Мой благородный рыцарь - Синтия Бридинг

– Нужно приготовить две комнаты, – удовлетворенно кивнув, продолжал Ангус, – Через несколько дней Комгалл привезет Даллис. – И он вышел из комнаты, насвистывая.

Дейдре сидела замерев, сжав в кулаки изо всех сил руки, чтобы они не дрожали. Смысл произошедшего только сейчас стал доходить до нее. Ангус сосватал своего сына. Так принято. Ей следовало бы помнить об этом. Лэрд никогда не позволит единственному своему наследнику жениться на бедной и неродовитой девушке. Если бы она могла рассказать ему правду о себе! А теперь сюда приедет Даллис и, конечно, с первого взгляда влюбится в Гилеада. Как и любая другая. Не стоит оставаться здесь и смотреть на все это. Надо бежать. Немедленно.

– Извините меня, леди Элен, я хотела бы пойти к себе.

– Конечно. – Элен дотронулась до ее холодной руки. – Ты больна? Скоро придет Брина. Хочешь, я пришлю ее к тебе?

Дейдре покачала головой и сказала срывающимся голосом:

– Мне просто надо отдохнуть немного. Я… я не спала сегодня ночью.

– Иди. Со мной все будет в порядке.

– Спасибо. – Дейдре чуть ли не бегом рванулась к двери.

Худших новостей она еще не слыхала, разве что только когда Ангус сообщил ей о помолвке с Ниллом. Еще несколько шагов по коридору. Завернуть за угол. Комната уже близко. Ничего, она справится с собой.

На лестнице послышались шаги Гилеада. Но Дейдре не могла видеть его сейчас. Последние три ступеньки она одолела бегом, скользнула за дверь и тихо закрыла ее – как раз в тот момент, когда Гилеад завернул за угол. Слава Богу, он ее не заметил. Потом она бросилась на кровать и беззвучно зарыдала, уткнувшись в подушку, пока та не стала мокрой. Ее кулачки молотили по перине в бессильной ярости, и Дейдре от всей души желала, чтобы этой периной сейчас был ненавистный Ангус.

Ее глаза горели, на щеках засохли ручейки слез, тело содрогалось от всхлипываний. Солнце уже поднялось высоко, а она сидела у окна, застыв как статуя, и невидящим взглядом смотрела во двор.

Конечно, Гилеад не согласится на этот брак, подумала Дейдре, немного успокоившись. Это невозможно после той ночи, которую они провели вместе. Она прикусила губу, вспомнив, каким мрачным он был на следующее утро, словно жалел о том, что дотронулся до нее…

Почему Ангус так жесток? Неужели он может заставить Гилеада жениться силой? Она вздохнула. Да, может. Ведь Ангус заставляет ее выйти замуж за Нилла, зная, что тот горький пьяница и мужлан без чести и совести. Но этому не бывать.

Дверь распахнулась, и на пороге появилась Уна. Ее обычно безупречно белый передник был покрыт какими-то коричневыми пятнами, седые волосы, собранные в аккуратный пучок, растрепаны.

– Что случилось? – тревожно спросила Дейдре.

– Леди Элен, – ответила Уна срывающимся голосом. – Ее опять пытались отравить.

Дейдре вскочила и помчалась к госпоже в спальню. Это ее вина! Она должна была сидеть с леди Элен. Шейла сегодня сказалась больной, а Джанет послали собирать целебные травы. Элен нельзя оставлять одну. И Она ведь обещала Гилеаду охранять его мать.

Брина с тазиком в руках уже была рядом с Элен. Бедняжка, скорчившись, лежала на кровати, прижимая руки к животу и свесив голову вниз. Ее рвало.

– Что случилось, миледи? – спросила Дейдре, вытирая ей лоб мокрым полотенцем.

Элен откинулась на подушку и закрыла глаза.

