к заданному вопросу. Вы так и не ответили, сеньор Шимановский, почему не удивлены и, более того, не боитесь сеньора Кампоса. Притом, что являетесь косвенным соучастником нападения на его сына, которое окончилось, замечу, его ранением. На мой взгляд, такие вещи гораздо серьезнее визита всех королев Солнечной системы, вместе взятых!

Я улыбнулся:

– Все просто, сеньор. Взаимоотношения сеньора Кампоса-старшего и сеньоры де ла Фуэнте – это только их взаимоотношения. Я не участвовал в том инциденте. Более того, именно Бенито устроил ей «коробочку» и напал первым, она лишь защищалась. Так что здесь я чист перед доном Виктором, ему не за что мстить мне. Возможно, Бенито считает иначе и с удовольствием всадит мне заточку в спину, но согласитесь, это уже другая история.

«Начальник охраны» удовлетворенно кивнул, я его убедил. Действительно, «по понятиям» не прав Бенито, и этот вопрос, по словам Катарины, решился на следующий же день.

Я – свидетель, не более. Которого можно вежливо допросить, но не стоит трогать. От этого шага дона Виктора предостерегла императорская гвардия. Пусть мои отношения с корпусом не заладились, но должен пройти как минимум год непрерывной слежки за мной, чтобы «забыть» о предостережении настолько могущественной организации. По моим непрофессиональным оценкам конечно же.

Дальше мы ехали молча. Я воспользовался моментом и ушел в себя, вспоминая прошедшие два дня, анализируя и пытаясь выработать стратегию предстоящего разговора. Действительно, я подозревал, что он состоится. Не с дурачком Бенито, а с его влиятельным папашей. Я сильно достал его, ведь любой неспециалист способен определить по записи, что именно я хотел сделать с Бенито в фонтане, а попытка убийства сына мафиози… Это серьезно.

И история с Катариной – та еще песня. Его предупредили не трогать меня, он и не трогает! Его люди вежливо попросили сесть в машину, абсолютно добровольно! Нет? А докажи, что не добровольно.

В общем, я не удивлен. Но очень сильно волновался. Не каждый день тебя везут для разговора с крупным мафиози. Чем такая беседа может закончиться, не имею ни малейшего понятия, но вряд ли меня просто угостят чаем и зададут пару вопросов. Что-то все равно случится.

Что?

Вчера я гулял весь день и весь вечер. После Маленькой Гаваны съездил в Центральный парк, долго бродил по нему, сходил на то самое место, где впервые встретил Бэль. Посидел на краю плиты, повздыхал и пошел обратно. Чего хотел добиться этим походом? Встретить ее там вновь? Не знаю. Может быть, где-то в глубине души. Замучила ностальгия? Нет, наверное. Ностальгия мучает тогда, когда ты все для себя решил, и от этого что-то потерял. Я же боюсь принимать решение, а значит, не могу ничего потерять по определению.

Да, я трус, я слабак, знаю. Но ничего не могу с собой поделать. Лучше забыть ее сейчас, не зная, кто она, что потерял или мог иметь, чем знать все и страдать от этого. Пусть во мне останется образ чистой душой немного наивной девочки, которой понравился простой парень с улицы, ради которого она была готова пойти на многое, чем проверенная информация об Изабелле такой-то, известной всему высшему свету неадекватной шлюхе, переступающей через людей, как через мусор.

Да, я трус. Но пока не определюсь с точкой зрения на самого себя, я не приму решения относительно ее. И еще, слова матери о том, что она до сих пор не нашла меня, после всего, что произошло между нами в субботу, хотя могла это сделать двадцать раз, не выходили из головы, создавая дополнительный дисбаланс в душе.

И вот сегодня я решил идти в школу. На самом деле это мудрое решение, если я решил вернуться к нормальной жизни и идти по проторенному пути. Тому, о котором говорил дону Алехандро. «Учеба – диплом – университет – отработка гранта – карьера». Теперь меня должно заботить только это и именно в таком порядке.

Корпус, девочки-«ангелочки» в обтягивающем трико, кровожадные инструкторы, боевые иглометы на разминке и в столовой, сеньора Тьерри, одна из самых доверенных людей королевы, Норма со своими кулаками, методиками и душещипательными историями, «черненькая» Оливия и девчонки из охраны ее высочества…

Это все должно остаться в прошлом. Это все не для меня.

Я почувствовал, как из груди вырвался тяжелый вздох.

А между прочим, охраняя Веласкесов, я мог бы поближе познакомиться с ее высочеством! Понравилась она мне, симпатичная. И не похожа на других деток высшей аристократии. Есть в ней что-то жесткое, иначе бы так не лебезил перед ней «сын Аполлона», но есть и что-то простое, доброе. А что там получится дальше? Чем черт не шутит?