Создатель снов - Андрей Фролов

– Сопоставление необходимых параметров произведено, – сильным властным голосом продолжали отчет скрытые динамики. – Актуальные данные получены и внесены в реестровые списки. Считаю целесообразным начать операцию «Возрождение». Всему персоналу и жителям станции предписано подготовиться. Пожалуйста, во избежание несчастных случаев держитесь за поручни или сядьте на пол. Активирована проверка систем, до начала операции остается одна минута. Начинаю обратный отсчет. Пятьдесят девять…

Теперь глаза Витьки за очками сияли искренней небесной чистотой. Он с ликованием взглянул на распростертого Смотрителя, увидев на некрасивом лице старика беспредельную тоску по ускользающей власти.

– У нас получилось! – закричала Настя, ударив в ладоши. – У нас все получилось!

– Молодец, сынок… – кивнул Петр Петрович, едва сдерживая подступающие слезы.

Помятый в схватке Канат устало вскинул руку, выставив вверх оттопыренный большой палец.

– Да, получилось, – прошептал Витя, все еще не в силах поверить.

– Пятьдесят, – считал Анализатор. – Сорок девять. Животных станции рекомендуется срочно изолировать в предназначенных для этого отсеках. Пожалуйста, возьмите маленьких детей на руки.

Сейчас им было страшно представить, что началось внутри города. Как волновались люди, как бесились от злобы Смотрители и Стражи, как приводились в состояние боеготовности службы спасения, пожарные и врачи.

Медленно-медленно, окончательно зачарованные голосом Спасгорода, дети и взрослые опустились на пол Центрального Модуля, совершенно не представляя, что должно произойти по окончании этой долгой волшебной минуты.

– Тридцать пять, тридцать четыре, – вел свой счет Анализатор, посверкивая лампами. Внутри него что-то щелкало и переключалось, и теперь мерный гул наполнял уже не только прибор в центре зала, но и всю научную поляну. – Тридцать три…

А затем произошло событие, заставившее всех охнуть и от страха задержать дыхание. А вы-то, наверное, подумали, что на этом история заканчивается? Уверен, так же думали и наши герои, но…

За спиной Насти, с открытым ртом слушавшей отчет Анализатора, вдруг поднялась бесформенная черная тень. Поднялась тяжело, со стоном и рычанием, и на нее слишком поздно обратили внимание.

Раненый оборотень, истекая кровью и скуля, дотянулась до девочки, сцапав ее своими длинными мохнатыми лапами. С торжествующим рыком (Настя взвизгнула, мигом привлекая к себе внимание) притянула к себе, цепко обхватив вокруг туловища.

– Думали, так легко избавитесь от бабушки Краси? – проскрипело едва живое существо. – Гадкие дети почти убили бабушку… Но это еще не конец, вы слышите меня, несносные хулиганы?

И чудище поднесло острый кривой коготь прямо к беззащитной Настиной шее.

– Двадцать пять, – нисколько не заинтересованный происходящим, отсчитывал Анализатор.

– Думали, смогли победить? Глупые дети… Вам никогда меня не одолеть…

Бабушка (точнее то, что от нее осталось) оскалилась, капая слюной на детское плечо и пачкая воротник школьной рубашки.

Конечно, все сразу же вскочили.

Витька, находящийся в шаге от сестры и чудовища, лихорадочно соображал, что делать. Димка задумал было броситься вперед, но побледневший Петр Петрович (в этот миг он разом постарел на несколько лет) успел схватить сына за плечо. Стражники, еще стоящие на коленях и держащие руки на затылках, незаметно отползали к выходу. Карл тоже хотел улизнуть, но не смог подняться даже на четвереньки…

Канат поспешно прицелился в тварь из пистолета.

– Не надо, – торопливо попросил его Петр Петрович. – Не стреляйте, вы можете задеть мою девочку. Виктор, сделай несколько шагов назад.

– Может задеть, – победоносно подтвердила Красимира. – Еще как может. А еще я могу сделать чик, и вы навсегда лишитесь своей славной девочки.

– Двадцать секунд. Пожалуйста, отключите все приборы и станки, присматривайте за пожилыми жителями станции, – откуда-то сверху сказал Анализатор. – Не пользуйтесь лифтами и подъемниками.

– Что тебе нужно?! – закричал Витя.

С этого расстояния он чувствовал мерзкий запах раненого зверя и очень хорошо видел синеву распахнутых глаз сестры. Она не плакала и не звала на помощь, но в каждом ее вздохе звенела мольба.

– Отпусти ее, отродье!

– Мне нужно выжить, – проскрипела оборотень, и из ран на ее теле вытекло еще немного крови. – Нужно вернуться в свой уютный домик, нужно поправиться. И вы поможете мне сделать это. Или я убью девчонку так быстро, что мерзавец с пистолетом даже моргнуть не успеет.

