Создатель снов - Андрей Фролов

Витька, шатаясь и падая через шаг (ведь поляну лихорадило сильнее и сильнее), бросился к сестре, потянув ее прочь от дымящейся туши. Вздрогнув, девочка наконец-то судорожно всхлипнула, задыхаясь от облегчения и стараясь не смотреть на Красимиру.

Брат торопливо прижал ее к груди, заслоняя от страшного зрелища.

Мучения оборотня не были долгими.

Задымившись еще сильнее, она вдруг вспыхнула ярким зеленым пламенем, после чего на стеклянном полу остались лишь кучка тряпок и черный, тяжело оседающий вонючий пепел…

Теперь с ног попадали все: и Канат, и Петр Петрович с Димкой, и почти ускользнувшие из зала Стражи. Трясло так сильно и неудержимо, что люди стали скользить по стеклу то в одну, то в другую сторону, натыкаясь друг на друга. Тела лежащих без сознания Ходящих и гвардейцев собрало в одну большую кучу, плавно съезжавшую по залу от стены к стене.

Канат и дети с отцом все же успели добраться до Анализатора, схватившись за его приборные планшеты. Петр Петрович что-то кричал (видимо, призывал держаться крепче), но его не было слышно за гулом ветра, вдруг наполнившего Лабораторию и ее постройки.

Вслед за чешуйчатым потолком начали трансформацию и стены. Сегмент за сегментом они отходили в стороны, открывая взору синь небосклона и летящие над далеким горизонтом чудесные облака. Перестройка поляны была столь величественной и масштабной, что кружилась голова. Часть стен сдвинулась, оставляя широкие проемы, ведущие в бездну, часть утолщилась за счет соседних блоков.

Технические ходы и этажи мгновенно изолировались, перекрываясь герметичными переборками. Какие-то их фрагменты втягивались в массивы пола. Старинные реактивные установки набирали мощь. Вибрация достигла, казалось, своего предела, а где-то внизу, под поляной, гудело так, будто там топили самый большой в мире кузнечный горн.

– Мы же летим! – вдруг прокричал Димка, причем радости и ликования в его голосе хватило, чтобы услышали все. – Это рев двигателей!

Канат, в недоумении крутивший головой, вдруг тоже осознал очевидное.

– Да, мы летим! Вся поляна летит! – с хохотом завопил он, и теперь чувство невесомости испытали и остальные.

Вибрация начала стихать, но ощущение движения усилилось.

Убедившись, что тряска уменьшилась, пятеро героев оторвались от Анализатора, осторожно приблизившись к прозрачной стене Центрального Модуля. За ней, сквозь огромную нишу во внешней обшивке Спасгорода, им открылась удивительная и поражавшая воображение картина.

Лаборатория – самый верхний ярус города, – отделилась и парила в воздухе, поддерживаемая специальными двигателями, спрятанными в псевдополяне под полом. А ниже, распадаясь на такие же независимые блоки, трансформировался и остальной город.

Перемещаясь по заранее заложенной архитекторами схеме, в сторону заката летели поляны с заводами и фабриками. Из-под них, маневрируя с ювелирной точностью, показались жилые поселки, одним из которых был и родной Заботинск.

Еще ниже, медленно отползая на северо-восток, по воздуху плыла Свалка, отстыковавшаяся от Реакторной Станции. Ярмарки, Казарма и Интернат, Усыпальница, Грибница и Амбар, Библиотека, Институты, жилые поляны – десятки огромных дисковидных кораблей сейчас кружились в вечернем небе, постепенно выстраиваясь в единую и ладную мозаику. На улицах научного поселка завывал настоящий ветер…

Витька посмотрел на брата и сестру, и те ответили ему теплыми, будто солнечный свет, взглядами. У них все же получилось предсказанное Спасгородом, и сейчас оставалось лишь гадать, что происходит в недрах башни, которой они подарили вторую жизнь.

Жизнь под настоящим солнцем…

Где-то там, на одной из плывущих по небу полян, сейчас ликовал Афанасий Валентинович. Наверняка плясал среди бездушных марионеток, приостановивших свою мрачную работу, все такой же лохматый, всклоченный и забавный.

Где-то там, внизу, обманчиво-спокойные Возвышенные Библиотекари торопливо запирались в своих прозрачных саркофагах. Они наконец-то дождались операции по возрождению города, отложенной на сотню лет. Умники были напуганы, взволнованы и совершенно не готовы к переменам.

Где-то там, под ногами, объявляли боевую тревогу полумеханические солдаты полковника с железной челюстью. Древняя вычислительная машина, управлявшая Казармой, лихорадочно анализировала происходящее, выдавая путаные приказы и заставляя капралов сбиваться с ног.

