Бастард рода Неллеров. Книга 3 (СИ) - Усов Серг

А ведь Юлечка права. На сто процентов.

— И твоей тоже. — киваю. — Себе сделаю, и тебе, и Агнии. Ох, ты, это кто у нас так богохульствует?

Мы как раз миновали арку ворот и сразу же въехали на мост через ров. Дальше шли подвешенные на столбах ряды клеток по обе стороны дороги, общим числом с десяток. А, нет, двенадцать. Дюжина.

Пять из них не пустовали, там находились приговорённые к смерти от голода и жажды преступники. Но если четверо из них уже не подавали признаков жизни, то один — обнажённый парень с телом, покрытым страшными ожогами и рваными ранами — тряс прутья клетки и истошно изрыгал проклятия, смешивая матерщину с хулой на Создателя. Понятно, кукухой от пыток поехал.

— Виталий, — Юлиана повернула голову к едущему сбоку от неё гвардейцу. — Дай мне свой арбалет. Что это? Ты предлагаешь мне самой его взводить? У меня и седло для этого не приспособлено. — смутившийся воин очень быстро взвёл оружие и, вложив в него болт, протянул миледи. — Спасибо. — поблагодарила та без улыбки. Мы как раз поравнялись с клеткой богохульника. До неё было не более десятка шагов. Кузина, почти не прицеливаясь, направила болт между прутьями клетки точно в голову преступнику, заставив его упасть и замолчать навсегда. — Возьми, Виталий. — вернула она арбалет гвардейцу и пояснила уже мне: — Симпатичный парень был. Жалко стало.

Кому-то вмешательство в правосудие могло стоить больших неприятностей, но разве кто-нибудь посмеет из-за такого пустяка высказать претензии миледи Неллерской? Вряд ли. Во всяком случае, я про таких нет, не слышал.

— Оказывается, ты не только мечом хорошо владеешь. — говорю искренне, уважительно. — Кто так научил стрелять?

— Так наш наставник Ричард и учил. Ты не знал?

— Об этой стороне его талантов действительно не знал. Научишь меня пользоваться арбалетом?

— Сначала лечебные амулеты, Степ. Папа мне десяток отличных алмазов дал перед прощанием. Поделюсь с тобой, любимый мой братик.

Глава 23

Живёт моя отрада в высоком терему, кузине подготовили гостевые вип-апартаменты на моём, третьем, этаже главного монастырского здания. А в терем тот высокий нет хода никому, начальник Юлианиной охраны, такой же зануда как и мой Ригер только в звании лейтенанта, настоял, чтобы перед покоями его миледи выделили комнату для троих, постоянно несущих дежурство там, гвардейцев.

Конечно, я не возражал, безопасности много не бывает, особенно, если речь идёт о моей любимой сестрёнке.

Встал сегодня пораньше, ещё до рассвета — что-то не спится мне в последнее время — и три часа потратил на изготовление второго уже по счёту амулета с плетением полного исцеления, того самого, что может сотворить настоящее чудо. Теперь вот несу кузине его в подарок, от первого экземпляра она отказалась наотрез, заявив, что мне нужнее и победив меня в смертельном бою, то бишь, коротком, яростном споре по этому поводу.

Я знаю, у красотки есть сторож у крыльца, но он не загородит дороги молодца. Стоявшие в коридоре гвардейцы миледи молча поклонились мне, пропуская беспрепятственно и получая в ответ благословение.

В этих покоях совсем недавно временно проживал жирная скотина Леопольд. Скоро этот мерзавец почувствует на своей шкуре всю тяжесть моего гнева, а пока, что пока?. Да, сегодня мне ещё нужно будет пообщаться наконец с Люсильдой. В последнее время пару раз её инкогнито навестил, подлечил, чтобы не сдохла, теперь вот нужно закрыть с ней вопрос.

Заранее посылал гонца, и брат Георг, мой управляющий, частично переоборудовал вип-апартаменты под проживание в них девушки: заменил прежнее небольшое зеркало на то ростовое и прилично ровное, что ранее стояло у меня в гардеробной, и переместил сюда огромный, морёного дуба, книжный шкаф из кабинета главного библиотекаря. Фолианты для наполнения полок кузина сама себе выбирает, тратя на это не менее часа-полутора ежедневно. Она у меня запойная читательница, это я ещё в Неллере заметил. Прям как моя Даша, та тоже любила книги.

Из пяти слуг на ночь в покоях кузины оставались лишь двое — Валька и Гойко Митич. Несмотря на мой ранний приход, они все были готовы к выходу.

