Святые старцы - Вячеслав Васильевич Бондаренко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Курс семинарии был закончен в 1866 году. Причем закончен блестяще - по первому разряду, вторым в общем списке. Можно было смело поступать в Московскую духовную академию, тем более что перед глазами был пример отца - он в свое время прошел все ступени духовного образования... Но двадцатилетний к тому времени Федор не испытывал желания заниматься богословской наукой. Видимо, опять-таки повлиял пример отца - видного московского священника. Другой жизни, кроме приходской, юноша себе не представлял. Диаконство, затем иерейство.
Перед тем, как пройти диаконскую хиротонию, нужно было жениться либо дать обет безбрачия. Второй вариант Федора не прельщал, и в итоге его выбор пал на. ту самую Аню Смирнову, которую он с детства угощал конфетами.
Свадьбу хотели играть летом 1866-го, но помешала смерть отца невесты. В итоге венчались 12 февраля 1867-го, в родном для жениха храме Преподобного Симеона Столпника за Яузой. Рукоположение во диакона состоялось неделей позже, в Чудовом монастыре Кремля. А местом служения для новопоставленного отца диакона была определена церковь Святителя Николая в Толмачах.
Сейчас этот храм обычно поминается «в связке» с Третьяковской галереей, они ведь соседствуют, и именно в Николу в Толмачах на каждую Троицу «переселяется» из музея великая икона преподобного Андрея Рублёва. Но в 1867 году храм таких ассоциаций еще не вызывал -коллекция Павла Третьякова хоть и была уже хорошо известна, но специальное здание для ее хранения было открыто лишь семь лет спустя и, конечно, вне всякой связи с церковью. Жившая рядом семья Третьяковых была прихожанами Николы в Толмачах, более того - последнее обновление храма, произошедшее в 1856-м, осуществлялось на их средства. У великого мецената в храме даже было свое любимое место для молитвы - перед иконой Алексия, человека Божия. «Ни разговоров, ни озираний вокруг никогда не допускал он себе, вошедши в храм и углубившись в великое дело молитвы», - вспоминал о нем отец Феодор Соловьев.
Поселилась молодая семья Соловьевых в двухэтажном деревянном домике для причта, в Большом Толмачевском переулке. Возле дома цвел маленький уютный сиреневый садик, росли цветы, стояли детские качели... Высокая стройная колокольня Николы в Толмачах высилась над утопавшими в зелени замоскворецкими кварталами, где текла спокойная, размеренная жизнь коренных обитателей здешних мест - небогатых дворян, купцов, мещан. Весь приход - восемнадцать домов. Местный народ был богомольным невзирая на происхождение и достаток. Об этом свидетельствует очерк великого драматурга А. Н. Островского: «У нас праздник начинается с четырех часов утра: в четыре часа все порядочные люди, восстав от сна, идут к обедне. <...> Большею частью солидные люди: купцы, пожилые чиновники, старухи купчихи и простой народ. Вообще все старшие в семействе ходят к ранней обедне. И здесь вы не увидите ни разноцветных нарядов, ни карикатурного подражания высшему обществу, а напротив того - истинная и смиренная набожность равняет все звания и даже физиономии. Тут нет для почетных лиц почетных мест, где кто стал, там и молится. Вот пришел купец, миллионщик, лицо почетное, помолился, ему все кланяются, и вот входит его последний работник, которому задний двор всегдашнее пребывание, - пришел, поклонился три раза, встряхнул кудри и стал кланяться на все стороны, и ему все кланяются. И как торжественно в тишине и полусвете ранней обедни текут от алтаря громкие возгласы вечной истины».
Настоятелем храма с 1855-го был отец Василий Нечаев (1823-1905) - добрый и чуткий пастырь, издатель известного журнала «Душеполезное чтение», магистр (впоследствии доктор) богословия. На склоне лет, в 1889-м, он принял монашество с именем Виссарион, стал епископом Костромским и Галичским. «Любимый добрый пастырь, трудолюбивый проповедник Слова Божия, выдающийся деятель на духовно-литературном поприще. Был чрезвычайно трудолюбив и энергичен. Тщательно возгревал в себе энергию и не показывал упадка сил. Вставая рано, до заутрени, ежедневно приходил к богослужению в храм. Служил круглый год не только в праздники, но и в будни» - так характеризовал его митрополит Мануил (Лемешевский).
Настоятель принял нового диакона истинно по-отечески. По-доброму помогал ему, подсказывал, если что-то не ладилось по неопытности... Очень обрадовался, когда узнал, что отец Феодор обладает сильным красивым голосом и идеальным слухом - ведь в храме пел прекрасный хор. По достоинству оценил и усердие диакона - тот всегда являлся в храм раньше настоятеля. «Хотел я было как-нибудь прийти в церковь раньше диакона, но, когда бы я ни пришел, он всегда оказывался раньше меня», - вспоминал отец Василий.
Старшая дочь П. М. Третьякова Вера так вспоминала службу в Никольском храме 1870-х годов: «Наш батюшка Василий Петрович Нечаев обладал необычайно верной интонацией в возгласах; они были обдуманны, торжественны, убедительны и трогательны <...> Диакон наш, Феодор Алексеевич, внешне был идеальным типом апостола; на службах, обладая симпатичным “круглым” баритоном, как нельзя более гармонично вторил батюшке. И дьячок наш старенький, и толстый пономарь, и трапезник пели верно, чисто, все такие простые напевы, но часто делали и такие витиеватые переходы в Херувимской и других важных молитвах, что нельзя было не заслушаться. Это осталось для меня в воспоминании идеальным церковным пением».
Молодой отец диакон полюбился не только настоятелю, но и прихожанам. Счастливо текла и семейная жизнь. Анна Павловна была любящей и заботливой женой, страшно переживала, когда муж начинал прихварывать - плакала и говорила, что если он умрет, то она уйдет в монастырь... Соловьевы с удовольствием принимали гостей. Анна любила танцы и пыталась и мужа выучить танцевать, но отец Феодор эту науку одолеть не смог и только отшучивался: «Ну что, милая Аннушка, я только оттопчу тебе все твои платья.» Из солидарности с ним жена тоже перестала увлекаться танцами. Пару раз дома пытались устраивать карточные вечера, но они быстро сошли на нет. Отец Феодор приобрел фисгармонию и под собственный аккомпанемент исполнял арии из опер, романсы, церковную музыку. 23 июля 1868 года у пары родился сын Михаил.
Но это счастье оборвалось внезапно и резко. В конце 1871 года Соловьевых пригласили в гости, но отец Феодор не смог пойти, отправилась на вечеринку одна Анна. Переходя улицу, она провалилась в сугроб, промочила ноги, но никому ничего не сказала. Начавшаяся простуда перешла в чахотку, и через сорок дней, 27 января 1872 года, Анна Соловьева ушла из жизни. Отец Феодор тяжело переживал смерть жены. На ее отпевании у него не было сил служить - он просто стоял у гроба, неотрывно смотрел на
