Волк среди теней - Дэвид Геммел

Бетик добыл двух кроликов и, когда вошел Шэнноу, поджаривал их ушки на вертеле. Арчер спал у дальней стены.

— Заметил что‑нибудь?

— Нет.

Арчер заворочался и сел.

— С возвращением, мистер Шэнноу.

— Расскажите мне про Пендаррика, — потребовал Иерусалимец, и глаза Арчера полезли на лоб.

— Вы человек, не скупящийся на сюрпризы! Откуда вы узнали это имя?

— Какая важность? Рассказывайте!

— Он был последним царем, упоминаемым в записях. Во всяком случае, последним из тех, о ком я узнал. Видимо, он был завоевателем. Он распространил пределы Атлантидской империи до окраин Южной Америки на западе и до Англии на севере. И лишь Богу известно, как далеко он проник на юг. За этими вопросами что‑то кроется?

— У меня пробудился интерес к истории, — ответил Шэнноу, садясь рядом с Бетиком к костру.

Исчадие отрезал несколько ломтей от обугленной тушки и положил их на помятое золотое блюдо.

— Бери, Шэнноу, теперь ты можешь есть по‑царски.

Арчер подошел к ним и сел рядом с Шэнноу.

— Пожалуйста, скажите мне, как вы узнали про Пендаррика?

— Мне приснилось это имя, и оно было у меня на языке, когда я проснулся.

— Обидно! Он — моя последняя великая тайна. Руфь считает меня одержимым.

Снаружи небо потемнело, заворчал гром. Ветер усилился, и вскоре дождевые струи захлестали по мертвому городу.

— Неподходящая погода для верховой езды, — заметил Бетик.

Шэнноу кивнул и повернулся к Арчеру:

— Расскажите мне про Сипстрасси поподробнее.

— Точно почти ничего не известно. Название значит «камень с неба», и ролинды считали его даром, посланным Богом. Я обсуждал это с Саренто, моим начальником. Он считает, что это мог быть метеорит.

— Метеорит? О чем он говорит, Шэнноу? — спросил Бетик.

Шэнноу пожал плечами.

— Арчер изучал Камни, те, которые вы называете «зернами Сатаны». А вот про метеорит я тоже слышу в первый раз.

— Говоря упрощенно, — сказал Арчер, — это огромная скала, вращающаяся в космосе, — среди звезд, если вам угодно. По какой‑то причине она рухнула на землю. Такой удар равносилен колоссальнейшему взрыву, и легенда ролиндов гласит, что три дня и три ночи небо окутывала тьма, и ни солнце, ни луна не светили. Саренто предполагает, что в атмосферу влетели тысячи тонн пыли и затмили солнце. Сам метеор разлетелся на миллионы осколков — они и есть Сипстрасси. Если не считать явных мифов, о первом использовании камней не сохранилось никаких сведений. Даже и теперь, после долгих изысканий, мы знаем о них очень мало. При каждом использовании их сила чуточку убывает, пока они не превращаются в простые камешки. Черные прожилки разрастаются, вытесняя золото. Когда Камень чернеет весь, он бесполезен.

— Если не накормить его кровью, — вставил Шэнноу.

— Не уверен, мистер Шэнноу. Накормленные кровью Камни становятся багровыми и не исцеляют, не сотворяют еду. Мы с Саренто ставили опыты, используя мелких животных — кроликов, крыс и тому подобных. Камни сохраняют силу, но они меняются. Мои исследования показали, что Кровь‑Камни оказывают губительное влияние на тех, кто ими пользуется. Например, исчадия — их беспощадность увеличивается, жажда крови становится неутолимой. Скажите, Бетик, когда вы потеряли свой Камень?

— Откуда вы знаете, что я его потерял?

— С зерном Сатаны вас не допустили бы в Убежище. Так вот, потеряв Камень, что вы почувствовали?

— Гнев, страх. Я почти неделю не мог заснуть.

— Как часто вы кормили Камень?

— Каждый месяц. Своей собственной кровью.

— А предложи я вам Камень сейчас, вы бы его взяли?

— Я… Да, взял бы.

— Но вы поколебались.

— Без него я чувствую себя более живым. С другой стороны, сила…

— Да, сила. Через год, Бетик, если доживете, вы не станете колебаться. Вот почему, мистер Шэнноу, меня так занимает Пендаррик. В первые годы царствования его законы были справедливыми, но именно он открыл гнусную силу Кровь‑Камней. И через пять лет стал беспощадным тираном. Мне до сих пор не удалось найти конец его истории. Окончательно ли он погиб, или одержал верх? Или океанские волны скрыли все его деяния?

Шэнноу собирался ответить и вдруг замер. На него пахнуло страхом.

— Скорей от костра! — прошипел он.

Бетик тут же отскочил, но Арчер не пошевелился.

— В чем…

В дверь ворвались два зелота, паля из пистолетов. Шэнноу метнулся вправо, перекатился, а вокруг него визжали пули.

Арчер исчез в струе багряного дыма. Еще один зелот принялся стрелять с балкончика наверху, и мозаичный пол возле головы Шэнноу взорвался сотнями осколков. Его пистолет задрался — и зелот, перевернувшись, исчез из вида.

Бетик ранил ближайшего зелота, а второго принудил укрыться за белой статуей. Шэнноу опрокинулся в нишу на спину и навел оба пистолета на дверь в глубине. Оттуда выскочили трое — для того лишь, чтобы повалиться на пол под раскатистый гром пистолетов Шэнноу, Последний оставшийся на ногах зелот кинулся к двери, но рухнул, когда пуля Бетика просверлила ему висок.

Бетик перезарядил пистолет и, прячась в тени, прокрался к тому, кого он ранил.

— Ложись! — взвыл Шэнноу, и Бетик кинулся на пол в тот момент, когда зелот навел на него пистолет. Иерусалимец выстрелил дважды, и последний противник неподвижно вытянулся на мозаичном узоре. Шэнноу перезарядил пистолеты и выждал, но их окружала нерушимая тишина.

— Как, во имя Дьявола, ты это проделал Шэнноу? — спросил Бетик. — Я ничего не слышал.

— Прежде я думал, что это инстинкт, но теперь не уверен. Где Арчер?

— Здесь, — отозвался чернокожий. Он сидел у костра, уставившись на черный камешек у себя на ладони. — Иссяк. Жаль! Я искренне привязался к моему малютке Камню.

— Они ведь должны были быть далеко отсюда? — сердито крикнул Бетик.

— Не уповай на магию, малый, — посоветовал ему Шэнноу с улыбкой.

Вдвоем они обыскали трупы, собирая оружие и патроны, а Арчер тем временем подложил хвороста в костер.

— Думаю, нам не стоит долго задерживаться, — сказал Шэнноу. — Мне не хочется сидеть здесь, точно мишень.

— Я провожу вас к Ковчегу, — сказал Арчер. — Там вы будете в безопасности.

— Я еду на юго‑запад. В Вавилон.

— Убить Владыку‑Сатану?

— Да.

— Не думаю, что Руфь ждет от вас этого.

— Арчер, неважно, чего она ждет или не ждет. Я ей не слуга. И во что бы она ни верила, она же способна понять, что без него мир только выиграет?

— Может быть. Но, когда речь идет об Аваддоне, связь между ними крепче кровной.

— Какая связь?

— Руфь — жена Аваддона.

8

Сэмюель Арчер стоял в дверях и смотрел, как оба воина вытаскивают трупы наружу и сваливают их у низкой ограды. Смерть лишена достоинства, решил он, заметив исходивший от трупов смрад отхожего места — умирающие не управляли своим кишечником.