Однажды в полнолуние - Эллен Шрайбер

Я вывела его на улицу. В темном небе ярко светилась луна. Брендон набрал полную грудь свежего ночного воздуха — он будто расправил крылья, он был наконец свободен.

Мы рука об руку поднялись на вершину холма, на его любимую лесную поляну.

— Давай всегда будем вместе, что бы ни случилось.

С этими словами я посмотрела на Брендона, наши глаза встретились. Его губы остановились в каком-то дюйме от моих. Что за пытка!

— Мечтаю поцеловать тебя, — призналась я. — Но пока ты… Нельзя. Даже представить страшно, что с тобой может случиться.

— Или с тобой, — подхватил Брендон.

Мы соприкоснулись лбами и переплели руки друг у друга на шеях.

— Селеста, это ерунда, — сказал он. — Я все равно люблю тебя.

Я снова посмотрела на него, не в силах ни ответить, ни шелохнуться. Лес погрузился в небывалую тишину.

— Что ты сказал? — переспросила я в надежде, что не ослышалась.

Брендон смотрел на меня сверху вниз. Его пленительные серые глаза прожигали меня насквозь, словно ледышку. Разметавшиеся волосы мягко ниспадали на плечи Брендона. Бородка преображала непостижимо прекрасное лицо, а губы так и манили.

— Я люблю тебя, — повторил он.

Мурашки побежали спине. Я все ближе подлетала к седьмому небу.

— Я тебя люблю, — ответила я.

У меня будто гора свалилась с плеч. Брендон ослепительно улыбнулся и погладил мою щеку раненой рукой.

Мы смотрели друг на друга, словно загипнотизированные.

Казалось, если я тотчас не поцелую Брендона, то никогда больше не вздохну. Я никого и ничто не любила так, как любила его, и в тот момент необходимо было эту любовь выразить, поделиться с ним своим чувством.

— Я хочу поцеловать тебя. Немедленно. Но боюсь, как бы тебе не стало хуже…

— Бояться нечего, — ободряюще улыбнулся Брендон. — Я оборотень. Куда уж хуже?

Он подхватил меня на руки, и свершилось то, чего я ждала с того момента, как впервые увидела его под деревом в лесу. Он склонился и поцеловал меня так сильно и страстно, как никогда.

Прикосновение полных мягких губ отдалось во всем теле электрическим разрядом. Я на мгновение напряглась, и от кончиков ушей до пяток прокатилась сладостная дрожь.

Нежась в крепких объятиях, я устремила взгляд вверх: над головой висела полная луна. Брендон тоже смотрел на нее.

Заслонив меня от серебристого света, он проверил, все ли у меня в порядке с лицом и руками.

— Что я сделал? — убивался он. — Никогда себе этого не прощу!

— Но меня же не кусали волки. Может, ничего и не случится. Я больше за тебя боюсь.

Брендон снова взял меня на руки.

Я не знала, что нам грозит, если предчувствия доктора Мидоус снова сбудутся. Но куда ужаснее было бы отказаться от поцелуя с этим парнем, с этим оборотнем, с любовью всей моей жизни.

Засыпать было страшно. Я боялась, что утром проснусь бородатой и мохноногой. Брендон в обличье оборотня становился только привлекательнее, только мужественнее. Но вряд ли избыточная волосатость пошла бы девушке. Как бы не пришлось весь остаток жизни пропутешествовать с бродячим цирком.

Я не сомкнула глаз. В голове крутились воспоминания о поцелуе с оборотнем. Когда же выяснится, как он на нас подействовал? Может, я изменюсь только в следующее полнолуние? Или буду во власти луны в любую ночь месяца? Или вообще все это плохо кончится для Брендона?

Назавтра Брендон не пришел в школу. Весь день я ждала, что откроется дверь и он войдет в класс, или мелькнет в коридоре, или появится в столовой. От беспокойства крутило живот. Снова из-за меня события принимали неприятный оборот, и никто ничего не знал о последствиях.

Я снова не послушалась доктора Мидоус. По опыту, это могло означать только одно — проблемы.

Нэш и Айви заметили, что я чем-то расстроена.

— Ты чего раскисла? — спросила Айви. — К обеду даже не притронулась.

Меня подташнивало от беспокойства.

— Думаю, лучше мне присматривать за тобой, — заметил Нэш. — Ты сама не своя.

Парень весь день слонялся за мной по школе, но меня не веселили его глупые шутки. Я до смерти боялась, что из-за поцелуя с Брендоном опять что-то случилось. Я просто не могла думать ни о чем другом.

Когда я подъехала к его дому, солнце уже склонилось к деревьям. Я позвала его, обыскала гостевой домик, но все тщетно. Я отправилась на холм. Нужно было увидеть Брендона как можно скорее.

Перешагивая поваленные деревья, я с трудом пробиралась через снег.

— Брендон! Брендон! Где ты?

От тревоги щемило сердце. Куда он делся? Раз после поцелуя ничего не случилось со мной, значит, что-то произошло с ним. Он ранен? Или еще что похуже? Я не могла об этом думать.

Внезапно от дерева отделилась темная фигура.

— Брендон? — пролепетала я, леденея.

Тот же это Брендон, которого я ласкала накануне? Или он стал другим оборотнем — ужасным? Глупо было являться сюда, ничего не разузнав.

— Брендон? — Я едва дышала.

— Это невероятно! — воскликнул он…

…И вышел из-за дерева в своем прекрасном человеческом облике. Однако я не спешила к нему приближаться.

— Что невероятно?

Брендон взял меня за руки. Пальцы его были холодны, но он кипел энергией и светился от счастья.

— Помнишь, я вчера сказал тебе кое-что?

— Да.

— Но еще важнее то, что ты мне ответила.

— Помню.

— Слова, продиктованные самим сердцем?

Я энергично кивнула.

— Значит, это правда! — Брендон заключил меня в объятия. — Значит, мне не приснилось!

— Ты все вспомнил?

— В подробностях! — радовался он. — И каждую ночь, начиная с той, когда я впервые перевоплотился. Вспомнил наше официальное свидание, снежинки в твоих волосах и волков, их игры с Чемпом. Я вспомнил, что всякий раз, как видел тебя, мечтал только приникнуть к твоим губам. О, как трудно было сдерживаться! Но главное, Селеста, я вспомнил слова, что ты сказала мне вчера, и лучший в моей жизни поцелуй.

Мы обнимались, смеялись, миловались.

— Почему тогда доктор Мидоус предостерегала меня? — удивлялась я.

Брендон на мгновение задумался.

— В том поцелуе было что-то волшебное. Я нравился тебе и оборотнем… И наверное, два мира, в которых я существовал, сошлись воедино. Уверен, некоторые оборотни просто не хотят помнить, что происходит с ними при лунном свете, но я не из таких.

К дому Брендона подъехала машина.

— Наверное, мои старики вернулись, — предположил он.

Он снова поцеловал меня.

— Я счастлив, что теперь все помню. Ты слишком хороша, чтобы тебя забыть.

Солнце ушло за горизонт, и я вдруг услышала, как хрустнул снег. Померещилась пара мерцающих глаз.