Микстура от косоглазия - Дарья Донцова

– Спасибо тебе, господи, вразумил Женечку, он скоро поймет, что и отец ему зла никогда не желал.

Больше конвертов без марок в их квартиру не приносили, а еще через год пришла официальная бумага: «Славский Евгений Евгеньевич пропал без вести».

Инесса Матвеевна и Евгений Арчибальдович кинулись в военкомат. Люди в защитной форме разговаривали с несчастными родителями очень вежливо, но никакой информации от них было не добиться. В конце концов, потратив целый день на хождение по кабинетам, Славские узнали страшную правду.

Женю после подготовки отправили в Чечню. Он и еще несколько солдат сопровождали грузовик с продуктами для своей части, когда на колонну напали боевики. Дело произошло на узкой горной дороге, никаких шансов спастись у ребят не было. Чеченцы просто расстреляли их, сидя на более высокой точке, а потом ушли. На дороге остались только трупы.

– Но вашего сына среди погибших не было, – медленно растолковывал Инессе Матвеевне тучный, краснолицый майор.

– Где же он? – прошептала женщина.

Майор стал багровым и начал перекладывать бумажки.

– Ну… – забормотал он, – разное случается! Вы, главное, не переживайте раньше времени-то! Глядишь, живой объявится, мог просто в плен попасть!

Инесса Матвеевна тупо кивала головой. Евгений Арчибальдович с трудом вышел в коридор и упал.

Прямо из военкомата его увезли в больницу, где старший Славский через несколько дней умер. Инесса Матвеевна осталась одна. Больше в военкомат она не ходила. Все чаще ей казалось: уж лучше бы получить похоронную, неизвестность мучает хуже самого страшного известия.

Жизнь Инессы Матвеевны стала похожа на черный эластичный чулок, она тянулась сплошной, мрачной полосой, без каких-либо светлых пятен. Потом внезапно привычный ход событий был нарушен.

Совершенно неожиданно, через три месяца после того как она ходила в военкомат, к Инессе Матвеевне явился парень, по виду одногодок Жени. Представился он Павлом и рассказал столь долгожданную правду о Евгении.

Павел служил с ним вместе, парни дружили и в тот день были рядом в колонне, охранявшей грузовик. Когда чеченцы налетели на федералов, Паша был ранен, легко, в ногу, а вот Женя получил более тяжелую травму, пуля попала юноше в голову. Ни Павел, ни Женя самостоятельно передвигаться не могли. Боевики почему-то не стали их убивать, а прихватили с собой. Павлу надавали по зубам, а Женю не тронули. Потом ребят спустили в какую-то яму, швырнули им несколько лепешек и оставили до утра. Ночью Женя умер, перед смертью он многократно повторял свой адрес, просил:

– Пашка, если выживешь, напиши моей матери или, если вернешься в Москву, сходи к ней, расскажи про меня.

С рассветом к яме подошли чеченцы, о чем-то громко поспорили, потом вытащили труп Славского. Паша остался в яме, просидел он там довольно долго, потом его сделали рабом, продали каким-то крестьянам, которые заставили солдата работать на себя. Наверное, Павел бы просто умер от недоедания и изматывающего труда, но ему невероятно, феерически повезло. В село, где томился парень, неожиданно ворвались федералы.

Вылечившись и комиссовавшись из армии, Павел первым делом решил выполнить просьбу умершего друга. Адрес Инессы Матвеевны навечно врезался ему в память. Приехав домой, в Москву, Паша поспешил на улицу Генерала Карбышева.

Инесса Матвеевна только кивала головой.

– Значит, Женечка умер, погиб в мучениях, – пробормотала она.

– Нет-нет, – спешно сказал Павел, – он не чувствовал никакой боли, просто тихо заснул.

– И ничего не написал для меня?

Парень хлопнул себя ладонью по лбу.

– Я идиот, вот! Женя просил передать.

В руке Инессы Матвеевны оказалась золотая цепочка. Мать вздрогнула. Цепочку Инесса Матвеевна подарила парню на шестнадцатилетие, она очень понравилась сыну, и Женя с ней не расставался. Теперь у нее не оставалось никакой надежды – Женя погиб и похоронен в неизвестном месте.

Инесса Матвеевна замолчала. Я смотрела на нее. Если Евгений был убит боевиками, то каким образом его паспорт оказался у этого Павла? Значит, юноша жив. Но почему он не захотел вернуться к матери?

– Вы можете описать мне Павла? – попросила я.

Инесса Матвеевна подняла на меня тусклые глаза.

– Нет.

– Ну попытайтесь.

– Давно это было.

– Неужели совсем не запомнили?

Славская напряглась:

– Высокий, вроде светловолосый, худощавый…

– Все?

Инесса Матвеевна кивнула. Да уж, не густо. По таким приметам человека найти невозможно.

– Может, еще что-нибудь?

