Красные сестрицы - Джексон Пирс

— Да так, ищу кое-кого, — отвечаю я.

— Не везет пока?

— Не везет.

Оборванец глубокомысленно кивает.

— Может, она просто не хочет, чтобы ее нашли?

— Этого-то я и боюсь, — вздыхаю я и швыряю монетки в жестянку у ног старика. Он прав, Скарлетт не такая, как я. Она никогда не ждет, что ее спасут — ни от охоты, ни от фенрисов… И уж конечно, она не ждет, что спасать ее буду я.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

СКАРЛЕТТ

Выскакиваю на тротуар и бегу сломя голову. Слезы подступают к горлу и стискивают шею, словно пытаются задушить. Прохожие на меня пялятся, однако мне впервые плевать, что я не надела повязку. Кидаюсь наперерез машинам, протискиваюсь сквозь толпу в попытке обогнать боль, которая спешит за мной по пятам. Все вокруг как в тумане, время исчезло, осталась лишь пустота в груди и звук моих шагов по мостовой… Наконец я останавливаюсь, полностью обессиленная. По лицу и спине струится пот, на ступнях вспухают болезненные волдыри. В изнеможении я опускаюсь на траву, приваливаюсь к стволу дуба и соображаю, что попала на окраину Пьемонт-парка. Жадно хватаю ртом воздух, обжигающий легкие, и все вокруг кружится.

«Дыши. Не забывай дышать».

Делаю размеренные вдохи и выдохи, пытаюсь отвлечься от мыслей о Рози и Сайласе. Луна медленно поднимается над горизонтом, но я едва замечаю ее.

«Дыши!»

— Летт? — окликает меня тихий голос.

Сколько же я здесь просидела?

Я стискиваю зубы и дышу.

— Сайлас, уходи, — твердо говорю я, не поднимая головы.

Он шагает по траве и падает передо мной на колени.

— Летт, прошу тебя. Ты мой лучший друг. Мой напарник, — мягко говорит он.

— А она — моя сестра, идиот.

— Не в этом дело… — Сайлас вздыхает. — Мы не хотели тебе лгать.

Здорово, наверное, быть частью этого «мы». Меня охватывает злость. Я поднимаю голову, здоровый глаз жжет. Сайлас напрягается и выставляет перед собой руки, будто успокаивая дикого зверя.

— Тебе не понять! — Не в силах сдержаться, я кидаюсь на Сайласа и бью его в плечо.

Он не ожидал нападения и почти не сопротивляется. Мы катимся по пологому склону и отпускаем друг друга внизу, в траве. Я первой вскакиваю на ноги, делаю резкий выпад и провожу хук слева. Сайлас блокирует мой удар, и я бью ногой, задевая его по ребрам. Он пытается что-то сказать, но только кашляет, а я снова бросаюсь в атаку. Кулаком в нос — у Сайласа начинает идти кровь из ноздрей. Он с рыком бросается на меня и сильно толкает в плечо. Я валюсь на спину, выставляю ногу и бью Сайласа под колени. Он тяжело падает и откатывается в сторону. Я достаю его под ребра и бросаюсь на него, пока он старается отползти в сторону. Мы скатываемся к подножию холма. Зажимаю его грудь в захват и, тяжело дыша, снова замахиваюсь. Мне хочется лупить его до тех пор, пока не выбью все, что разрывает меня на части и пожирает живьем. Боже, как мне хочется его ударить!

— Летт, я люблю ее! — выпаливает Сайлас, хотя говорить ему нелегко из-за крови, льющейся из носа.

Я вскидываю кулак и закрываю глаза в надежде отыскать какой-нибудь разумный ответ. Сайлас не двигается, его умоляющий взгляд похож на взгляд зверя. Стискиваю зубы, пинаю Сайласа в бок и валюсь лицом в траву, рукой взрываю торф. Сайлас откашливается, тыльной стороной ладони вытирает кровь, оставляя на лице длинные разводы.

