Английская поэзия XIV–XX веков в современных русских переводах - Антология

дружбой лесть.

Перевод Т. Знамеровской

* * *

О, если б с музыкой по воле муз

Поэзия сроднилась, как с сестрою,

Нас сблизил бы их родственный союз:

Одну ты любишь, я пленен другою.

Мне дорог Спенсер за его мечты,

За глубину, за дум его размах;

Тебе же дорог Доуленд, чьи персты

Гармонию рождают на струнах.

Ты любишь уносящееся в небо

Звучанье лютни Фебовой внимать;

Милее песни самого мне Феба,

В слова вникая, сердцем понимать.

Феб — бог искусств обоих, и слита

В тебе одной вполне их красота.

Перевод Т. Знамеровской

Joseph Hall (1574–1656)

Satire II

Whilom the sisters nine were vestal maides,

And held their temple in the secret shades

Of fair Parnassus, that two-headed hill,

Whose ancient fame the southern world did fill;

And in the stead of their eternal fame,

Was the cool stream that took his endless name,

From out of fertile hoof of winged steed:

There did they sit and do their holy deed,

That pleased both Heav’n and Earth — till that of late

Whom should I fault? or the most righteous fate,

Or Heav’n, or men, or feinds, or ought beside,

That ever made that foul mischance betide?

Some of the sisters in more secret shades

Defloured were……………

And ever since, disdaining sacred shame,

Done ought that might their heav’nly stock defame.

Now is Parnassus turned to a stewes,

And on bay stocks the wanton mirtle grewes;

Citeron hill’s become a brothrel-bed,

And pyron sweet turn’d to a poison’d head

Of coal-black puddle, whose infectious stain

Corrupteth all the lovely fruitful plain.

Their modest stole, to garrish looser weed,

Decked with love-favours, their late whoredoms meed;

And where they wont sip of the simple flood,

Now toss they bowls of Bacchus’ boiling blood.

I marvell’d much, with doubtful jealousie,

Whence came such litters of new poetrie;

Methought I fear’d, lest the horse-hoofed well

His native banks did proudly over-swell

In some late discontent, thence to ensue

Such wondrous rabblements of rhymesters new;

But since I saw it painted on Fame’s wings,

The Muses to be woxen wantonings.

Each bush, each bank and each base apple-squire

Can serve to sate their beastly lewd desire.

Ye bastard poets, see your pedigree,

From common trulls and loathsome brothelry!

Джозеф Холл (1574–1656)

Сатира II

Невинны были Музы в прежни дни,

Их храм в укромной прятался сени

Густых лесов двуглавого Парнаса,

Чья слава повсеместно разнеслася;

Поныне в том святилище бежит

Прохладный ключ, забивший от копыт

Крылатого коня, чье носит имя;

Там девять дев деяньями своими

Несли восторг земле и небесам,

Пока однажды — как? не знаю сам,

Кого винить, какую злую силу:

Людей? богов? судьбу, что попустила? —

В глухом углу иные из сестер

Лишились девства…………

И с этих пор они, не зная сраму,

Один позор себе творят упрямо.

Парнас борделем стал, лавровый ствол

Распутным цветом миртовым расцвел;

И Цитерон стал похотливым ложем,

И ядом чистый Пир потек, похожим

На смоль густую, порчу он навёл

На весь чудесный плодородный дол.

Сменилось платье, скромное когда-то,

Кричащими нарядами разврата;

Хрустальный ключ забыт — из буйных чаш

Пьют Бахусову кровь, вошедши в раж.

Не раз гадал ревниво я: откуда

Явились нынешние рифмоблуды?

Мне представлялось, что Пегасов ключ

Волной поднялся, грозен и могуч,

И хлынул на брега — из грязной пены

И вышел цвет поэзьи современной;

Но донесла молва мне пересуд:

Теперь, де, Музам дорог только блуд.

В кустах, на бережку или в таверне —

Везде готовы предаваться скверне.

Увы, поэты-байстрюки, ваш род

На деле от бордельных шлюх идет!

Перевод Д. Манина

Edmund Bolton (ca. 1575 — ca. 1633)

A Palinode

As withereth the primrose by the river,

As fadeth summer’s sun from gliding fountains,

As vanisheth the light-blown bubble ever,

As melteth snow upon the mossy mountains:

So melts, so vanishes, so fades, so withers

The rose, the shine, the bubble and the snow

Of praise, pomp, glory, joy — which short life gathers —

Fair praise, vain pomp, sweet glory, brittle joy.

The withered primrose by the mourning river,

The faded summer’s sun from weeping fountains,

The light-blown bubble, vanishéd for ever,

The molten snow upon the naked mountains,

  Are emblems that the treasures we up-lay

  Soon wither, vanish, fade and melt away.

For as the snow, whose lawn did overspread

The ambitious hills, which giant-like did threat

To pierce the heaven with their aspiring head,

Naked and bare doth leave their craggy seat;

Whenas the bubble, which did empty fly

The dalliance of the undiscernéd wind,

On whose calm rolling waves it did rely,

Hath shipwreck made, where it did dalliance find;

And when the sunshine, which dissolved the snow,

Coloured the bubble with a pleasant vary,

And made the rathe and timely primrose grow,

Swarth clouds withdrawn (which longer time do tarry) —

  Oh, what is praise, pomp, glory, joy, but so

  As shine by fountains, bubbles, flowers or snow?

Эдмунд Болтон (ок. 1575 — ок. 1633)

Палинодия

Как у потока вянет первоцвет,

Как рвутся пузыри