Юлиана теперь утром и вечером тренировалась на мечах вместе со мной и моими соратниками. Валька во время нашей поездки из Готлина сюда весьма впечатлилась умением своей подружки Юльки управляться с лошадью и вот уже четвёртый день с разрешения хозяйки осваивала ремесло наездницы.

Как и госпожа, она была одета в брючной костюм и обута в ботфорты. Помню, как меня впечатлило то, что миледи Неллерская не пожалела пожертвовать служанке свои запасные вещи. Впрочем, если разобраться, умеющая ездить верхом помощница всегда может пригодиться.

— Степ! Спасибо, спасибочки! — кузина повисла на шее и трижды расцеловала меня в щёки. Русская что ли? — Только я пока надевать не буду. После тренировки надену.

Она так обрадовалась, будто не знала, что я ей амулет собираюсь делать. Алмаз для него, кстати, из тех, что епископ подарил. Зато золотое колечко для оправы сделал наш монастырский ювелир. Кого только у меня здесь нет. Даже специалист по украшениям имеется.

— Нравится? Рад. Приятно. Готова? Пойдём.

На столике вижу листы исписанные моим почерком. Неужели вечером читала? Похоже, так и есть. Там я изложил все свои мысли по поводу санитарии и гигиены, не все, а пока только те, что не вызовут слишком больших вопросов. Всё же выступать с открытым забралом против местной медицинской науки я пока не готов, да и не собираюсь, если честно. Есть у меня своя делянка, её и буду пахать, а спасение вселенной — не мой профиль деятельности.

У Юлианы нет и десятой доли целительского опыта, который имеется у брата Симона, однако, именно она по прибытии в мою обитель стала главной лекаркой и руководителем организуемого у нас армейского лазарета. Феодальные порядки проявляются и в медицинской практике.

Брат Симон, будучи одарённым, тоже дворянин, милорд, вот только без рода, а потому обязан уступить своё место у руля тому, кто на три головы выше его по статусу, то есть, миледи Неллерской.

Тут я зря, пожалуй, проявляю лишний скепсис к здешнему установившемуся порядку вещей, и Юлиана мне своими действиями наглядно демонстрирует, что принадлежность к высокому роду — это не какая-нибудь синекура, во всяком случае, в нашу нынешнюю эпоху средневековья.

Девочку, я про кузину, буквально затерроризировали, замучили постоянными занятиями по ведению хозяйства и управлению персоналом, по множеству предметов, от истории и географии до арифметики и черчению, а ведь ещё балы, танцы, этикет никто не отменял.

В общем, наблюдая за тем, как моя миледи взялась за организацию армейского лазарета, могу только порадоваться и за неё, и за наше войско. Реально всё делает по уму.

Правда, немного, на мой взгляд, бывает жестковата с подчинёнными, а рабам лучше вовсе не вызывать её неудовольствия, расправа не замедлит с наступлением, но это у нас, можно сказать, родовое. Поправлюсь, у них родовое, у настоящих Неллеров, а не примкнувшего к ним, как тот Шепилов к антипартийной группировке, вселенца-самозванца. Я-то такой суровости пока не приобрёл. Думаю, и не приобрету.

На выходе из здания нас — со мной и кузиной идёт её служанка — поджидают милорд Карл и Юлька. Пара гвардейцев, вечно таскающихся за мной по обители хвостом, не в счёт, как и те трое, что топают следом за миледи. Гойко Митича оставили в апартаментах, ему ещё воду после помывки выносить.

Валька с моей сладкоежкой отправляются в конюшню, они осваивают не только верховую езду, но и уход за лошадьми — как правильно накормить, напоить, вычистить, оседлать, расседлать и прочие премудрости. Мы же втроём идём на тренировочную площадку.

Пока я ездил на фронт кровь проливать, наставник организовал трамбовку нашей площадки смесью глины и каменной крошки. Поверхность получилась, как у теннисных кортов на Австралиан Опен.

— Завтра подойдут обещанные генералом две сотни. — говорит лейтенант, делая обманный финт с ложным выпадом мне в бедро. Только на этот раз я на него не ведусь и делаю шаг в сторону, не переходя в атаку. Едва не сталкиваемся спинами с кузиной, порхающей словно мотылёк вокруг милорда Монского, но вовремя расходимся, я постепенно учусь видеть затылком. Или задницей? Не важно. — С рассветом гонец приехал. Не стали вас отвлекать.