Секрет за секрет - Елена Хантинг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Так ли хорошо ты знаешь эту девушку? По закону она чужая жена, и ты не будешь с ней встречаться! – постановила мать.
Рядом с ней кто-то поперхнулся, а неизвестно кто пробормотал нечто согласное.
– Я уважаю твое мнение и твои тревоги, но это не то решение, которое я позволю себе диктовать.
Признаться, я едва устоял на ногах, узнав, что спал с замужней женщиной, пусть этому браку и полагалось быть расторгнутым более полудесятка лет назад. Открытие пробудило во мне противоречивые эмоции, в частности, вину и ярость, а временами начинало казаться, что меня предали.
– Где твоя голова, Райан? – вспылила мать. Я живо представил ее за кухонным «островом» перед стеклянной вазой с искусственными фруктами.
– Должно быть, в постели она просто ураган, раз ты готов выдерживать такой прессинг!
Могу поспорить на миллион долларов, братец произнес это с насмешливой улыбкой. Он не ошибся, но для меня в постели гораздо важнее обоюдная гармония.
– Джеральд Джозеф Кингстон, это замечание непристойно! – отчитала его мама.
– Зато правдиво, – огрызнулся Джеральд. Он старше меня на десять лет, а ведет себя как семнадцатилетний.
Мама сочла за лучшее не цепляться.
– Райан, я понимаю, тебе надо было отдать дань увлечениям молодости, но теперь, когда с этим покончено, пора задуматься о воссоединении с Джессикой. У вас выдался сложный этап, но я же вижу, она до сих пор тебя любит!
– Мама, мои отношения с Джессикой мы обсуждать не будем.
– Но вы же столько лет были вместе, она мне как дочь! Ты с ней говорил?
– В последнее время – нет.
И не планирую, но сказать это моей матери – все равно что указать религиозному фанатику на несовершенства его вероучения, как то: наивность, бессмысленность и навязчивое желание вмешиваться в чужие дела.
– Так вот, я ее на прошлой неделе видела, и Джессика спросила, как ты поживаешь. Я ответила, что ты скоро опомнишься. Ты же не хочешь упустить свое счастье, а то Джессика кого-нибудь себе найдет! Как бы я не хотела, чтобы она остепенилась с другим мужчиной или чтобы ты остепенился с другой…
– Речь не о том, чтобы остепеняться. – Я сжал переносицу, сдерживая раздражение и стараясь не спустить на мать всех собак. В душе у меня до сих пор кипело возмущение: я отлично видел, что сделала мамаша Куини с самооценкой и самовосприятием дочери, твердя, что та ничего никогда не добьется. Я начал лучше понимать Куини, а сегодняшнее открытие наглядно показало, почему она так сурова к себе. Я соображал, каких усилий ей будет стоить оставить случившееся в прошлом и справится ли Куини вообще с такой задачей, если вспомнить, что она шесть лет скрывала совершенную ошибку даже от самого близкого человека.
– Я считаю, мы должны приехать в Сиэтл раньше, чем собирались. Такую проблему нужно решать всей семьей, – постановила мама.
Джеральд тут же предупредил, что его с работы не отпустят.
– А по-моему, лучше пока отложить ваш визит, – возразил я. Мне то и дело приходили сообщения от Ханны, которая тоже присутствовала у мамы на кухне, но в основном хранила молчание, лишь изредка советуя Джеральду угомониться.
– Как это так? Если на то пошлó, сейчас мы нужны тебе, как никогда. Тебе необходима эмоциональная поддержка.
– Нет, это будет некстати. Я не в том настроении, чтобы обрадоваться присутствию родственников.
Я только что узнал, что моя девушка замужем за отвратительным скотом, пусть и формально. В принципе я готов понять, почему Куини об этом молчала, но такую новость за пять минут я не мог переварить, как, видимо, от меня все ожидали. И меньше всего мне нужно было, чтобы в дело вмешивалась моя семья, засыпав меня своими мнениями, пока я пытаюсь составить собственное.
– Вот именно поэтому мы и должны вмешаться, – заявила мама.
– Слушайте, я понимаю – вы обеспокоены, возможно, даже шокированы, но все бросать и мчаться сюда неразумно. Мне нужно время. К тому же я уезжаю на выездные матчи, вы зря прокатитесь.
– Ну, раз на выездные… Но в конце той недели мы все равно приедем, – нехотя уступила мать.
– О’кей. Сегодня был долгий день, мне нужно поспать. Я вам завтра позвоню.
Послышался нестройный хор пожеланий спокойного сна и признаний в любви, и мы распрощались.
Через три секунды телефон снова засветился. На этот раз звонила Ханна.
Я принял запрос на видеочат, и на экране появилось лицо мамы-сестры.
– Держишься молодцом, – похвалила она.
– Спасибо.
– А как на самом деле?
– Честно? Даже не знаю.
– Расскажи, что произошло, без отступлений и красочных комментариев, чтобы я лучше представила.
– Ладно, слушай, – и я дал мамстре полный отчет о сегодняшнем дне, опустив, однако, интимные подробности. – Я прекрасно понимаю, почему Куини хранила свой секрет. Я даже готов понять, почему она солгала, сказав, что Кори ее не преследовал, когда он только этим и занимался. Но ведь она могла сказать мне правду об их отношениях, когда Слейтер только появился в сборной! Это называется сознательное умолчание – не совсем ложь, но все-таки осознанный поступок, и от этого почти так же скверно на душе.
– Ясно. Я тебя услышала, но попробуй-ка представить себя на ее месте.
– Я бы в жизни так не поступил.
– Не стал бы умалчивать? Ты же только что убеждал нашу семейку, будто с тобой все в порядке, а ты вон как перебаламучен!
– Ты не находишь, что это притянуто за уши? Я говорю, что никогда не вступил бы в брак в восемнадцать лет, чтобы потом скрывать это от людей.
– Ну, это-то да, но ты вспомни, как тебя растили и сколько рядом отиралось отрицательных примеров! Я люблю родителей, но ты был послушным ребенком и ходил по струнке, потому что тебя не влекло к шалостям и ты не хотел влипать, как твой брат, то есть дядя… Короче, неважно. Родители тебя застращали, и это сработало, а вот догадайся, с кем этот номер не выгорел?
– С тобой и с Джеральдом, – я встал с дивана и пошел с телефоном на кухню. Мне вдруг захотелось немного выпить.
– Точно. Джеральда накрыли, когда он выращивал марихуану в мамином огороде, а сколько раз его с кузеном Билли задерживали в пьяном виде задолго до совершеннолетия?
– Не помню, я был еще мал.
– Дело в том, что ты всегда соблюдал правила, и это давало ожидаемые результаты, но в ситуации с Куини масса нюансов. Легко сказать, что она солгала, не сказав правды, но хотел бы ты сам признаться, что женился в восемнадцать лет, если фактически брак продлился несколько недель, пусть даже они не уплатили пошлину полностью?
– Ну, в принципе, нет, но…
– Что – но? – перебила Ханна. – Рай, у тебя выдался трудный год – ты расстался с Джессикой и узнал, что я твоя мать. Некоторое время ты будешь обостренно реагировать на любую скрытность, потому что тебе тридцать лет врали. Я, конечно, тоже несу за это ответственность, но ведь это был целый заговор молчания, в котором участвовали и наши родители.
– Наверное, это и не дает мне покоя, – признал я, налив себе молока и остановившись при виде бутылок водки и кофейного ликера в дверце холодильника. Куини привезла их во второй свой приезд и иногда делала мне «Белый русский», чтобы помочь «раскрепоститься». Пропорций молока и алкоголя я не
