Южная Африка. Прогулки на краю света - Генри Мортон

Покинув Масселбай, я поехал по дороге, которая уводила в глубь материка. Впереди ждал Джордж.

Городок этот располагается высоко в горах, которые в наше время называются Аутенива. Португальцы пользовались другим, более романтичным именем — Сьерра де Эштрелья, что означает Звездные горы. Нынешнее название пришло из готтентотского языка. Переводится оно как «люди, нагруженные медом» и, несомненно, отражает специфику здешнего места (я имею в виду медоносные вересковые пустоши).

Что касается наименования самого городка, то с ним связана одна из самых интригующих тайн Южной Африки. Дело в том, что в 1802 году на Кап прибыл человек по имени Джордж Рекс, о котором ходили упорные слухи, будто он является сыном правящего британского монарха Георга III и Ханны Лайтфут, вошедшей в историю под именем Прекрасной Квакерши. Вновь прибывший англичанин добрался до Книсны, приобрел там большое имение и зажил, как и подобает состоятельному сельскому помещику. Многие люди в Южной Африке убеждены, что мистера Рекса намеренно выслали на Кап, дабы избежать политического скандала в Англии. Однако если это так, то возникает вопрос: неужели бы ему позволили носить столь провокационное имя?

Лично меня горы Аутенива поразили своим чрезвычайным сходством с Шотландией. Похоже, мне не избавиться от этого наваждения — я так и буду сравнивать Южную Африку с моей любимой Шотландией. Выглянув поутру в окошко гостиницы, я почти готов поверить, что нахожусь где-нибудь в Форт-Уильяме. Чего только стоит утренний туман — хаар, как жители восточного побережья Шотландии называют ту молочно-белую дымку, что порой наползает с моря. Здешний туман окутывает горные склоны, запускает свои холодные белые пальцы в сосновые леса и создает ощущение какой-то нездешней жути, которое часто возникает пасмурным днем в долине Гленко. Но стоит лишь выглянуть солнцу, как туман отступает, миля за милей обнажая изрезанные трещинами склоны, зеленые лощины и темные ущелья. Издалека можно видеть серпантин горной дороги, которая, извиваясь — то исчезая среди лесов, то снова появляясь — уходит к самой вершине, переваливает через нее и окончательно скрывается из виду.

По-моему, имена людей, прокладывавших дороги в Капских горах, достойны прославления в веках. Взять хотя бы железнодорожную ветку, ведущую к Джорджу. Она столь извилиста, что кейптаунский поезд виден высоко в горах задолго до его появления на местном перроне.

Я не раз слышал, что Джордж напоминает английский городок. Возможно, это и так. Но, на мой взгляд, улицы здесь слишком широкие, растительность чересчур роскошная, и самое главное, прелестные, аккуратные домики (каждый из которых, вопреки английской традиции, окружен великолепным садом) выдержаны в одном архитектурном стиле. Это создает впечатление единообразия, совершенно не характерного для Англии (подобное там можно увидеть лишь в новых жилых микрорайонах).

Смею утверждать, что главная прелесть небольших английских городков как раз и заключается в их живописном разнообразии. Если табачник мистер Браун держит свою лавку в доме, построенном еще при Елизавете, то его ближайший сосед, доктор Армстронг, живет в доме, выдержанном в стиле Георга III. Старый полковник Блэк владеет жилищем в стиле королевы Анны, а мисс Джеймс и вовсе живет в особняке псевдоготического стиля, столь милого сердцу Вальтера Скотта. И так далее: в английском городке того же размера, что и Джордж, вы можете обнаружить весь диапазон архитектурных стилей — от древних до самых современных. Вам никогда не наскучит гулять по такому городу, глаз не утомляется однообразием построек.

Надо отдать должное южноафриканским архитекторам: они делают все, чтобы избежать ощущения скучной монотонности, и проявляют при этом немало изобретательности и вкуса. Особое внимание они уделяют зеленым насаждениям, благо, те растут здесь феноменально быстро. За пару-тройку лет в Южной Африке поднимаются такие деревья, какие в Европе не выросли бы и за столетие. Именно поэтому все южноафриканские дома — даже сравнительно молодые, выстроенные всего каких-нибудь двадцать лет назад — снабжены милым обрамлением в виде зеленых садов.

Очень многие обитатели Джорджа производят впечатление самых настоящих англичан. Это неудивительно, если вспомнить, что на протяжении многих лет сюда съезжались отставные чиновники из Индии и Капской провинции. Британские пенсионеры с удовольствием оставались жить в Джордже. Взять хотя бы парикмахера, который освежал мою стрижку: его английское происхождение не вызывало никаких сомнений. К тому же на стене его заведения я разглядел цветную фотографию Уинстона Черчилля!

Одна из широких, ухоженных дорог привела меня к англиканскому кафедральному собору. Крошечное здание (меньше большинства наших сельских церквей), тем не менее обслуживает епархию размером с Уэльс. Меня позабавил один из витражей, на котором красовался святой Георгий, облаченный в солдатское хаки. Для сравнения скажу, что местная голландская реформистская церковь поражает своими размерами и представительностью. Тоже своего рода курьез. Она настолько же непомерно велика, насколько мал англиканский храм.

Мне хотелось бы поведать еще о двух достопримечательностях Джорджа, которые произвели на меня незабываемое впечатление. Это, во-первых, так называемый агапантус, или попросту белая лилия, а во-вторых, хмель. Белая лилия свободно произрастает вокруг Джорджа, причем в поражающих воображение количествах. Подобно тому, как у нас в Англии полевой колокольчик образует целые голубые поляны, так и агапантус обильно усеивает все свободное пространство на подступах к городу. При всей своей царственной внешности африканская лилия — очень неприхотливый и выносливый цветок. Это вам не наша европейская неженка, которую с первыми же заморозками требуется перенести в теплицу. О нет, здешний агапантус растет на родной почве и круглый год чувствует себя великолепно. На трехфутовых стеблях распускаются бело-голубые цветы такого размера, что взрослый мужчина едва может обхватить их обеими руками. В прежние времена в Англии я и сам баловался разведением лилий. Однако прогулявшись в окрестностях Джорджа и увидев местные экземпляры, я почувствовал себя посрамленным. Не думаю, чтобы я когда-либо вернулся к своему былому хобби!

Теперь о хмеле. Этой культурой засажены огромные площади под Джорджем. Помню, как я проезжал акр за акром и не верил своим глазам — мнилось, будто я нахожусь в Кенте, где-нибудь в Паддок-Вуде, или же в гемпширском Алтоне. Иллюзия была тем сильнее, что здесь, в Южной Африке, длинные стебли хмеля натягивают и подвязывают точно таким же способом, как у нас в Англии. Позже я узнал, что разница все-таки есть: оказывается, местные фермеры изготавливают свои шесты из непривычного нам эвкалипта. Хотя думаю, что издалека, проезжая на автомобиле, даже специалист не обратил бы внимания на такие подробности.