Шляхтич Завальня, или Беларусь в фантастичных повествованиях - Ян Барщевский

Несколько недель Варгин был счастливейшим из котов, его поили самым лучшим молоком, все его любили, а больше всех — дети. Они бросали коту мячик, а тот ловко ловил его лапами, бегал с детьми по комнате, прыгал по креслам, столам и диванам, гулял по саду, забавлял их, лазая по деревьям. После игр и прогулок он валялся на траве в тени густых лип; а когда возвращался в комнату, его встречала Зося, брала на руки, гладила белою ручкой, и не раз счастливый Варгин, урча, засыпал у неё на коленях.

Но потом все заметили странные перемены. Дети, прежде спокойные, теперь стали залезать на столы, на комоды, корчить страшные рожи, порой жмурить глаза, будто совы, боящиеся света, а порой глядели, как страшилища какие-то, кривлялись, прыгали в окна, бегали к воде, всех ругали. Зося совсем изменилась, то сердилась на всех, сидела грустная, жаловалась на людей и на весь свет, то вдруг ни с того, ни с сего веселилась, танцевала одна, кружилась по комнате и плела всякий вздор; сделалась ветреной, капризной, никто ей угодить не мог.

Однажды, когда пани поручица беседовала с гостями, а дети играли на полу, Зося прошла несколько раз по комнате и села в углу, грустная и печальная, а Варгин развалился в кресле и урчал, зажмурив глаза.

— Странные перемены вижу я в твоём доме, — сказала пани поручице приятельница. — Дети, и даже твоя старшая дочка, непохожи на самих себя. Слыхала я про чёрного кота, будто он отравляет жизнь. Не Варгин ли это причиняет им болезнь? В таком несчастии, как говорят люди, доктора бессильны. Позови к себе Томаша, он один может помочь.

Едва произнесла она это, кот Варгин взревел не кошачьим голосом, выпрыгнул в окно и тут же исчез.

Поручица побледнела, и всех гостей охватил страх. Открылись глаза матери, поняла она свою ошибку и её бедственные последствия. Сразу же послала за Томашем экипаж, просила, чтоб поспешил и спас её от несчастья.

Приехал Томаш. Мать рассказала ему о беде, что пришла в её дом. Чаровник посмотрел на панну и детей, пожал плечами и сказал:

— Будь, пани, спокойна, хоть дети уже заражены, но время пока не упущено, ещё не трудно выгнать из их голов тех тварей, что завелись от урчания чёрного кота.

Сказав это, он приказал поставить всех детей посреди комнаты, а сам, подойдя к ним, прошептал тайные слова.

Всех, кто смотрел на это, охватил страх — из детей сыпались какие-то мелкие страшные и странные зверьки, наподобие маленьких жаб и мышей, они ползали по комнате и искали укрытия в щелях, их пронзительный писк был несносен для людского уха. А из головы панны Софии вылетали бабочки разных цветов и размеров, они сновали под потолком, а мать, глядя на это, дрожала от страха и едва не лишилась чувств. Томаш, видя её терзания, махнул рукой, и бабочки вместе с остальными тварями разом исчезли.

Наконец Томаш, чтоб ещё больше успокоить взволнованную мать, заверил её, что к детям эта страшная хвороба больше не вернётся, если она не забудет этого случая и будет следить, чтобы они избегали подобных забав. Когда после этого чародейства дети ушли в свою комнату, а Томаш взял шапку, чтобы идти домой, приехал пан судья Дедемуха, человек богатый и, говорят, умный, ибо все соседи и знакомые всегда просили у него совета в судебных делах. Пан судья зашёл в комнату, поздоровался с хозяйкой, глянул на Томаша и сказал:

— А почто здесь этот чаровник?

Пани поручица рассказала про беду, что приключилась в её доме из-за чёрного кота. Дедемуха смеялся до упада, слушая про эти чудеса, и сказал, обращаясь к Томашу:

— Хорош же ты, шарлатан. Не раз слыхал я про твои чары. Берегись, как бы не приключилось с тобой за это какого зла.

— Я зла никому не сделал, — ответил Томаш.

— Людей обманываешь.

Гости и хозяйка, защищая Томаша, доказывали, что в тех непостижимых чудесах, что они видели собственными глазами, не было никакого обмана.

— А где же всё-таки этот Варгин? — спросил судья. — Хотелось бы посмотреть на него. Это, должно быть, необычный зверь. Может, пани поручица позволит мне взять его себе, коли не желает, чтоб этот кот, натворивший столько бед, будто враг какой, оставался у неё в доме? Я люблю подобные редкости. Слыхал я в сказках, будто где-то в волшебных садах коты рассказывали байки и разные старинные предания, приезжали туда богатые паны и князья, чтоб послушать их и посмотреть на эти чудеса. И этот кот у меня не меньше удивил бы весь свет, сотворяя своим урчаньем разноцветных бабочек, мошек и разных зверьков. Из дальних краёв приезжали бы ко мне посмотреть на это чудо.