Славская вздохнула:

– Нет. Еще из милиции приходили, не так давно, интересовались Женей, я сообщила, что он пропал!

– Павел вам не оставил свой телефон или адрес?

– Нет.

Я окончательно загрустила, тупик. Бежала-бежала по тоннелю, надеясь увидеть свет в конце, и налетела лбом на стену.

И что теперь делать? Куда податься?

Инесса Матвеевна продолжала молча сидеть на диване.

– Можно дам вам свои координаты? – спросила я.

Славская безучастно ответила:

– Бога ради, только зачем?

– Вдруг этот Павел снова навестит вас, узнайте, пожалуйста, его адрес и сообщите мне.

– Ладно, – уронила Инесса Матвеевна.

Я нацарапала номер на бумажке и подала ей. Она молча положила клочок около себя.

На улице я чуть не зарыдала от отчаяния. Нечего даже надеяться, она моментально потеряет бумажонку с цифрами, и Павел, конечно, к ней больше не придет!

ГЛАВА 27

Домой я вернулась в ужасном настроении и нашла на кухне Вована, с шумом хлебавшего щи.

– Будешь супчик? – спросил он меня.

Я скривилась:

– Не люблю первое.

– Это ты зря, – протянул Вован и пошел к плите, – Томуська кислые щи сварганила, объедение! На мясе, с томатом, обожаю такие. Жаль, редко достаются!

– Вот скоро твоя Лора приедет, тогда и оторвешься по полной программе,

– пообещала я Вовану, наливая себе чай.

– Лора не готовит, – грустно пробормотал мужик.

– Вообще? – удивилась я.

– Ага, – кивнул Вован, – у нее времени нет совсем, по сорок концертов в месяц дает!

– Зачем же так себя изводить?

– Деньги зарабатывает, – с набитым ртом пробубнил Вован, – вот, новую квартиру построили, сейчас обставим, дом заложим. Участочек уже присмотрел, гектар по Ново-Рижскому шоссе.

– И сколько же дней в месяц ты видишь жену?

Вован почесал в затылке.

– Иногда вообще не встречаю. Она может из города в город по полгода кататься!

– А вы, значит, с Мариной Степановной кукуете?

Вован кивнул.

– И тебе нравится такая жизнь? Извини, но, по-моему, это нельзя назвать семьей, – заявила я.

Мужик налил себе еще тарелку супа и сердито сказал:

– Только не начинай, как все!

– А что делают все?

– Да Лора с матерью мне плешь прогрызли. Дудят в два голоса: брось свою работу, становись у жены администратором.

– Ну, наверное, это выход, начнете вместе разъезжать.

– Я люблю свою службу, – отчеканил Вован, – и ни на что ее не поменяю. И потом, меня тошнит в автобусе, а с Лорой придется постоянно в нем ездить. Она специально для себя и музыкантов купила «Икарус», велела его покрасить в розовый цвет, а на боках написать: «Лора и группа «Аут».

– Может, тебе бросить ее и жениться на нормальной женщине? – брякнула я. – Станешь кислые щи каждый день хлебать!

– Я Лору люблю, – заявил Вован, – она скоро петь перестанет, сядет в загородном доме, начнет цветы разводить…

И он снова потопал к кастрюле за новой порцией супа. Я с сомнением покосилась в его сторону. Пока все, что слышу о Лоре, не позволяет думать, что она станет спустя какое-то время самозабвенно заниматься домашним хозяйством.

– Что же твоя супруга, раз она так хорошо зарабатывает, не наймет прислугу? Сейчас очень просто найти порядочную женщину. Будет вам стряпать, стирать, гладить.

Вован вывалил в суп остатки сметаны из банки.

– Так у нас домработницы долго не выдерживают.

– Почему?

– Сама видишь, какой у мамы характер, любую со свету сживет, – пояснил Вован, – да и мне не нравится, когда по дому посторонние шляются. Ничего, я привык уже, спасибо Лоре.

– Интересно, – стала я злиться, – за что же ты благодаришь жену?

– Она меня любит, – меланхолически сообщил Вован, – и маму тоже. А уж Марина Степановна ее просто обожает! Лора о нас заботится.

– Ее же дома никогда нет!

– Это верно.

– В чем же тогда забота проявляется?

– Лора купила посудомойку, стиральную машину-автомат, СВЧ-печку, – принялся перечислять Вован, – у нас с мамой теперь не жизнь, а праздник. Утром встал, на кнопочку нажал: пожалуйста вам из кофеварки эспрессо. Из морозильника готовые котлеты вынул, в СВЧ-печку сунул: будьте любезны, обед. Вечером еще в одну пупочку ткнул: все моется, стирается, вертится. Благодаря Лоре у нас нет никаких бытовых проблем. Знаешь, сколько такая техника стоит? Уж поверь мне, не одну тысячу баксов. Лора не жадная, она для нас с мамой ничего не пожалела.