Фарс-мажор. Актеры и роли большой политики - Андрей Колесников

– Кто?

– Вы!

– Когда?

– Только что! Я сам видел…

К нам с ветераном-десантником Александром Анатольевичем Булановым подходит еще один братан, чтобы поздравить старика с праздником. На ногах, как и все остальные, он держится с трудом. Но ему ведь это и требуется.

– Я, конечно, пьяный, – говорит он старику, тряся ему руку, – ты меня извини, но ведь праздник у нас.

– Погоди-ка, друг, – всматривается в него Буланов, – да ведь у тебя тельник-то не наш, а морской.

– Ну да, – соглашается, – я моряк. У нас праздник в воскресенье тут, в парке, начался. Сегодня что?

– Среда, – подсказываю я.

– Ну вот! – оживляется он.

– Ты что, отсюда так три дня и не уходил? – недоверчиво спрашивает Буланов.

– Нет. А зачем? – резонно переспрашивает его моряк.

Внизу, под билбордом с изображениями Руслана Аушева и Алихана Амирханова, стояли две милицейские машины. Дежурили два автоматчика.

– Брат, – спросил мой водитель одного из них, открыв окошко машины, – скажи, зачем ты тут стоишь?

– Президента охраняю, – с достоинством сказал автоматчик.

– И не надоело? Это же не живой президент. Это же картина, фотография. Ты же фотокарточку охраняешь, брат!

– Да что там я… – расстроенно промолвил автоматчик. – Там дальше майоры и подполковники стоят.

– Вы председателя правительства-то поздравили с днем рождения? – негромко спросил господин Путин.

Алексей Кудрин не торопился с ответом.

– Да, – медленно ответил он, обдумывая каждое слово. – Он сегодня принимал поздравления.

– Нет, а вы-то его поздравили? – уточнил господин Путин.

– Я-то? Конечно! – кивнул господин Кудрин. – Заочно, конечно… Его же нет сейчас, в отъезде же он…

– То есть не поздравили, – мстительно констатировал президент. Министр финансов не моргая смотрел на президента. Он не мог ни подтвердить, ни опровергнуть своих собственных слов.

– Ну ладно, я-то поздравил его: и от своего имени, и от имени правительства, – с плохо скрытым торжеством произнес президент.

Алексей Кудрин слабо улыбнулся.

– Ну, значит, с вас приходится, – приободрил его господин Путин.

– Ну, сейчас…, – пробормотал окончательно деморализованный министр финансов.

– В этой части прошу воздержаться от комментариев, – повернулся господин Путин к журналистам.

От комментариев воздерживаюсь.

Одно место в первом ряду пустовало. На него и обратил самое пристальное внимание министр культуры Михаил Швыдкой. Подойдя к министру иностранных дел Игорю Иванову, он попросил его пересесть на пустующее место.

– А я на ваше место сяду, – сказал он господину Иванову.

– Меня куда посадили, там я и сижу, – после короткого замешательства уверенно и твердо ответил Игорь Иванов.

Михаил Швыдкой вопросительно посмотрел на него. В этом взгляде не было ничего, кроме вежливого удивления.

– Табличка моя тут лежала, – добавил Игорь Иванов, – на этом стуле. На него и сел.

Господин Швыдкой со все возрастающим удивлением глядел на министра иностранных дел. Ему, похоже, была непонятна такая горячность в столь пустяковом деле.

– Конечно-конечно, не беспокойтесь, – министр культуры даже успокаивающе помахал рукой господину Иванову и отошел.

– Вот же было пустое место, – пожал плечами министр иностранных дел. – Садился бы, да и все.

Михаил Швыдкой услышал это замечание и уже из прохода пробормотал:

– Я между силовиками не сажусь. Плохой знак.

Глава минпромнауки Илья Клебанов пожаловался, что журналисты приклеили ему лейбл защитника автопрома, и начал защищать автопром.

– Нельзя же так говорить – «лейбл»! – возмутился министр культуры Михаил Швыдкой. – Это же не русское слово! Ярлык – вот что надо говорить!

И сам тут же спохватился, что ведь ярлык – это тюркское слово.

– Но его использовать можно, – не очень уверенно закончил свою мысль господин Швыдкой.

– Почему же тюркское можно, а английское нельзя? – спросил я.

– Потом объясню, – подумав, туманно пообещал министр.

Господин Клебанов молча выслушал все это, но зло в душе явно затаил и после своей пресс-конференции из зала не вышел, а сел на то же самое место, откуда только что встал господин Швыдкой, и стал дожидаться своего часа, чтобы отомстить.