— Охотно отдала б его пану судье, да он удрал через окно.

— Ах! какая жалость, — сказал Дедемуха и спросил у Томаша: — А можешь ли ты словить его какими-нибудь чарами и доставить мне?

— Можешь, пан, взять его с собою хоть сейчас.

Только сказал это Томаш, как вдруг появился кот Варгин. Все замолчали и с удивлением смотрели на него. Тот стоял возле печи, топорщил выгнутую дугой спину, пушистый хвост, словно гадюка, извивался по полу, а глаза горели, как два раскалённых угля.

— К нему страшно подойти, — сказал судья. — Видно, с ним жестоко обошлись, раз он так сердится. Однако какой огромный котище.

— Пусть теперь пан берёт его смело, только потом будь осторожен.

Судья Дедемуха приказал своему слуге отнести кота в экипаж, а сам, немного поговорив, распрощался с пани поручицей. Томаш тоже поспешил домой.

Прошло немного времени. По всему повету стали рассказывать странные вещи про перемены в жизни пана судьи. Что с ним стряслось? Надоел всем, всех подозревал, что советуют ему плохое, желают ему зла, хотят погубить его, замышляют какую-то страшную измену. Каждый вечер осматривал он оружие, заряжал ружья и пистолеты, по ночам не спал, будто боялся нападения. Гнев его был беспределен, жестоко наказывал слуг, и часто безо всякой вины; во всём его доме не было живой души, что могла бы быть в безопасности и покое. Лишь кот Варгин, неотлучный друг, сидя возле него, сверкал глазами и постоянным урчанием забавлял пана. Да мало того, взбрело пану судье в голову, будто все имения в Полоцком и Невельском поветах принадлежали когда-то его фамилии. Замучил помещиков, таская их в суд, похвалялся знатностью рода Дедемух, рассказывал, в какой роскоши жили некогда его предки — хорошо пили, славно ели, жили пышно, как настоящие паны.

Однажды в усадьбу пана Дедемухи приехали по какому-то делу несколько чиновников. Не знаю, о чём шла у них беседа, но только говорят, что пан судья был в тот час весел, принял всех любезно. За разговорами да шутками один из гостей посмотрел на сидящего в кресле кота Варгина, и сказал:

— Так это ж тот самый кот, который когда-то жил в доме пана Н. и у пани поручицы, и там будто бы от его урчания завелись в головах осы, бабочки и разные зверьки. Учёные доктора не могли оказать помощь, а Томаш, прошептав какие-то секретные слова, вылечил всех.

Пан судья чуть не лопнул со смеху:

— Ха-ха-ха! Разве можно верить таким бредням?! Уж несколько месяцев этот кот постоянно со мною, а я вполне здоров и ни одно насекомое моей голове не докучает.

— А между тем, пан судья, не кот ли посоветовал вам начать дело об имении ротмистра Ц.? — пошутил другой гость. — Мне сдаётся, что оно закончится ничем, ибо я не вижу в иске пана никаких оснований.

— Этот кот не учился праву, — ответил судья. — Я сам знаю, что делаю.

— Я никогда не видел того Томаша, — сказал другой гость, — а о нём рассказывают удивительные вещи. Нельзя ли позвать его сюда, ведь он живёт где-то неподалёку? Пускай бы пошептал свои чародейские слова, может, и мы бы увидели какие-нибудь чудеса.

— Верно, хотите узнать, — сказал, посмеиваясь, судья, — есть ли у меня в голове какая-нибудь мошкара? Чтоб удовлетворить ваше любопытство, сейчас пошлю за ним, пусть приходит и лечит меня самого, увидим, сумеет ли он обмануть нас своими нашёптываниями.

Когда судья приказал посыльному идти за Томашем, кот фыркнул, спрыгнул с кресла и, сидя под столом, диким и беспокойным урчанием стал показывать свой гнев. Его глаза горели огнём, шерсть на спине и хвосте топорщилась, казалось, будто он увидел перед собой врага.

— Варгин боится Томаша, — сказал один из гостей. — Едва вспомнили о нём, а кот уже места себе не находит.

Судья взял кота на руки, посадил рядом с собой, гладил, чтобы успокоить его гнев, но глаза у кота всё равно горели и топорщилась шерсть на спине и на хвосте.

Небо закрыли облака, а землю покрыл вечерний сумрак. В доме пана судьи горел огонь и не прекращались разговоры и споры о разных судебных делах. Хозяин запальчиво доказывал истинную законность всех своих судебных исков, твердил, что должен обязательно добиться своего, что не пожалеет никаких расходов, чтоб завладеть имениями своих врагов, а их самих пустит по миру.

Внезапно случилось неслыханное диво — все увидели, что кот вдруг вырос до размеров пса и завыл жутким собачьим голосом. Хозяин и гости встревожились и словно окаменели, с перепугу не могли и слова вымолвить.