Девушки, согласные на все - Маша Царева

Она еще что-то бормотала, кряхтела, жаловалась, рассказывала – Филипп почти не вслушивался в ее монотонный монолог. Он смотрел по сторонам и не верил в свою удачу. Квартира выглядела именно так, как он себе и представлял съемочную площадку. Это была та самая квартира!

Конечно, ему придется все здесь привести в порядок – покрыть лаком паркет, потолок побелить. Ничего страшного, хорошие мастера управятся со всем этим за неделю. Обои можно оставить бабушкины – наверное, она не меняла их лет пятьдесят. Это были старые бумажные обои, выцветшие, в розовый цветочек. Сейчас, наверное, таких и не выпускают. Идеальный вариант для фильма в стиле ретро. По стенам были развешаны пожелтевшие от старости фотографии в тяжелых деревянных рамах. Молодые строгие лица – мужчина, почти мальчик в военной форме, с встрепанными темными волосами, девушка с толстой русой косой вокруг головы.

Старушка перехватила его взгляд и, кажется, немного занервничала. Видимо, боялась, что по какой-то непонятной ей причине выгодный клиент вдруг сорвется с крючка.

– Фотографии можно убрать, – быстро предложила она.

– Нет уж, пускай остаются, – усмехнулся Филипп. – Думаю, мы можем прямо сейчас оформить сделку. Мне этот вариант вполне подходит.

На радостях Филипп заплатил бабке за три месяца вперед – хотя квартира нужна ему была всего на несколько дней. Обычно он не швырялся деньгами, даже когда не испытывал недостатка в их количестве. – привычка нищей молодости. Но сейчас ему непременно хотелось сделать кому-нибудь что-то очень приятное. Он чувствовал себя без пяти минут миллионером.

Через неделю квартира была готова. И у Филиппа осталась последняя проблема – подобрать партнера для Евы.

Сама Ева в последнее время казалась более раскрепощенной – она вроде бы привыкла позировать обнаженной. Филипп не ленился, работал с нею каждый день по нескольку часов. Фотографии, камера. Ему совершенно не нужно было столько снимков голой Евы, просто хотелось, чтобы она научилась держаться естественно.

– Молодец, солнышко, – не скупился он на похвалы. – Ты станешь знаменитой моделью. В тебе есть потенциал.

Он говорил такие слова каждой позировавшей ему девчонке, но на этот раз почти не лгал.

– Я не хочу становиться порнозвездой, вовсе не хочу, – грустно усмехнулась она, – не думаю, что это действительно то, что мне нужно.

– Ты такая молодая, что сама пока не понимаешь, что тебе нужно. В любом случае, век порноактрисы недолог. Поработаешь лет пять-семь, заработаешь денег, и вот тогда у тебя будет возможность заняться тем, чем ты хочешь. Я же для тебя стараюсь, дурочка.

– Да? А я для тебя.

– Вот как?

Его неприятно укололи ее слова. Она что, хочет, чтобы он почувствовал себя виноватым, что ли? Или принялся горячо ее благодарить? Не дождется. Это она благодарить его будет, когда поймет, что он для нее сделал.

– Конечно, ты разве не знал? Если бы не ты, меня бы давно здесь не было. Ты ведь мечтаешь об этом фильме?

– Да, – пришлось сказать ему. – Всю жизнь мечтал именно о нем. Впрочем, я тебе неоднократно рассказывал эту историю… Ева, скоро мы должны приступить к съемкам. Ты одна позировала очень хорошо, но теперь… – Он замялся, не зная, как лучше преподнести ей эту информацию. Конечно, он рассчитывал на легкую истерику. И почти по этому поводу не переживал – ведь в его арсенале было столько методов утешения! Ласковые слова, откровенные расспросы, внезапные подарки, уговоры, секс, в конце концов.

– Ты имеешь в виду сцену с мужчиной? – спокойно спросила она. – Я должна буду с ним… перед тобой, да? А ты будешь смотреть. Я все правильно поняла?

– Не я буду смотреть, – мягко поправил он, – а камера. На меня не стоит вообще обращать внимания. Когда я за камерой, я – это не я.

– Хорошо, – после небольшой паузы согласилась она, – хорошо, нет проблем. Я сделаю это для тебя.

Не веря в такую внезапную удачу, Филипп назначил конкретную дату съемки, и Ева спокойно с ним согласилась. Осталось подобрать подходящего актера – и миллионные гонорары почти у него в руках!

Актер этот непременно должен быть красивым – но это должна быть спокойная, интеллигентная красота. Никаких объевшихся анаболиками качков с неестественной улыбкой и пустым взглядом, никаких престарелых потаскунов с некогда смазливой, а теперь несвежей физиономией – к сожалению, большинство знакомых Филиппу порноактеров были именно такими.

