Секрет за секрет - Елена Хантинг

– Ты меня знаешь? – Вайолет ткнула себе в грудь. – Я же ходячая стыдоба! Я рта не могу открыть без того, чтобы чего-нибудь не брякнуть. Алекс заранее пишет мне ответы для интервью – которые я ненавижу, кстати, – поэтому я говорю, как робот, и все равно могу что-нибудь ляпнуть. Ты вышла замуж в восемнадцать лет, а этот недоделанный напортачил с бумагами на развод. Все, кто смотрит хоккей, знают, что Кори сволочь, а его невеста – дура чокнутая. К сожалению, такое сочетание дает броские заголовки.

Надо было отдать Вайолет справедливость – в глубине души я понимала, что скандал рано или поздно уляжется, но ведь у проблемы имелись и другие составляющие. Например, что я вообще вышла замуж за Кори. Что на работу меня взял к себе отец. Что я по-прежнему живу у папы. Что я настолько боюсь потерпеть неудачу, что даже не пытаюсь достичь заветной мечты. Потому что самый близкий человек, от которого я вправе ожидать всяческой поддержки, умеет только бить по рукам. И теперь у семьи Кингстона сложится обо мне отвратительное впечатление.

Маникюр с педикюром позволили отвлечься от шквала из дерьма, в который в последнее время превратилась моя жизнь. Стиви и Вайолет наперебой рассказывали мне о разных конфузах и неловкостях, и мне действительно стало легче. Я по-прежнему нервничала от предстоящего знакомства с родителями Кинга, но зато у меня появилась благодарная аудитория, а не только папа и бойфренд.

Когда мы приехали к Вайолет, планы несколько изменились. Ее детвора и Коди, сынишка Лейни, уже сидели в домашнем кинотеатре и смотрели матч под присмотром Лейни, которая «мани-педи» пропустила.

Старший, Робби, читал на заднем ряду книжку, задрав ноги на спинку переднего кресла. Маверик следил за игрой из первого ряда, как и Коди. Впрочем, Коди смотрел не очень внимательно, то и дело оглядываясь на Ривера и Лаванду, сидевших за круглым столом, заваленным всем необходимым для рисования. Ривер подавал Лаванде цветные карандаши, деля внимание между сестренкой и хоккейным матчем.

Завидев маму, Лаванда вскочила со стула, подбежала и обхватила ногу Вайолет.

– Надеюсь, лет через пятнадцать ты будешь так же меня любить, – Вайолет ласково потрепала дочурку за хвостик на макушке.

При виде меня Лаванда тут же кинулась ко мне и порывисто обняла мою ногу, потом взяла меня за руку и повела к двери.

– А куда мы идем?

– Ко мне в комнату! Смотреть мою стену!

– У тебя новые рисунки?

Лаванда едва не бежала, таща меня за собой, как на буксире. Когда она привела меня в студию, я увидела, что девочка пробует рисовать красками. Разумеется, Лаванда настояла, чтобы мы вместе что-нибудь нарисовали. Заглянула Вайолет и попыталась убедить дочку, что я приду в другой раз, но девочка об этом и слышать не хотела, и я с удовольствием порисовала пальцами. Я пропустила весь первый период, но это время отнюдь не пропало даром. Лаванда, окунувшись в свою стихию, стала на редкость разговорчивой и подробно перечислила, что она любит. Ей хочется кота или кошку, но у папы аллергия. Ей нравятся собаки, но они лижут себе зад, а потом лезут лизаться к людям, и это гадость. У ее приятеля по классу рисования есть собака, так она съела самое вкусное лакомство у своего хозяина, и он даже плакал.

Когда мы закончили творить наши шедевры, было почти восемь часов, и я частенько напоминала Лаванде не тереть слипающиеся глазки перемазанными в красках руками.

Мы умылись, и Лаванда сама переоделась ко сну, хотя, по-моему, надела пижамку задом наперед. Вайолет уложила ее и Ривера. Коди уже спал на одном из мягких матов на полу, а Маверик растянулся на первом ряду, изо всех сил тараща глаза, хотя было понятно, что он уже засыпает. Робби куда-то исчез, видимо, ушел в свою комнату.

