Святые старцы - Вячеслав Васильевич Бондаренко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нужно заставлять себя, хотя и против воли, делать какое-нибудь добро врагам своим; а главное - не мстить им и быть осторожным, чтобы как-нибудь не обидеть их видом презрения и уничижения.
Скука - унынию внука, а лени дочь. Чтобы отогнать ее прочь, в деле потрудись, в молитве не ленись; тогда и скука пройдет, и усердие придет. А если к сему терпения и смирения прибавишь, то от многих зол себя избавишь. Иногда посылаются человеку страдания безвинно для того, чтобы он, по примеру Христа, страдал за других. Сам Спаситель прежде пострадал за людей. Апостолы Его также мучились за Церковь и за людей. Иметь совершенную любовь - и значит страдать за ближних.
Преподобный Алексий Зосимовский
(Соловьев, 1846—1928):
Неоскудный источник благодати
В Таганском районе Москвы, по адресу Николоямская улица, 10, сегодня можно видеть большой красивый храм Преподобного Симеона Столпника за Яузой. В своем нынешнем виде он был возведен в 1792-1813 годах, новую колокольню построили в 1863-м. Недоумение может вызвать большое количество окон на ротонде, но это след советских времен, когда в храме размещались институт и учебный комбинат, - под них и «улучшали планировку», пробивая новые окна... И сейчас Симеоновский храм не теряется на улице, а в середине XIX столетия он буквально господствовал над окружавшими его невысокими деревянными постройками.
С 1838 года настоятелем этого храма был уроженец подмосковного Дмитрова, сын священника отец Алексий Петрович Соловьев (1804-1882). Это был очень талантливый человек - закончив духовное училище, семинарию и Духовную академию первым учеником, он уже в 26 лет был профессором, преподавателем всеобщей гражданской истории и немецкого языка, собрал огромную библиотеку, где были книги и на русском, и на иностранных языках. Женившись в 1835-м на дочери московского священника Марии Федоровне Протопоповой, он по ее настоянию переехал в Москву, был рукоположен во священника и вскоре получил назначение в храм Преподобного Симеона Столпника. Помимо настоятельства, он был благочинным своего округа, преподавал Закон Божий в 3-й мужской гимназии и Практической академии, давал частные уроки, - и почти все заработанные деньги тратил на помощь неимущим. А ведь еще нужно было содержать семью - у отца Алексия и матушки Марии родилось десять детей - восемь сыновей и две дочки. Одним из сыновей и был герой этого очерка, родившийся 17 января 1846 года. Назвали мальчика Федором, в память великомученика Феодора Тирона. Крестил его отец протоиерей Матфий Глаголев (он доводился отцу Алексию свояком, был женат на сестре его жены), а крестной матерью стала бабушка по материнской линии, Анна Андреевна.
Скорби не обошли стороной семью Соловьевых - семеро детей из десяти умерли в детстве и юности. Прихожане даже сочувственно называли отца Алексия Соловьева «многострадальным Иовом». Но никто никогда не видел его жалующимся на свою участь - все посланное Богом он принимал с глубоким смирением. Добрый, сердечный человек, он был искренне любим теми, кто его знал. И когда по большим праздникам отец Алексий обходил свой небольшой - всего 30 домов - приход, это занимало у него четыре дня: в каждом доме его подолгу задерживали, старались угостить, занять разговором, да и сами не упускали возможности побеседовать с многознающим, умным, светлым батюшкой. Обладал он также прекрасным голосом, а Евангелие читал так, что в Великий четверг его чтение съезжалась послушать вся Москва.
В октябре 1854 года отца Алексия постиг еще один удар - от холеры скончалась жена, Мария Федоровна. Забота о воспитании восьмилетнего Феди и младшей дочери, шестилетней Кати, легла на его плечи. Особенно близкие отношения сложились с сыном. Федя с юных лет был очень привязан к отцу, старался ничем его не огорчать, всячески помогал по дому. По характеру был спокойным, рассудительным, тихим. Рано обнаружил музыкальные таланты - сначала, сидя под роялем, слушал игру старшей сестры, потом сам начал подбирать несложные мелодии, а там и духовную музыку - «Херувимскую» Бортнянского, Турчанинова, Львовского. По-видимому, это сильно повлияло на его духовное становление (позже он говорил: «Два пути ведут к Богу - проповедь и церковная музыка»). С раннего детства постился, мальчиком начал прислуживать в алтаре - подавал кадило, пел в хоре, был свещеносцем... Одновременно учился грамоте - у диакона храма Святых бессребреников Космы и Дамиана на Швивой Горке, отца Павла Смирнова. Зимой его отвозили туда на санках, а с собой давали бутылку со сладким чаем и конфету. Чай предназначался для самого Феди, а конфету он неизменно отдавал дочке диакона, Ане, которая была младше его на четыре с половиной года.
В 1853 году мальчик поступил в Андрониевское духовное училище, размещавшееся в скромном двухэтажном здании на территории Спасо-Андрониковского монастыря. Во время учебы с ним, восьмилетним, произошел несчастный случай - когда он баловался с другими мальчишками на колокольне, то получил удар языком колокола по голове. В результате Федор ослеп на правый глаз.
По окончании училища, двенадцатилетним, он поступил в Московскую духовную семинарию. Путь от Николоямской до Садово-Каретной, где находилась семинария, ежедневно он проделывал пешком; по пути попадалось несколько театров, и мальчику было любопытно, что же и как именно там «представляют», но случая зайти так никогда и не выпало... От развлекательного чтения он сознательно отказался, от походов в гости с приятелями - тоже. Если его звали, то он отвечал:
- Мне еще нужно учиться, и я должен думать об уроках, а не о невестах. А вдруг мне какая-нибудь барышня понравится - тогда что? Вот когда я кончу семинарию и придет время жениться, тогда я и буду смотреть себе невесту.
Из преподавателей юноша особо выделял митрополита Московского и Коломенского Филарета (Дроздова), который хорошо знал отца Алексия Соловьева и в 1848-м благословил самого Федю. Уже находясь в монастыре, он вспоминал: «На публичном экзамене я отвечал митрополиту Филарету, а на другой день из рук ректора архимандрита Игнатия получил книгу с надписью: “Феодору Соловьеву за хороший ответ на публичном испытании, за усердие и за примерную ревность к богословским занятиям”».
В 1863 году, во время учебы, прозвенел «первый звонок» болезни, сопровождавшей Федора всю жизнь. Тогда его, семнадцатилетнего, послали на колокольню, звонить в только что установленный большой колокол. Юноша усердно выполнил послушание, а когда
