Соната незабудки - Санта Монтефиоре

— Ты новенькая? Как твоя фамилия? — спросила высокая худая женщина с короткими седыми волосами и карими глазами. В ее голосе звучали повелительные нотки, но в целом она говорила ласково.

Алисия инстинктивно почувствовала, что перед ней — не простая учительница.

— Меня зовут Алисия Форрестер.

Женщина подняла брови и кивнула.

— Одна из близняшек. Понятно. А я — Диана Райд, директор школы.

— Здравствуйте, — смело сказала Алисия, глядя ей в глаза.

Самоуверенность девочки обезоружила мисс Райд. «С этой не оберешься хлопот», — подумала она.

— Ты в классе Диккенса, а твоя сестра — в классе Милна. Совсем рядом.

— Наши комнаты рядом?

— Общие спальни. Десять кроватей в Диккенсе и восемь в Милне. Окна выходят в сад. Было очень приятно с тобой познакомиться. А где твоя мама?

Алисия вывела мисс Райд на улицу. В это время Одри слушала, как Дороти Стейнтон-Хьюз с Сисли вспоминают свои школьные годы. Увидев мисс Райд, они, как солдатики, вытянулись по стойке смирно.

— Дотти и Сисли, вы учились в одном классе, верно? — спросила мисс Райд, поглядывая на них немного свысока, словно они до сих пор были ее ученицами.

Обе женщины засмеялись и синхронно кивнули.

— Ты все еще ездишь верхом, Сисли?

— Нет, почти нет, — словно извиняясь, ответила Сисли.

— Жаль. Если я правильно помню, ты подавала большие надежды. — Затем мисс Райд посмотрела на Алисию. — Девочку я нашла в холле. Где ее мама?

— Я здесь. Одри Форрестер. Очень приятно с вами познакомиться, мисс Райд. — Одри улыбнулась. Она узнала директрису по фотографии в проспекте.

— Пожалуйста, зовите меня Диана. — Директриса наклонилась, чтобы прогнать взъерошенного терьера, который хотел, чтобы с ним поиграли. — Это Мидж, — сказала она. — Мидж — самый игривый из наших собак. По-моему, тебе уделили достаточно внимания, не так ли, Мидж?

Пес лизнул хозяйку в нос и завилял толстым маленьким хвостиком.

— Это Леонора, — сказала Одри, приобняв дочь за плечи.

Леонора зарделась, но лицо мисс Райд смягчилось, а губы сложились в добрую улыбку. Она знала, как страшно новеньким отрываться от мамы. Под ледяным панцирем строгости она скрывала добрейшую душу.

— Вторая близняшка? Девочки, пойдемте со мной, я покажу вам ваши спальни.

— В каких они классах, мисс Райд? — спросила Сисли, подмигивая Дотти.

— Диккенс и Милн.

— О, я тоже была в Милне! — взволнованно воскликнула Дотти. — Вы помните Шодди Хамбро? Она прятала конфеты в тайнике. Дети по-прежнему так делают?

— Уверена, что да. А мы делаем вид, что ничего не замечаем.

Они последовали за ней по лестнице, ведущей к главному входу. Отполированные дубовые ступени скрипели, словно старые кости.

— Портреты приводили меня в ужас. Особенно вот этот. — Она указала на мрачный портрет старого епископа, чьи холодные глаза пристально смотрели на них. — Где бы ты ни стоял, его глаза следят за тобой!

Диана Райд показала им ряд огромных спален, стены которых были украшены массивной лепкой. Складывалось впечатление, что каждая следующая комната красивее предыдущей. Одри смотрела на ряды железных кроватей и пыталась представить, как выглядели эти комнаты, когда поместье находилось в частной собственности. Диана Райд на каждом шагу останавливалась, чтобы поприветствовать родителей и детей, похвалить девочку, которая заботливо уложила игрушечного мишку на подушку, или успокоить гурьбу девчонок, которые кричали от радости, что встретились после долгих каникул. Леонора держалась поближе к матери, а ее сестра без устали металась взад и вперед, засыпая вопросами директрису и тетю.

Наконец-то они дошли до комнаты с высокими стрельчатыми окнами, выходящими в сад. Алисия улеглась на подоконник и стала разглядывать живые изгороди, купающиеся в золотых лучах вечернего солнца. На лужайке стоял толстый фазан и клевал траву. Она вспомнила о Флориене и цыпленке и улыбнулась. Интересно, фазанов стреляют или тоже скручивают им шеи?

— Ты можешь выбрать себе кровать, Алисия, — сказала мисс Райд, которая все еще держала Миджа под мышкой.

— Я выбираю эту, — ответила девочка, присаживаясь на кровать, которая была ближе всего к окну. — Если вдруг будет пожар, я быстро вылезу.