Первый раз министр культуры подставился, когда заявил, что министр культуры Франции – адекватный человек, и с ним можно иметь дело.

– А остальные, – сразу спросили его, – неадекватные?

– Швыдкой не следит за своими словами! – радостно подхватил Клебанов. – Абсолютно! Такое говорить про своих коллег!

Как только министр культуры Михаил Швыдкой в качестве положительного примера внешних культурных связей привел ансамбль «Березка», глава минпромнауки Илья Клебанов крайне скептически покачал головой.

– Что, вам не нравится ансамбль «Березка»? – подозрительно спросил у коллеги Швыдкой.

– Тащусь от культуры! – крикнул ему господин Клебанов.

Встреча президента России и премьер-министра Великобритании в Ново-Огареве до боли напоминала кадры из фильма «Мертвый сезон». Там ведь есть эпизод обмена двух разведчиков, нашего и ненашего, на мосту. Мужчины начинают движение навстречу друг другу и, стараясь не спешить, идут в звенящей тишине, глядя прямо перед собой и не мигая. Потому что они профессионалы.

Эту сцену вчера поразительно дотошно воспроизвели Владимир Путин и Тони Блэр. Так же одновременно стартовав и пытаясь не спешить, они начали движение. Владимир Путин пару раз вынужден был сбить шаг, чтобы встреча произошла ровно в середине пути. Позже аналитики назовут происшедшее исторической прогулкой двух лидеров в Ново-Огареве.

Один из участников пресс-конференции на презентации проекта «Музыка против войны в Чечне», который, судя по его изможденному виду, давно посвятил всего себя делу правозащиты, спросил музыкантов, чем они докажут, что война – это бред.

– И чей это бред? – добавил он, с намеком улыбнувшись. Музыканты хором возмутились:

– Да мы всего-навсего музыканты! Что вы нас о таких вещах спрашиваете?

– Как это? Вы же ввязываетесь в бой! Готовы ли идти до конца? Скажите, чей же это бред! – упорствовал правозащитник.

– Это общественный бред! – нашелся тогда кто-то из музыкантов.

– Как? – неприятно удивился правозащитник. – Не государственный?

– Бред Путина! – крикнула какая-то женщина из коридора в приоткрытую дверь.

– Я боюсь, нас сейчас могут неправильно понять, – заявил Сергей Урушадзе. – Нет, я, конечно, могу послать всех прямо сейчас…

У музыканта сдавали нервы. Этот мог. И уже очень хотел.

– Так чей же все-таки бред? – опять встал с места правозащитник и с вызовом посмотрел на музыкантов.

– Может, и не общественный. У нас вообще общества нет, – добавил какой-то музыкант.

– Ну конечно! – с облегчением произнес правозащитник. – Что и требовалось доказать!

Владимир Путин встретился с юбилярами отечественного кинематографа Эльдаром Рязановым и Михаилом Ульяновым.

Для начала Владимир Путин подарил каждому гостю часы. Он сказал, что это офицерский сувенир и что гарантия таких часов – 25 лет.

– Это нормально, – растроганно поблагодарил президента Эльдар Рязанов.

– Гарантия – 25 лет, – повторил президент.

– Намек понял, – энергично кивнул кинорежиссер, которому исполнилось 75.

Свой разговор с Эльдаром Рязановым президент России начал с явной домашней заготовки: поинтересовался, не из Персии ли имя у господина Рязанова.

– Родители работали в Тегеране, – подтвердил догадку Владимира Путина Эльдар Рязанов. – Отец работал разведчиком, – беспечно продолжил он. – Потом им пришлось срочно уехать оттуда…

Сложилось такое впечатление, что сам Эльдар остался.

Эльдар Рязанов рассказал, как ему повезло, что его назвали Эльдаром:

– В области искусства это очень запоминается. Услышал один раз «Эльдар» – и все, уже не забудешь… А, например, «композитор Андрей Петров»… Как это можно запомнить?

– Тем не менее Андрея Петрова знают все, – поправил его президент. Эльдар Рязанов, спохватившись, закивал.

– И вас бы тоже все знали в любом случае, – добавил президент. – Даже если бы вас Василием звали.

С одним из финалистов конкурса сочинений «Мой дом. Мой город. Моя страна», Александром Деготьковым, студентом Елабужского пединститута, я разговорился.

– Я рад и счастлив, что попал сюда, – застенчиво сказал он. – Хочу сказать, что культура, которая у нас была, уходит в небытие. Вместе с языком, кстати. Склонения, спряжения – все уходит… А мы говорим на новорусском сленге.

– А Маринина носителем какого языка является?

– Я люблю Маринину и читаю ее, – предупредил он.