Невидимые узы - Жан-Франсуа Паск

Делестран делал страшные глаза, как актер на сцене, но комедию не ломал.

– Скажу коротко: он под подозрением, а вы его предупредили, значит, вы сообщница. Понимаете?

Взгляд медсестры остался безучастным.

– Сейчас десять тридцать, вы взяты под стражу по обвинению в похищении и удержании человека. Моя коллега зачитает вам права. Вы задержаны на сорок восемь часов.

– Но за что?

– Надо же, к вам вернулся дар речи…

– Я ни в чем не замешана, я даже не знаю, о чем вы говорите. Похищение? Удержание? Бред!

– Вовсе нет, мы всё объясним вам в отделении. И у вас будет сорок восемь часов на раздумья.

– Еще чего не хватало! Думаете, напугали меня? Я не знаю, о чем вы говорите, и по истечении сорока восьми часов мне нечего будет вам сказать.

– Маленькая деталь: вы только что кому-то позвонили и не хотите сказать кому. Но у меня есть другие способы узнать это. Сделаем запрос телефонному оператору, и не позже чем через час будет результат. У меня останется сорок семь часов, чтобы выяснить, почему вы упорствовали. И поверьте – когда я ищу, в ход идут все средства. Если придется обыскать ваш дом, вы будете при этом присутствовать – в наручниках, конечно… Вы замужем? Полагаю, да, ведь у вас на пальце обручальное кольцо. А дети есть?

Он понял, что попал в уязвимое место. Она задумалась, значит, отреагировала. Надо дать ей время.

– Да, я связалась с доктором Матиасом и предупредила, что вы его ищете. Но вы всё неправильно поняли. Клянусь, я ничего не знаю ни о каких похищениях!

– Тогда зачем звонили?

– Сама не понимаю. Наверное, потому, что человек должен быть в курсе, если его ищет полиция. Я действовала спонтанно. Решила сообщить – пусть знает, вот и всё. Я предупредила доктора Матиаса как друга.

– Почему-то я вам не верю, мадам… Назовитесь, наконец!

– Прадель. Бенедикт Прадель. Я пять лет проработала с этим человеком и не хотела ничего плохого.

– Конечно, не хотели, но поступили как поступили и не ответили на прямой вопрос.

– Поставьте себя на мое место. По реакции вашей коллеги я поняла, что сделала глупость. Вы мне не верите? Вначале я ничего не знала, это правда!

– Правда? Правда заключается в том, что у меня большие сомнения на ваш счет, госпожа Прадель.

Делестран не обманывал женщину. Его сомнения усиливали темные места в расследовании. Нужно было принять решение, а для этого требовалось прояснить ситуацию.

Медсестра не помогла ему. Внезапно она расплакалась, и Делестран посмотрел на своего лейтенанта. Виктуар уже успокоилась, но явно была не в состоянии говорить. Майор подвинул задержанной стул, потом, чтобы выиграть время, посмотрел на других свидетелей сцены, Брюэ с секретаршей, и обратился к Виктуар:

– Отвечаешь за нее.

Бенедикт Прадель вскочила.

– Вы не можете так со мной поступить! Вы с ума сошли? Говорю же, я ничего не знаю!

– Вы не оставляете мне выбора, госпожа Прадель. У меня есть сомнение, и я на время лишаю вас свободы, чтобы разобраться.

– Спрашивайте, о чем хотите, и я отвечу.

– Конечно, ответите. Но сделаете это с соблюдением всех требований закона.

– Вы обезумели! Предупреждаю, я буду жаловаться!

– Задержание – правовой акт. Вы сможете защищать себя по закону. Дальше видно будет. – Он повернулся к Бомон. – Отведи ее в соседнюю комнату и зачитай права. Составь протокол, у меня есть бланки.

Виктуар практически силой заставила медсестру следовать за собой. С порога та обратилась к Делестрану:

– Вы поступаете незаконно… и мерзко!

Бомон дернула ее за рукав, чтобы заставить замолчать.

– Идиотка, – раздраженно бросил ей вслед майор любимое словечко Сименона. Он был рад, что облегчил душу, но за рамки благопристойного поведения не вышел.

Нужно было действовать быстро, но ему требовалось время, чтобы взвесить все «за» и «против». Момент был решающим. На шахматной доске переместили фигуру. Он не выбирал ход. Ладья съела пешку, освободив диагональ слону. Необходимо упредить следующие выпады. Что собирается предпринять сумасшедший? Обвиняемый предупрежден, но можно попытаться образумить его, пожертвовав еще одну пешку, не ставя под угрозу ферзя. Делестран снял трубку и нажал кнопку повторного набора. Моментально отозвался мужской голос:

– Алло, Бенедикт? Это ты?

Делестран молча вслушивался.

– Бенедикт? Это ты? Объясни, что происходит! Алло…

Сколько ему может быть лет? Где он может находиться? Невозможно догадаться…

– Ты меня слышишь? Алло, Бенедикт?

Срывающийся голос и никаких других звуков. Как же удержать его на линии?

– Доктор Матиас?

– Кто вы такой?

– Доктор, я нахожусь в вашем отделении и хочу срочно с вами увидеться.

– Дайте мне поговорить с мадам Прадель, прошу вас.

Делестран почувствовал тревогу собеседника, хотя тот был вежлив.

– Ее здесь нет, она вернулась на рабочее место.

Делестран пытался выиграть время, надеясь услышать хоть какой-нибудь звук или сигнал…

– Да кто вы, черт возьми, такой?! Предупреждаю: если не скажете, кто вы, я повешу трубку.

Это была пустая угроза.

– Вы меня не знаете. Мое имя ничего вам не скажет. Мне действительно необходимо увидеться с вами, и как можно скорее. Я в больнице.

– Зачем?

– Не могу сказать по телефону.

– Я хочу знать, кто вы такой.

– Я сказал вам, что… это ничего вам не даст.

– Ладно, я вешаю трубку.

– Погодите! Доктор Матиас! Где вы находитесь?

– Я отвечу, если назоветесь.

Делестран чувствовал, что ничего не выйдет, если он не рискнет.

– Мы незнакомы, доктор Матиас.

– Вы полицейский?

Делестран не ответил.

– Понятно… Бенедикт была права… Вы легавый, так? Что вам от меня нужно? Вы можете…

Голос врача удалялся, он действительно готов был оборвать разговор.

– Подождите, доктор Матиас! Я друг Жоржа Бернара и хотел…

Короткие гудки в трубке. Он его упустил.