Книжные люди. Кто создает, продает, продвигает книги в России? - Зорина Светлана

Книги как высказывание

Какие принципы лежат в основе вашей издательской программы? Чем вы руководствуетесь, когда беретесь за издание той или иной книги?

В нашем издательстве в отборе книг принимают участие редакция, переводчики и референтная группа – представители того профессионального сообщества, к области занятий и интересов которого принадлежит выбранная книга. Естественно, мы советуемся с теми, кто занимается, скажем, историей музыки, или историей кино, или философией, или литературоведением. Мы всегда воспринимали книгоиздание как поступок, а наши книги – как высказывание, как восстановление справедливости, нередко – как предупреждение. Так было с самого начала, когда мы собирали три тома «Коллекции» – петербургской прозы ленинградского периода (1960–1980 годов), показавших, какое разнообразие литературных практик могло бы состояться, если бы всем писателям в советское время давали возможность печататься. Это потаенное цветение литературы открыло потусторонний мир талантов, так и не вышедших к читателям. Нам важно было напечатать диалоги философов и социологов Зигмунта Баумана и Леонидаса Донскиса. В их книгах «Текучее зло» и «Моральная слепота» названы и обдуманы болевые точки современного мира: утрата чувствительности к страданию других, невосприимчивость к разнообразным формам зла, страх, кризис университетского образования и многое другое. Мы всегда ставили перед собой исключительно просветительские задачи, восполняли лакуны в итальянской, немецкой, французской, польской, литовской, латиноамериканской, румынской литературах. Наша гордость – издания Клаудио Магриса, Ханса Хенни Янна, Жоржа Перека, Симоны Вейль, Чеслава Милоша, Саулюса Кондротаса, Гильермо Кабреры Инфанте, Йона Пьетро Кулиану. Издание этих важнейших авторов было бы невозможно без выраженного желания переводчиков: они по плечу не просто талантливым профессионалам, важно некое внутреннее совпадение, которое, к счастью, случилось. При выборе книг мы руководствуемся тематическим и жанровым разнообразием, для небольшого издательства важно издавать и художественную литературу, и нон-фикшн, и книги из различных областей гуманитарного знания. Но бывают и сюрпризы: единственная выпущенная нами книга, автор которой нейробиолог Дик Свааб, оказалась самой тиражной. Мы любим и ценим особенные вещи. Таковы «Сказка сказок» Джамбаттисты Базиле и «Поэмы уединений» Луиса де Гонгоры. Книги переведены мастерами: первая – Петром Епифановым, причем с неаполитанского диалекта, вторая – Павлом Грушко, над переводом этой барочной поэмы он работал четверть века. Нас очень радует, что первая европейская книга сказок пришлась по душе читателям: два тиража закончились, но мы обязательно допечатаем эту замечательную вещь – волшебные сказки для взрослых. Вообще в течение года нам удается издавать 24–25 книг. Но мы собираемся увеличивать их количество.

Вы задаете тон, формируете читательский вкус, а не следуете за предпочтениями публики. Как долго идет работа над одной конкретной книгой?

Конечно, мы долго работаем над каждой книгой – от полугода до двух лет, – хотя и стремимся сократить этот период. Львиную долю времени занимает редакторская подготовка. В последнее время мы перешли на чтение двумя редакторами. А так как структура книг порой бывает очень сложна, включая разбитый на главы текст, двухступенчатые примечания (автора и комментатора), хронологические таблицы и т. д., то требуется еще и неоднократное корректорское чтение. Чем дольше ты, как шлифовщик драгоценных камней, работаешь над текстом, тем ярче он «блестит». Это реально так. Мы достаточно горячо обсуждаем наш портфель, спорим, но количество спорящих не слишком велико. Как правило, мы втроем принимаем решение: редактор, генеральный директор Александра Смирнова и я, разумеется, предварительно проведя консультации с референтной группой, которая сложилась вокруг нашего издательства. Художник вступает в дело уже в тот момент, когда мы приближаемся к верстке. Почти все наши книги оформляет Ник Теплов, талантливый дизайнер, который сейчас живет в Германии. Работаем мы с ним удаленно. Естественно, при уровне развития технологий это не мешает. У нас был один радикальный иллюстративный опыт с детской книгой, которую написали нидерландский ученый Дик Свааб и известный нидерландский детский писатель Паул Схюттен «Ты – это твой мозг». В этой книге были иллюстрации, сделанные нидерландским художником. Но мы решили, что эти иллюстрации слишком безэмоциональные для наших подростков. Что нужно больше экспрессии вложить в эти картинки. И, кажется, у нас получилось.