— Конечно! — Я с трудом поднимаюсь на ноги. — Еще бы! Ты ее любишь. — Я осматриваю шрамы на своих руках. — Она моя сестра. Ради нее я сражалась с фенрисом. А ты, ты вместе со своим отцом научил меня драться. Я думала… Думала, что уж вы-то с Рози поймете. Вы же знаете, насколько важно делать мир лучше.

— Да, Летт, но в жизни есть так много всего, кроме охоты…

— Ладно тебе, Сайлас, — говорю я, уставившись на клумбу с тюльпанами, чтобы не смотреть напарнику в глаза. — По-твоему, из меня выйдет жена? Или мать?

Моя растерянность сменяется отчаянной мольбой, и я вдруг очень хочу, чтобы у Сайласа оказался ответ на мой вопрос.

— Летт, ты шутишь?

Я горько смеюсь и качаю головой.

— Нет, Сайлас. Я охотник. Раньше я думала, что не одна. Конечно, когда ты уехал в Сан-Франциско, я решила, что ты больше не вернешься, но Рози… Мне казалось, что Рози останется со мной. Я потеряла глаз, простодушие, неведение, но думала, что Рози… — Я отвожу взгляд. — Ну конечно. Ты ее любишь.

— Скарлетт! — Сайлас запальчиво произносит мое полное имя. — Ах ты, дурочка!

Я тревожно поворачиваюсь к нему. Он качает головой и приближается ко мне.

— Скарлетт, я любил тебя задолго до Рози. Мне была нужна ты.

Мне хочется рассмеяться, я уверена, что он пошутил, но почему-то я сбита с толку.

— Зачем ты так говоришь? Чтобы сделать мне больно? — шепотом спрашиваю я.

— Нет. — Сайлас подходит еще ближе и снова вытирает кровь с лица. — Я все детство был в тебя влюблен.

— Но ведь до нападения…

— Нет, после. И до, и после. Все время. С чего бы я еще, по-твоему, целыми днями торчал у вас дома? И с чего бы из всех Рейнольдсов именно я вызвался помогать вам после смерти бабули Марч? Я хотел быть рядом с тобой, Летт.

Недоверчиво смотрю на Сайласа. Неужели он мне лжет? Я испуганно отступаю на шаг.

— Так почему… почему ты ничего мне не сказал? Откуда мне знать…

— Я боялся. А потом я понял, что ты никогда не полюбишь меня. Я, конечно, твой лучший друг, но… Ты влюблена в охоту. И так было всегда.

— Я охочусь, потому что это — мой долг.

— Какая разница, — отмахивается Сайлас. — Охота вдохновляет тебя, Летт. В бою ты словно оживаешь. Я не могу с этим соревноваться.

Он подходит еще ближе, его глаза поблескивают в лунном свете.

— Нет… — Я упрямо мотаю головой. — Не надо врать ради того, чтобы мне стало легче. Не…

Сайлас со звериной грацией стремительно подается вперед, преодолевая разделяющее нас расстояние, и, прежде чем я успеваю что-нибудь сделать, целует меня в губы. Я замираю. Мысли освобождаются, остается только ощущение теплого поцелуя и его запах, так близко от моего лица. Наконец Сайлас отстраняется, смотрит мне в лицо, словно разыскивая что-то. Я поднимаю руку и касаюсь рта, ощупываю то место, которого только что касались его губы.

— Мне… — начинаю я и опускаюсь на землю.

Ничего. Ни искры, ни огня. Ничего.

— Ты прав, — признаю я шепотом. — Я ничего не почувствовала.

— На охоте все по-другому. — Сайлас усаживается на траву и берет меня за руку. — Все нормально, Летт. Ты влюблена в охоту, а мы с Рози не способны на такое. Да, мы охотники, только нам необходимо большее, а тебе — нет. Ты — часть охоты, а охота — часть тебя.