Где-то там, далеко-далеко внизу, выплывали из-под темных надгробных плит призрачные психолептоны Усыпальницы. С умиротворенными улыбками наблюдали они, как происходит то, ради чего и был построен великий город-ковчег.

Где-то там, на одной из внешних поверхностей трансформирующегося города, сейчас торжествовали Ходящие По Стенам. В спешке закрепившись веревками и привязав свой нехитрый скарб, они совершали самый удивительный полет в жизни, о котором не могли и мечтать. Наиболее отважные даже успели оседлать личные дельтапланы, и сейчас их юркие силуэты чернели на фоне вечернего неба, похожие на свободных и гордых птиц.

В спешке прятались по норам крысы, из уст в уста передавая друг другу весть о гибели мира. Можно было только предположить (и угадать), что даже в этой непростой ситуации они воровали друг у друга ценный мусор и дрались. Добродушный и простоватый Подметка забился в самую глубокую щель, сетуя на перемены и печалясь, что они уже никогда не позволят ему стать пасюком. Солнце было для живущих в потемках крыс чужим и опасным новым, которое только предстояло изучить и познать…

Где-то там, в недрах башни, разбегались от солнечного света слуги Главного-Главного Ризоморфа, а сам он стонал и метался, медленно усыхая под порывами свежего ветра. Консервировался Радиатор, торопливо запечатывая резервуары с охлаждающими реагентами. В панике носились по улицам поселка жители Благодати, принявшие происходящее за Конец Света из туманных пророчеств. Заходился в визгливой истерике Голос Апокалифтиса, проклинающий миг, когда опасные Предвестники, действительно уничтожившие привычный мир, ускользнули из его лап.

Где-то там, внизу, с недоверием и опаской поглядывали на небо дружные артисты шапито Летней Ярмарки, а усатый Мистицион одну за другой курил щедро-дымные папиросы. С задорными прибаутками и залихватскими воплями носился вокруг парящих тарелкообразных кораблей верный Облачко.

Молились Реактору черви, никогда не покидавшие ядовитой поляны. Их ярус остался единственным, что не сдвинулся с места (потому что был вмурован глубоко в землю), и они могли только гадать, что за сила сейчас сотрясает город до самого основания. И лишь один Жадный задумался, не связана ли эта глобальная тряска с тремя детьми, которым несколько месяцев назад он отчего-то решился помочь?..

А еще успели спеть свою победную песню Лифты (это произошло за миг до того, как поляны Спасгорода расцепились, чтобы воспарить). Их осталось немного – тех, кто сумел пережить диктатуру Смотрителей, – но сейчас они наконец стали спокойны: свершилось то, чему было суждено произойти давным-давно. Теперь Лифты переставали быть нужными, но это не смущало ни одного из них – настоящие помощники людей, разумные машины год за годом честно исполняли свои обязанности, тем самым приближая счастливый миг. И уходили на заслуженный отдых с радостными гимнами в динамиках.

Конечно, близнецы думали и о простых людях, обычных жителях города – рабочих, фермерах, ученых, механиках, врачах, учителях, операторах и инженерах. Все они сейчас наверняка были взволнованы и напуганы.

Просыпалась мысль о возрождении ковчега, прежде глубоко похороненная в людской памяти, и самые дряхлые старики, утирая слезы радости, взялись взахлеб рассказывать внукам и правнукам правду. Они вспоминали надежды, почитаемые несбывшимися. Вместе с ними ликовали немногочисленные члены подполья, чья заветная мечта, сошедшая с потертых пластин амбивизора, наконец-то воплощалась в жизнь…

– Смотрите, как красиво, – прошептал Петр Петрович детям (он щурился от яркого солнца, но все равно смотрел вдаль). – Я и подумать не мог, что существует такая красота…

А наши герои лишь улыбнулись в ответ, переглянувшись меж собой – так могут переглядываться только дети, обладающие небольшим, но очень ценным секретом, который вовсе не обязательно знать взрослым.

Город тем временем постепенно заканчивал превращение.

В соответствии с разработанной создателями схемой, огромные летающие диски опускались на землю. Теперь поляны пристыковывались друг к другу не одна над другой, а внешними стенами, постепенно образуя огромный и сложный узор-цветок.

Пришло время снижаться и Лаборатории.

Улыбаясь новому чувству (у них закладывало уши), ребята и их отец наблюдали, как стеклянный поселок приземляется в отведенную ему нишу, занимая законное место ровно между научным городком и одним из заводских блоков. Мягкий толчок, от которого подпрыгнули все пятеро, известил о том, что чудесный полет подошел к концу.