Каждая книга – это большой ответственный выбор. Как бы вы сформулировали миссию вашего издательства, в чем она заключается?

Если говорить именно о нашей миссии, то, вероятно, это собирание авторской коллекции книг, которые прививают вкус к интеллектуальной свободе, к новому знанию через отобранные тексты и в той форме, которая при чтении доставляет эстетическое удовольствие. Книга, которую ты держишь в руках, должна радовать, она должна нравиться, она должна «лечь в руку». И, пожалуй, добавлю, что наши книги важны не столько для тренировки ума, сколько для воспитания души. Я давно заметила, что изданные нами книги тайно перекликаются, образуя неповторимую конфигурацию. Надеюсь, благодаря нашим авторам и читателям свой отпечаток в реальности нам оставить удастся.

Издательское дело – ремесло, доступное очень немногим. Мы можем найти много хороших и искусных издателей, а вот великих мало. Так считает Роберто Калассо. Вы согласны с ним? Чем определяется, на ваш взгляд, величие издателя?

Никогда об этом не думала, но, наверное, совокупность изданных книг должна представлять собой масштабное высказывание. Калассо много пишет о важности издательской формы как создании коллекции созвучных в том или ином смысле произведений в сочетании с определенным стилем их подачи. Наверное, величие издателя – это долгая жизнь изданных им книг, интересных нескольким поколениям читателей.

Что такое издательская эстетика?

Ирина, что вы подразумеваете под издательской эстетикой? Что для вас красивая книга, и насколько она важна сегодня для издателя?

Мне приятно, что мы возвращаемся к разговору об издательской эстетике, потому что раньше мы чаще всего оперировали словосочетанием «издательская политика». А в этом, на мой взгляд, есть что-то не слишком симпатичное. Потому что, если ты занимаешься издательской политикой, ты говоришь как власть имеющий. А мне кажется, издатель не должен об этом думать. Издатель прежде всего должен быть озабочен тем, чтобы издать красивую во всех смыслах книгу. Первоначальное значение слова «эстетикос» – «чувствующий». То есть книга – это сложный эстетический объект, который апеллирует к разным органам чувств: и к зрению, и к слуху, книга воздействует даже цветом форзацев, капталом и в целом всей своей материальностью. Помимо этого, эстетика книги включает в себя еще и ценностные представления. Помните у Пушкина? «И долго буду тем любезен я народу, что чувства добрые я лирой пробуждал, что в мой жестокий век восславил я свободу и милость к падшим призывал». Мне кажется, в этих словах заключена вся необходимая и достаточная программа и эстетика издателя. Потому что свобода и милосердие – это важнейшие ценностные понятия. Мы действительно большое значение придаем внешнему виду наших книг. Главная составляющая удачного оформления – в соответствии композиции (буквенной и иллюстративной) формату книги. На мой взгляд, у нас довольно неожиданное оформление «Сказки сказок» Джамбаттисты Базиле. Это литературный памятник XVII века. В оригинальном издании Базиле не было иллюстраций, поэтому наш художник использовал офорты Калло, они очень подошли к тому настроению, которое в этих волшебных сказках для взрослых мы ощущаем. Проблема российского дизайна заключается в особенности начертания русских букв. Все русские дизайнеры любят работать с латиницей и не любят кириллицу. Им трудно: русские буквы сложно держат композицию. Что касается нашего логотипа, то он у нас неизменен, но иногда мы его раскрашиваем. Этот логотип придумали Давид и Сергей Плаксины, те художники, с которыми мы работали в первые годы нашей издательской жизни, с 1995-го по 1998-й.