— Будем надеяться, что тебе не придется этого делать, — сказала мисс Райд. Она повернулась к Леоноре, и выражение ее лица смягчилось. Благодаря своему опыту она уже поняла, насколько сестры разные, и была довольна, что предусмотрительно поселила их в разные спальни. Было очевидно, что Алисия привыкла греться в лучах всеобщей любви, а Леонора довольствовалась ее тенью.

— А ты, Леонора, будешь жить в другой комнате. Пойдем со мной.

Девочка шагнула вперед. Мисс Райд провела ее в спальню класса Милна, стены которой были обшиты коричневыми дубовыми панелями, потемневшими от времени и пахнущими старостью.

— Кэролайн Стейнтон-Хьюз тоже учится в Милне. — Директриса отметила, что на грустное лицо Леоноры вернулась робкая улыбка. — Она все здесь знает. Кэролайн позаботится о тебе, я уверена.

Мисс Райд Леоноре понравилась. Добрая и искренняя, она вызывала уважение и у взрослых, и у детей. Леоноре ужасно хотелось произвести на нее хорошее впечатление.

Войдя в комнату Леоноры, Одри была тронута: ее стеснительная дочь спокойно стояла у кровати и разговаривала с мисс Райд.

— Боб и Джон принесут ваши вещи, а затем, миссис Форрестер, было бы правильно оставить девочек здесь одних и дать им возможность привыкнуть к новому окружению.

Сисли улыбнулась невестке, желая ее ободрить. Одри почувствовала, что глаза наполняются слезами, а грудь сдавливает паника. Одна мысль о том, что этот момент когда-нибудь настанет, три последних года приводила ее в ужас. И она никогда не думала, что же будет с ней потом. А этого «потом», как оказалось, и не было. Проходя мимо кровати Алисии, она посмотрела в окно. На улице было темно и пусто, как и в ее сердце. Завтра Алисию разбудят рассветные лучи, пробивающиеся сквозь окно. Завтра она увидит совершенно другой мир. И если она затоскует по дому или испугается, ей придется мучиться этим в одиночестве. Когда Леонора вложила свою ручку в руку матери, Одри показалось, что еще немного, и она сойдет с ума от горя. Но она должна выглядеть веселой… Нельзя показывать детям, насколько она несчастна, потому что, если она сорвется, они тоже расстроятся.

— Хорошо, — сказала Одри, подражая манере директрисы. — Пойдем поищем Боба и Джона. — Она улыбнулась Леоноре, но та была слишком испугана, чтобы улыбаться в ответ. Реальность происходящего тяжелым камнем легла на сердце девочки. Мама оставляет ее здесь среди незнакомых людей, в пугающем старом доме! Но она только крепче сжала руку Одри и молча пошла за ней вниз по ступенькам.

На улице было холодно. Мисс Райд исчезла, двое рослых мужчин в рабочей одежде ждали у машины. Леонора увидела, как свет фар отъезжающих авто тает в сумраке ночи. Девочка отчаянно кусала ногти, пока мама открывала багажник и отдавала Бобу и Джону вещи.

— Первая ночь самая тяжелая, — тетя Сисли нежно погладила Леонору по щеке. — Но завтра все будет так здорово, что у вас не останется времени думать о доме. Вы будете кататься верхом, играть в волейбол, устанавливать палатки в каштановой аллее. Вы будете очень заняты. И, пожалуйста, не забывайте писать нам, ладно? Вашей маме захочется узнать, хорошо ли вам на новом месте. Мы тоже будем писать вам.

Она не стала обнимать племянницу, потому что чувствовала, что ребенок готов расплакаться. Зато глядя на нетерпеливо прыгающую с ноги на ногу Алисию можно было подумать, что она не может дождаться, когда же мама и тетя наконец уедут. Сисли надеялась, Одри не станет затягивать сцену прощания, что сделало бы расставание еще более болезненным.

— Дорогие мои, нам пора, — сказала Одри, пытаясь скрыть свою боль. Но Леонору было не так-то легко провести: она услышала дрожь в голосе матери и залилась слезами.

— Я не хочу здесь без тебя оставаться, — всхлипывала она, прижимая к груди Потрепанного Кролика. Ее плечи вздрагивали. — Мамочка, не уезжай!

Одри обняла ее и крепко прижала к себе.

— Когда вы привыкнете, все будет хорошо. Прощаться всегда тяжело, — бормотала Одри, вытирая собственные слезы о пальто дочери. Но сейчас единственное, что она могла сделать — это обнять малышку. Обнять, но не посадить ее в машину и увезти домой.

— Не волнуйся, мамочка. Я присмотрю за ней, — сказала Алисия с нотками нетерпения в голосе. — С ней все будет хорошо, когда вы уедете.

Одри попыталась разжать ручки Леоноры, но та вцепилась в нее с удвоенной силой.

— Мне не нравится здесь, мамочка! Пожалуйста, забери меня домой! — В голосе девочки слышался страх. — Забери меня домой!