Вообще-то среди его заказчиков были не только извращенцы. Он работал в порнобизнесе почти десять лет и не так уж часто имел дело с садо-мазо, ему редко заказывали малолеток и никогда снэф – порнофильм с реальным убийством одного из актеров. Нередко его клиентами становились скучающие, замотанные работой бизнесмены, желающие в свободное время развлечься эксклюзивной «клубничкой». Они обращали внимание на актрису, иногда долго и придирчиво выбирали ее по фотографии, порой ставили Филиппа в тупик. Спорили, возмущались, если им казалось, что предложенная девушка не соответствует заданным параметрам. И почти никто из них не обращал внимания на внешность актера, актер казался им каким-то несущественным дополнением к главной героине. У Филиппа была небольшая база данных порноактеров, с которыми он работал постоянно, этого было достаточно. Время от времени, правда, в его окружении всплывал кто-то новый, и тогда Филипп охотно его «вербовал».

Но найти мужчину-актера в целом казалось более сложным, чем уговорить смазливую девушку раздеться и исполнить пару трюков перед камерой. Он и сам не знал, с чем это связано, – может быть, мужчины по натуре амбициознее женщин? Или молодые красивые и легкомысленные мальчики предпочитают заниматься проституцией – мужская проституция ведь занятие куда более безопасное и высокооплачиваемое, чем порнушка.

Вздохнув, Филипп решил остановить свой выбор на Валере. Обремененный многостраничным психиатрическим диагнозом, Валера объективно был самым красивым из всех актеров, с которыми когда-либо работал Филипп. Если бы не печать некоей отстраненности на лице, его внешность вообще можно было бы считать идеальной. К тому же он будет отлично гармонировать с Евой. У нее кожа белая, как алебастр, полные мягкие руки, круглое милое лицо. А Валера смуглый, худой, подтянутый.

Приняв решение, Филипп взялся за телефонную трубку. Конечно, дебильный Валера был не в состоянии самостоятельно вести телефонные переговоры – он ведь был немым и недееспособным. Хотя иногда Филиппу казалось, что Валера понимает гораздо больше, чем может показаться с первого взгляда. Обычно он договаривался с Валериной бабушкой – она всегда брала трубку, когда он звонил. Вот и сейчас он услышал ее знакомый высокий голос и тяжелое дыхание. Она сразу узнала его голос, и тотчас же ее настороженно-неприветливая интонация сменилась на приторно-любезную.

– Сыночек, – завела она, – давно ты нам не звонил, мы уже прямо соскучились! Как у тебя здоровье?

«Сука фальшивая, – про себя усмехнулся Филипп. – Строит из себя божьего одуванчика, а сама продает своего недоразвитого внучка. Интересно, самому Валере перепадает хоть часть денег, которые я ему плачу? Едва ли – парень все время носит одни и те же замызганные джинсы и немодную клетчатую рубаху. А бабка небось жрет бутерброды с икрой!» А впрочем, ему-то что? Дело семейное, сами пусть разбираются. Ему главное фильм снять.

– Да вот, появилась работа для Валеры. Как он?

– Все очень хорошо, – пожалуй, слишком быстро сказала она, – Валерочка тебе привет передает.

И действительно, на заднем плане послышалось какое-то невразумительное мычание.

– Передавайте ему тоже. Обострений нет?

Вообще-то Филипп почти ничего о психиатрии не знал, но слышал, что весной и осенью у нестабильных людей, кажется, бывают обострения.

– Нет, мы пьем лекарства, Валерочка поправляется… Лекарства дорогие такие, ты не представляешь, сынок!

«На жалость давит!» – понял Филипп. Нет, с ним этот номер не пройдет.

– А кому сейчас легко? – вздохнул он. – Так как насчет воскресенья? Валера сможет прийти?

– Куда он денется? Доставим в лучшем виде, – бабка пошло захихикала, и Филипп в очередной раз подумал, что Валере не позавидуешь. Никто не видит в нем просто человека. Для врачей он – подопытный кролик, для бабки – дойная корова, ну а для самого Филиппа – безотказная секс-машина. Как хорошо, что он ничего не понимает!

– Замечательно! Тогда записывайте адрес!

В ночь с субботы на воскресенье Филипп почти не спал. Ева пожелала ночевать в отдельной комнате – и это выглядело странным. Обычно это он хотел спать в одиночестве, а она придумывала наивные предлоги, чтобы как можно дольше задержаться возле него. «Может быть, решила сбежать?» – нервничал Филипп.

Эта мысль была хуже будильника – всю ночь она не давала ему сомкнуть глаз. Он ворочался, считал овец, смотрел в потолок в надежде отключиться, но ничего подобного не происходило. Он закрывал глаза и через несколько минут вскакивал – ему постоянно казалось, что хлопнула входная дверь. Тогда он вставал и плелся в коридор. Приоткрывал дверь в комнату, где спала Ева, убеждался, что она лежит под одеялом – спокойная и сонная, и успокаивался ненадолго.