Легионер. Дорога в Помпеи – 2 - Валерий Александрович Гуров

участков, контролируемых часовыми, местность была пересечённая. Когда происходила смена караула, римские легионеры оказывались в небольшой низине, что значительно сокращало обзор. Под покровом ночи этим преимуществом следовало во чтобы то не стало воспользоваться.

Подмечал Тигран и другие немаловажные детали. Римляне совершили грубейший по военным правилам просчет. Скомандовали отбой до того, как закончили укрепление лагеря. Скорее всего, римляне были слишком самоуверенны и рассчитывали на скорейшую победу. Думали, что с приходом второй контубернии ветеранов, с легкостью переломят восстанию хребет.

Халатность заключалась и в другом — караульные, проводя редкие обходы, остальное время коротали за игрой в кости. Это, как и не построенный до конца лагерь, могло стать непростительной ошибкой сегодняшней ночью.

Тигран увидел все, что хотел. Он слез с дерева и вкратце описал задачу своим бойцам. Тем уже не терпелось пролить кровь.

— Готовы? — спросил Тигран у сорвиголов. — Мы начинаем.

Под покровом ночи диверсионный отряд разделился и группки по два человека двинулись на лагерь с четырех сторон.

Тигран работал в паре с Ростосом, который был молчалив и сосредоточен. Тигран отчётливо помнил задачу вытянуть на себя караульных, но оценивая обстоятельства на месте, принял несколько иное решение во благо общего делу. С минуты на минуту должна была произойти смена караула. Один из караульных проигрался в кости и громко возмущался, вовлекая второго караульного в спор.

— Я хочу отыграться! — шипел первый.

— Успеешь, а пока подумай как будешь отдавать долг, — отвечал второй.

Тигран коротко переглянулся с Ростосом и кивком дал понять, что надо начинать действовать.

— Я хочу отыграться, — повторил проигравший.

— Так пойди займи серебро и можешь заглянуть в мою палатку…

— Ты же прекрасно знаешь, что никто мне не займёт деньги! Зато ты набил полный кошелёк серебра, вот у тебя и займу!

Оба караульных проворонили момент, когда из темноты в свет факела мелькнули две тени. А затем, выскочившие как черти из табакерки, Тигран и Ростос перерезали обоим глотки. Как и было договорено, Тигран потушил факел.

Далее настали несколько минут томительного ожидания, потом факела начали гаснуть в других местах.

— За мной — распорядился гладиатор.

Отряд беспрепятственно проник в лагерь. Единожды пришлось отвлечься, когда один из римских легионеров вышел из своей палатки и решил справить нужду. он выплатил глаза при виде Тиграна, но пикнуть не успел — свалился замертво.

Радиатор схватил один с факелов, освещавших лагерь и оббежав палатку командующего, поджог ее с нескольких сторон. Пожар должен был стать сигналом к выступлению основных сил.

* * *

Я понимал, что в нашем лагере присутствуют доносчики римлян. А значит о построении невольников римляне узнают за некоторое время до того, как я подведу свою центурию на позицию атаки. Выход из ситуации я видел в приказе не покидать лагерь. Был введён комендантский час, патрули, а количество часовых было увеличено вдвое. Для обеспечение мер внутренней безопасности, пришлось выделить дополнительно несколько десятков человек. Но это определённо стоило того — мне кровь износу нужен был эффект неожиданности.

Только убедившись, что из нашего лагеря и мышь не проскочит не замеченной, я выдвинулся во главе центурии в сторону римского лагера.

Шли в полной темноте, что ввиду пересечённой местности периодически порождала звуки от спотыкавшихся воинов и мат на разных языках. Будь моя армия несколько больших размеров, и я бы отказался от участия в предстоявшей битве на передке. Но действовать я собирался несколько иначе, здесь не понадобится тактического управления контуберниями.

Приблизившись к лагерю врага, мы взяли его в кольцо, растянув контубернии по диаметру римского укрепления. Ждали около получаса, когда наконец Тигран перешёл к действию и на постах часовых один за другим начали тухнуть факела.

— Приготовиться, — я отдал приказ, переводя бойцов в полную боевую готовность.

Со своей позиции я отчётливо видел, как малая диверсионная группа, засланная в римской лагерь, нейтрализуют часовых и проникают внутрь.

Не прошло и десяти минут, как центре лагеря начала полыхать палатка римского командующего.

— В атаку! — проревел я.

Десятка, возглавленная лично, устав ждать, ринулась в атаку. Следуя нашему примеру, с позиций сорвались остальные контубернии.

Мы передвигались бесшумно, а вот из римского лагеря послышались крики. Вражеские солдаты выбегали из палаток, пытались бороться с пожаром. Угроза возгорания других палаток заставляла римлян действовать неосмотрительно, многие выбегали на улицу даже без оружия и почти голые. А когда сотня моих людей ворвалась в лагерь, у римлян началась паника.

Я приказал по максимуму сохранить жизни тех, кто готов сдаться в плен. Как такового сражения не было. Мы прошлись по лагерю, напирая одновременно со всех сторон, сжимая кольцо. По итогу вооруженное сопротивление успели оказать лишь несколько десятков человек, но те были снесены нашим мощным напором. Бежать не удалось никому, не оказавших сопротивление мы взяли в плен…

Капитуляцию римской когорты прославленных ветеранов, олицетворял никто иной, как градоначальник. Этот толстый мужик решил самолично возглавить подавление восстания рабов. Он наверняка полагал, что для ветеранов с опытом борьбы с восставшими, вылазка станет лёгкой прогулкой. Он ошибался. Пожар заставил перепуганного мужика выбежать полуголым из своей палатки. Вместе с ним выбежали несколько рабов и рабынь, с которыми он устраивал оргию. Теперь, на холоднуом ветру, он смотрел на меня затравленным зверем. Судя по липком ужасу, застывшему в его глазах, он ожидал немедленной казни.

Ожидал, что группа выбравшихся на свободу зверей, какими он видел гладиаторов, растерзают его на куски.

Нет, не он был зачинщиком всего того дерьма, что происходило в Республике. Он был лишь ставленником этих мерзавцев. Пешкой в большой политической игре. Но разгром его сил станет достаточным основанием для того, чтобы в Риме поняли всю полноту угрозы, исходящей от нового восстания.

— Свяжите его, оденьте и проследите за тем, чтобы он не свел счёты с жизнью, этот поросенок нужен мне живым.

Несколько бойцов бросились исполнять распоряжение. А я собрал своих командующих и объяснил, что мы будем делать дальше.

Глава 21

* * *

Клиний Арф всю свою сознательную жизнь воспринимал рабов, как этакий источник неприятностей. Вот взять корову — пользы от этих животин немало, но кто-нибудь когда-нибудь слышал, чтобы корова возмущалась и проявляла недовольство? Корми вовремя, ухаживай за ней, и корова долгие годы будет служить своему хозяину. А вот рабы, получая все тоже самое, почему-то высказывали недовольство. От того, самую дохлую корову, Арф предпочитал самому лучшему рабу. Корова не вонзит нож в твою