Легионер. Дорога в Помпеи – 2 - Валерий Александрович Гуров

В строительных работах принимали участие все кроме часовых. Но и те менялись каждые два часа, а закончившие короткую смену, присоединялись к строительству. Я хоть и не верил в стремительную атаку врага, но если ей было суждено случиться, сейчас для этого наступил самый подходящий момент. Поэтому часовые должны быть максимально бдительными.

До сумерек активно велись строительные работы. Часть бывших невольников рыли ров по периметру лагеря. Землю из рва использовали для создания окольцовывающей лагерь насыпи. Отдельная группа строителей занималась укреплением насыпи колами, переплетенными ветвями деревьев. Такое крепление придавало насыпи сходство со стеной. Я же руководил возведением претория, обязательной части любого римского лагеря, имевшего форму квадрата с палаткой для командира. Здесь же, если по классике располагались палатки квестора и легато. Да, этих должностей в моем войске не было, но я ставил перед собой задачу определить командный состав в самое ближайшее время. Если наше дело рассчитывала на успех, организация должна пребывать на высоком уровне и в этом плане я не собирался отходить от идеально работающей структура римского легиона. Поэтому после короткой консультации с Филитом, принял решение разместить вдоль главной улицы палатки для префектов и трибунов. Ну а остальное пространство было отведено под поселение рядовых солдат и офицеров низшего звена.

— Палатки поставим вдали от насыпи, — максимально подробно объяснял Филит. — На случай атаки у врага не должно оставаться шансов расстрелять нас из луков или поджечь палатки.

— Откуда у тебя такие знания? — не выдержал я.

Филит, как я успел убедиться, обладал отличным пониманием специфики устройства римского лагеря. И знал такие нюансы, а которых я не догадывался.

— Сколько себя помню, я всю жизнь был в подобных лагерях вместе с моим отцом, — признался Фил. — Отец как раз и был землемером, он учил меня своему мастерству. Да и я сам, до того как попал в плен, немало провёл времени в подобных местах, когда отца не стало. А потом началась жуткая война, когда брат пошел на брата.

Понятно, Фил видимо был одним из тех воинов, кто в свое время занял не ту сторону и по итогу оказался в лагере проигравших. Предположу, что владелец поместья, где мы нашли Филита, отдал немалые деньги за то, чтобы получить себе такого спеца.

— Продолжай, — сказал я.

— Входы палаток должны смотреть в разные стороны, тогда наши солдаты получат изолированные выходы и во время возможной атаки не будет толчеи, — воодушевлённо продолжил объяснять Филит.

Сами палатки мы планировали ставить рядами, делать из козьих и телячьих шкур, из расчета проживания в одной палатке контубернии — состояла из восьми человек. Именно контуберния мне виделась, как наименьшие боевое подразделение войска восставших.

Закончив разметку и обсуждение устройства лагеря, мы начали возведение самих палаток. И вот тут я столкнулся с тем, чего ждал с самого начала восстания — началась борьба за место в иерархии и за власть. Я терпеливо объяснил восставшим, что в основу нашей структуры мы возьмем римский легион, чем вызвал ропот толпы. Оно понятно, никто не хотел иметь ничего общего хоть с чем-то римским, больше того одно только их упоминание вызывало раздражение. Но ничего лучше и слаженнее римского легиона в первом веке до нового эры просто не существовало.

— При назначении ответственных должностей предлагаю основываться на боевом опыте! — заявил я.

За незнанием личных качеств большинства бывших невольников, я счёл, что боевой опыт будет единственной более-менее понятной метрикой. Для этого обозначил, что после ужина попрошу каждого назвать вкратце свои достижения на поле боя.

Моё главенство среди восставших тоже приняли далеко не сразу, все предыдущие дни у меня случались довольно жёсткие конфликты с теми, кто пытался оспорить мое лидерство. Больше всего возмущалось троица гладиаторов из школы Назона. Они пытались последовательно гнуть линию о невозможности переговоров с римлянами и видели благо в разорении римских земель на полуострове. Они на полном серьезе расчитывали на то, что у них будет несколько недель на грабёж Сицилии до прихода римских легионов. И за это время они успеют не только, а золотится, но и договориться с киликийскими пиратами, которые помогут им бежать с Сицилии.

У нас с радикально настроенной троицей уже несколько раз происходил конфликт, пока не заканчивающийся резнёй. Но с каждым часом напряженность нарастала. Накануне, когда вместо возведения лагеря они предлагали продолжить грабить поместья, мне поступило заманчивое предложение померяться силами с их лидером Антонием. В моменте я его отклонил. Согласившись на бой, я попросту открывал ящик Пандоры и тем самым давал зеленый свет остальным. После обязательно будут новые желающие побороться за лидерство.

Уже на ужин я увидел, что троица несогласных, весь день занятая рытьем рва, вернулась вся перепачканная в крови. Ни один из них не был ранен, а значит на их руках была чужая кровь. Антоний посмотрел на меня с такой ненавистью, что я в очередной раз понял — договориться не получится. Не очень похоже, что они готовы наш конфликт эскалировать.

— Тигран, пойдём -ка, — я не дал Тиграну доесть, но тот не стал возмущаться.

Как и я, по внешнему виду этой троицы, гладиатор понял, что произошло что-то нехорошее.

Мы двинулись ко рву и обнаружили там тело одного из самых преданных сторонников проводимого мной курса. У паренька было перерезано горло. Накануне он горит что поддерживал моё предложение возвести лагерь на холме

— Уроды, — процедил Тиграна.

Я промолчал, и кивком позвал Тиграна следовать за собой. Подойдя к месту, где сидели убийцы, я с ходу ударил ногой по глиняному кубку с вином, жидкость перелилась на Антония.

— Ты че сука? — проскрежетал он.

— Ты убил пацана? — меня интересовал один единственный ответ на вопрос.

— Я! — Заревел он, вскакивая. — А теперь я убью тебя, падаль!

Он потянулся за кинжалом, которым, судя по всему, расправился с несчастным парнишкой. Но я выхватил свой кинжал и без всяких разговоров, вонзил Антонию в глотку. Двое его сторонников вскочили следом, но Тигран был тут как тут — прислонил лезвие своего гладиуса к горлу одного убийцы, а я к горлу второго. Да, переговоры с такими мразями не ведутся, ни о каком честном поединке не может быть и речи.

Все взгляды восставших устремились на нас. Я объяснил, что эти мерзавцы убили нашего брата и будут наказаны изгнанием из лагеря.

— Если здесь есть те, кто