– Отпусти сестру, и мы позволим тебе уйти, – сквозь зубы процедил Виктор, даже не подумав отступить от чудовища.

Сейчас его переполняла такая злость, что он был готов кинуться на спасение Насти с голыми руками.

– Так бабушка Крася вам и поверила, – ломким женским голосом усмехнулась хищница, а прижатый к детской шее коготь дрогнул. – Стоит мне отпустить гадкую девчонку, как вы тут же будете снова бить меня… Пусть он положит оружие!

Канат, к которому обращалась Красимира, сжал губы так плотно, что сейчас они напоминали бесцветную царапину. Он колебался, выполнить ли приказ или все же рискнуть и выстрелить.

– Начинаю последний отсчет, – сказал Анализатор, а прозрачный пол под их ногами заметно завибрировал. Где-то глубоко в недрах Спасгорода завыли аварийные сирены. – Десять, девять…

– Уважаемый, пожалуйста, опустите пистолет, – взмолился Петр Петрович, повернувшись к Канату.

– Хорошо, я кладу оружие, – наконец принял непростое решение Ходящий По Стенам. – Но ты отпускаешь девочку, дрянь, и убираешься прочь!

– Не командуй тут, верзила, – огрызнулась оборотень. – Мы станем медленно отходить к техническим ходам, не так ли, моя сладкая? А уж там бабушка Крася решит, когда ей нужно отпустить гадкого ребенка…

– Отпусти ее, ты обещала! – Разъяренный Димка вновь решил броситься вперед, но рука отца крепко держала его за плечо.

– Ничего я никому не обещала, несносный мальчишка, – зыркнула на него тварь. – Захочу, утащу с собой, и ничего вы мне сделать не сможете!

– Семь, шесть, – раздавалось со всех сторон, а зал Модуля (да и вся Лаборатория) начал раскачиваться, будто готовый пуститься в пляс. – Пять, четыре…

– Счастливо оставаться, – проскрежетала паучиха, отползая в сторону разбитых дверей.

Помогая себе двумя лапами, еще двумя она держала Настю, все так же угрожая ее шее длинным изогнутым когтем.

– А если станет скучно, заходите в гости. Бабушка Крася очень гостеприимна, не так ли, мерзкие детишки?

– Три, два…

– Опусти ее! – одновременно закричали Димка и Витька.

И в этот самый момент (чудовище плотоядно оскалилось, облизываясь тонким-тонким бледным языком) Анализатор закончил отсчет.

– Один, ноль, – равнодушно подытожил прибор. – Операция «Возрождение» началась.

Наполнив Лабораторию страшнейшим грохотом и скрипом, над их головами треснул потолок. Не потолок стеклянного зала, где размещался главный прибор Спасгорода, а потолок самой поляны – чешуйчатый, чуть выпуклый, лишенный каких-либо шахт или труб.

– Что это?.. – проскулила Красимира, но сделала это так тихо, что ее услышала только Настя, все еще находящаяся в плену.

Оборотень задрала обезображенную голову вверх, где купол потолка расходился десятком одинаковых лепестков. Движимый невидимыми приводами, он раскрывался, подобно тому, как по утрам распускаются цветы – симметрично расползаясь в стороны и открывая взгляду…

Сочный и насыщенный оттенками свет весеннего вечернего солнца ворвался в самый верхний ярус Спасгорода, заливая прозрачный поселок густым оранжевым сиянием. Отразившись от сотен граней на углах домов и комнат, выстроенных из стекла, он ударил по людям так мощно и торжественно, что перехватило дух и сами собой навернулись слезы.

А когда лепестки потолка раскрылись окончательно, обнажая Лабораторию и подставляя ее под бескрайний ультрамарин безоблачного неба, поток солнечного света нестерпимо яркой волной хлынул внутрь, заставив все сверкать и переливаться.

И вот тогда Красимира заверещала что есть силы.

Отшвырнув от себя Настю, оборотень беспомощно барахталась в плотных лучах чужеродного света, извиваясь от боли.

– Нет, только не солнце, гадкие дети! – проскулила тварь, после чего ее речь стала сбивчивой и непонятной.

От кожи чудовища заструился дым. Она зашипела, как масло на сковороде.

Красимира подпрыгнула, словно пытаясь смахнуть с себя этот прекрасный (и губительный для нее) свет, упала и принялась биться о стекло пола.

Возможно, если бы оборотень нашла укрытие, она смогла бы избежать такого жуткого (хоть и заслуженного) финала. Но Лаборатория сейчас сверкала как один огромный алмаз, и в ней не было места, куда бы не проникли лучи настоящего небесного светила.