Оккульттрегер - Алексей Борисович Сальников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Прасковья и Егор постепенно сходились в этаком нездоровом танце, пытаясь угадать, насколько каждый из них догадывается об истинной сущности другого, сможет ли справиться, если дойдет до прямого противостояния. От того, чтобы замочить Егора прямо на крыльце ресторана, где они по-настоящему встретились лицом к лицу, Прасковью удержало только то, что, судя по всему, для Наташи он угрозы не представлял и, хотя узнал, кто она такая, не мог знать, где она живет, где работает. Под удар попадала только Прасковья, и это почему-то успокаивало, никого в эту авантюру втягивать не хотелось.
Прасковью очень волновало, что Егор оказался довольно шустрым парнем, чью слежку за собой она не заметила и не замечала, даже когда специально пыталась обнаружить, в очередной раз глядя на красную футболку гомункула во время какой-нибудь прогулки по городу, а Егора рядом не наблюдалось. Она уж было решила, что совсем растеряла навыки оперативной работы, вколоченные в нее различными мужчинами из различных спецслужб, которым она попадалась на протяжении своей протяженной жизни, ан нет! После изъятия гомункула службами опеки подвернулось что-то вроде побочной халтурки, которая вызвала у Прасковьи приступ любопытства, настолько дикого, что она решила, если получится, оставить Егора на потом и заняться сначала молодыми людьми, пасшими ее по дороге на работу и обратно, во время походов в магазин. Сколько раз она оставляла такое без внимания, и порой эти слежки заканчивались ничем, ну максимум попыткой подкатить с цветами, но после приключения с парнем из четырнадцатой квартиры она не могла уже относиться к тайному вниманию так же спокойно, как прежде. Можно было надеяться, что время когда-нибудь сгладит впечатление от того случая, однако пока не сгладило, пока сверх слежки подразумевался Егор, для которого могла понадобиться энергия, чтобы навести на него порчу, Прасковья решила припахать к халтурке кого-нибудь из чертей.
Надя, судя по соцсетям, возилась с мамой; Артура, Наташиного дружка, Прасковья знала очень мало, не хотела его во все это втягивать. «Ну и хорошо, ну толкайте меня в чужие объятия!» – зачем-то мстительно подумала Прасковья и набрала начальника, который в ее телефоне уже значился Олегом. (Угрызения совести перед собственным равнодушием к окружающим, поиск собственника таксопарка по документации в интернете, сверка имени и фамилии с фотографиями ВКонтакте, воспоминаниями и списком друзей.) (Где и были одни только черти.)
– Девочка зачастила, – сказал начальник вместо приветствия. – Девочка хочет пригласить черта на свидание?
– «Валар Моргулис», – отвечала Прасковья. – Ты уже смотришь или конца сезона дождешься?
– Черт ждет конца восьмого сезона, тем более осталось-то, а пока пересматривает старые, – признался Олег. – Так чего там у тебя интересного?
– За мной кто-то следит, пареньки какие-то. Можно тоже за ними последить?
– Ой, да легко! Творить коварство легко и приятно! – радостно откликнулся Олег. – А что в итоге? Чтобы отстали? Чтобы потерялись? Еще чего-нибудь? Порочное карание со страпонами и половыми излишествами?
– Да ну тебя! – рассмеялась Прасковья. – На самом деле хорошо, если мне голову не проломят в переулке неизвестно за что. А вообще хотелось бы с ними с глазу на глаз поговорить.
– Так поговори! – бесхитростно предложил Олег. – Ты же можешь.
– Я для другого порчу берегу, – вздохнула Прасковья. – Так что? Сумеешь подстраховать?
– С моим огромным удовольствием! Пока никуда не выходи от греха, я ребят обзвоню, через час будешь под незримым колпаком, и заодно твои злодеи тоже под ним.
Прасковья послушно выждала шестьдесят минут, а потом стаскалась в кино, где самым удобным по времени оказался фильм «Шазам!», на котором она благополучно уснула, потому что не ожидала посреди апреля попасть на какую-то рождественскую историю про сироток. Последняя ее мысль перед тем, как уснуть, была: «Оливер Твист, девочка со спичками». Подумала Прасковья хотя и с сарказмом, но без Наташи и Нади чувствовала она себя действительно немножко сиротинушкой.
Зато сразу же на крыльце кинотеатра ее ждал звонок от Олега, чьему неизменно веселому голосу Прасковья начала уже симпатизировать – было в нем что-то отцовское, что ли.
– Привет любителям кинематографа! – поприветствовал начальник. – Ребята твои действительно хулиганы. И жулики.
– И что им от меня нужно? – спросила Прасковья, пытаясь угадать, что скрывается за размытыми определениями Олега. – Квартиру хотят обнести?
– Ой, давно бы обнесли, если бы хотели, – обнадежил начальник. – Нет. Чуть более высокого полета петухи. Им кто-то сливает про всяких одиночек вроде тебя, а потом они приходят и предлагают обмен твоей хаты на какую-нибудь избушку в глуши. Тем и живут. Сейчас они тебя пасут на случай, если у тебя есть папик или еще кто. А когда убедятся, что никого нет, придут, и последует предложение, от которого невозможно отказаться.
Память чуть ли не веером, чуть ли не павлиньим хвостом распахнула перед внутренним взором Прасковьи все воспоминания, касавшиеся утраты жилища. В основном это были пожары, но попались и кейсы, схожие с ее нынешним. Предвкушение злодейского возмездия – вот что она ощутила, когда Олег спросил:
– Что собираешься делать?
– Как ты смотришь на то, чтобы они меня выцепили и стали угрожать? А тут ты из засады или кто-нибудь из твоих друзей: хоба-на! Не будут же они вечно за мной смотреть. Да и сколько можно? По идее, должны скоро решиться.
– Смотрю положительно, – одобрил начальник. – И так-то да. Сколько они тебя уже пасут?
Прасковья прикинула:
– Пару-тройку дней с того момента, как я их заметила. Примерно так. Может, и дольше, но вряд ли, они же лопухи какие-то?
– Скажем так, не Штирлицы, – сдержанно прокомментировал Олег. – Лет полста назад я бы этим кадрам даже мелкую спекуляцию не доверил. Их или мы примем, или мусора со дня на день. И это еще цветочки. А ягодки – если они с местными братками пересекутся. Есть вероятность, что в таком случае