Мы уселись на заднем ряду с бокалами, и мне пересказали, чтó я пропустила.

Когда начался второй период, пришла Вайолет и уселась рядом со мной.

– Спасибо тебе огромное за Лаванду! Будь ее воля, она целый день просидела бы в своей комнате. А тебя она обожает.

– Что ты, я с удовольствием с ней пообщалась. Я ее тоже очень люблю, – ответила я. – Вы давно оборудовали для нее такую студию?

– Алекс переделал одну из свободных комнат с полгода назад, когда мы начали водить Лаванду на арт-терапию вместе с Коди.

– Он тоже рисует? Как мило!

Лейни кивнула.

– Мы решили попробовать. Коди больше любит работать с глиной, потому что он кинестетик. Правда, лепит только хоккейные шайбы, но арт-терапия хорошо борется с его тревожностью, да, признаться, и с моей тоже.

Я знала, что у Лейни бывают панические атаки. Лейни умница, у нее три диплома и степень кандидата наук, а теперь она планирует получить ученую степень и в другой области. Она добрая и милая, но толпа – не ее стихия.

– Лаванде очень нравится. Рисование безусловно помогает выманить ее из раковины. – Вайолет обратилась ко мне: – Она постоянно спрашивает о тебе, так что заезжай в любое время, не стесняйся, и рисуйте пальцами сколько душе угодно.

– Если ты серьезно, то я с удовольствием.

– Абсолютно серьезно. Ей нравятся преподаватели в арт-центре, там дети просто удивительно раскрываются, но индивидуального учителя мы еще не нашли.

– Буду счастлива приходить в любое время. – Я побарабанила по ручке кресла и призналась: – Я вообще-то училась в колледже на арт-терапевта.

– Так, а почему не работаешь по специальности? Ты же просто волшебница! Дети тебя обожают, – сказала Вайолет. – Я заглянула в студию, пока вы там рисовали – Лаванда тараторила, как пулемет! Она так свободно ведет себя только при нас. Мы приглашали трех разных терапевтов, ни у кого так не получалось.

– Я не доучилась и не получила диплом, но я уже записалась на встречу с консультантом здешнего колледжа. Узнаю, какие мне предметы подтянуть. Вдруг у них есть места на курсе.

– И сколько тебе доучиваться?

– Семестр плюс практика.

– Мы завтра поведем Лаванду и Коди в арт-центр. Если хочешь, пойдем с нами, посмотришь. Лаванда будет прыгать от радости, если ты пойдешь.

– О’кей, это здорово.

Если ничего не делать, то и не ошибешься, но и успеха бездействием не добиться. Предложение Вайолет показалось мне первым шагом в верном направлении.

Глава 26

Сделанное дело

Куини

Утром Вайолет отвела двух старших мальчиков на занятия. Робби заставлять не приходилось – он бродил по кухне, уткнувшись в книгу, и почти не глядя насыпал себе тарелку домашней гранолы, залил миндальным молоком и отправлял в рот полные ложки, бегая глазами по строчкам.

С Мавериком было сложнее. Он жаловался, что не может есть «Фрут лупс» на завтрак, и, указав на поп-тартс, видневшиеся из сумки матери, заявил, что это точно не для Лаванды и Ривера, потому что близнецы любят только клубничные. Наконец Вайолет собрала детей и отправила в школу с няней.

Минут через пять подъехала Лейни на своем огромном семиместном внедорожнике. Коди, невероятный гигант для своего возраста, восседал посередине всего лишь на дополнительной подушке. Я помогла установить детское кресло для Лаванды и пристегнула ее, пока Вайолет спорила с Ривером, где ему сидеть.

Наконец она что-то ему сказала, вроде бы убедив, и мальчик нехотя, но полез в машину.

В центре творчества Лаванда захотела показать мне, где и что. Когда она потянулась к ручонке Ривера, чтобы и его повести за собой, мальчуган скрестил руки