– Я… я чувствовала себя хорошо. Джанет пришла и показала мне корзинку с травами. – Она указала на испуганную Джанет, которая забилась в угол. – Я взяла немного трав, которые добавляю в вино, чтобы; смягчить боль в желудке. – Элен взглянула на Дейдре и слабо улыбнулась. – Боюсь, я съела слишком много вкусных фиг сегодня утром. Лучше бы Ангус не приносил их вовсе.

Опять Ангус. Неужели он все-таки хочет убить свою жену, чтобы быть свободным и остаться со своей любовницей? В это вполне можно поверить, учитывая, как холодно и безжалостно он распоряжается жизнью Гилеада. Но она попробовала фиги, хотя Мира наверняка избила бы ее, если бы узнала, что дорогие заморские лакомства ест служанка. Сама Элен угостила ее, а Дейдре теперь постоянно проверяет ее еду. Но она была так расстроена, что забыла пригубить вино, которое принес Ангус.

Дейдре прищурилась. И где он сейчас? Всякий раз, когда с Элен что-то случается, он куда-то исчезает. Она повернулась к Джанет, которая все еще тряслась от страха.

– Отыщи лэрда. Загляни во все комнаты! И приведи его сюда.

К удивлению Дейдре, Джанет без всяких возражений побежала исполнять ее приказание. Возможно, она найдет Ангуса в постели с Форморией. Ее ведь тоже нигде не видно.

Гилеад, не веря своим ушам, уставился на отца:

– Что ты сделал?

– Ты слышал. Я сосватал тебя с Даллис.

Некоторое время Гилеад молчал, то сжимая, то разжимая кулаки.

– А тебе не пришло в голову, что я сам могу выбрать себе жену?

– М-м-м… И кого же? Дейдре?

– Возможно.

– Она невеста Нилла, – фыркнул Ангус. – Пойми это раз и навсегда. Ничего нельзя изменить. – Он жестом остановил Гилеада, который попытался что-то возразить. – Даже если бы она не была помолвлена, все равно она тебе не пара.

На щеке Гилеада задергался мускул.

– Это я буду решать.

– Она не шотландка. – В голосе Ангуса звучал плохо скрытый гнев. – Мы даже не знаем, кто она и откуда родом.

Если бы отец знал правду о ее происхождении! Дейдре более чем подходит ему. Но он обещал хранить ее тайну.

– Меня не интересует ее прошлое. Я лишил ее девственности. Нилл изобьет ее за это. Я хочу поступить благородно.

Потеряв терпение, Ангус грохнул кулаком об стол.

– Да, ты переспал с ней, сынок. Только и всего. Такие вещи происходят каждый день. Разве она сопротивлялась? Готов побиться об заклад, что нет. Ей понравилось? Конечно! Она была хороша в постели? Или… ты уже успел разочароваться? – гремел Ангус, расхаживая по комнате. – Если бы не Нилл, я бы сказал тебе: давай наслаждайся вволю. Чтобы потом забыть о ней.

– Однако Форморию ты не забыл, не так ли, папа?

Ангус круто развернулся, в его глазах бушевала буря.

– Я много раз повторял, что не хочу говорить об этом. Мы с Мори дали клятву. – Он потянулся к вину и сделал большой глоток.

Гилеад вытаращил глаза.

– Ты говоришь о священной клятве?! Той, которая связывает людей навеки?

По лицу Ангуса пробежала тень, словно его раздирали сомнения.

– Да, теперь ты знаешь, – сказал он более спокойным тоном. – И не будем больше об этом.

– Но…

– Довольно, – устрашающе тихо произнес Ангус.

Слова замерли на устах Гилеада. Он отлично знал, что лучше оставить отца в покое, когда он говорит таким тоном. Значит, ни у бедной мамы, ни у Туриуса никогда не было шанса. В глубокой древности, задолго до того, как в их земли пришло христианство, такую клятву давали во время мистерий. Его собственная бабушка знала тайну любовной клятвы, которая применялась в магии. Но она действовала только в том случае, если двое людей близки духовно. Значит, отца и Форморию разлучить не удастся.