Банальное убийство - Рекс Тодхантер Стаут
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А зачем ему нужно было уничтожать Блаунта?
– Затем, что Эйвери хотел получить жену Блаунта. Конечно, это невозможно доказать, поскольку единственное свидетельство спрятано в глубине души Эйвери, но невозможно и опровергнуть. Полагаю, вы уже беседовали с миссис Блаунт?
– Да. Несколько раз.
– Как по-вашему, она способна, сама о том не подозревая, возбуждать в мужчинах желание?
– Да, разрази меня гром!
– Тогда мотив можно считать более или менее правдоподобным. Итак, мотив и возможности установлены. Но тогда остаются еще два вопроса: почему Джерину внезапно стало настолько плохо, что пришлось звать доктора Эйвери, и был ли у Эйвери с собой мышьяк? Честно говоря, я не подозревал доктора Эйвери до тех пор, пока мистер Гудвин не получил ответы на оба вопроса, поговорив с мистером Блаунтом вчера в тюрьме. Оставался и третий вопрос: было ли Эйвери заранее известно, что мистеру Джерину станет плохо, хотя это всего лишь часть второго вопроса. И ответ таков: да, ему могло быть известно и, скорее всего, действительно было. Он узнал все от Калмуса. Вот тогда-то…
– Да бросьте! – оборвал Вулфа Кремер. – Гудвин узнал это от Блаунта. А тот сидит в тюрьме за убийство. Он ваш клиент. Не мой.
– Мы до этого еще дойдем. Я рассказываю вам, каким образом вышел на Эйвери. Именно потому-то Каламус и начал его подозревать, однако совершил смертельную ошибку, решив разобраться с ним один на один. – Вулф поднял руку ладонью вверх. – Вот так-то. Когда мистер Гудвин доложил мне о своей беседе с мистером Блаунтом, я почувствовал удовлетворение, что, как я и предполагал, убийцей оказался мистер Эйвери, но у меня не было ни мало-мальски веского доказательства, ни надежды его получить. Да, я почувствовал удовлетворение, хотя удовлетворение – это отнюдь не уверенность, а в данном случае мне требовалась именно уверенность. Тогда я решил проверить свои подозрения и сделал кое-какие хитроумные приготовления. Итак, я попросил миссис Блаунт собрать у меня всех заинтересованных лиц, включая доктора Эйвери. И когда вчера вечером они пришли, я сообщил, что уволил мистера Гудвина – он не присутствовал на нашей встрече – и отказываюсь от дела. Затем я вернул мисс Блаунт, которая была посвящена в наш план, выплаченный мне гонорар. Я заявил, что уволил мистера Гудвина за неисполнение служебных обязанностей, поскольку в среду вечером он должен был держать дом мистера Калмуса под постоянным наблюдением. Однако Гудвин имел наглость покинуть свой пост на час или больше и не увидел, как убийца входил в дом и выходил оттуда.
– Они плохо знают Гудвина, – пробормотал Кремер, что меня приятно удивило.
– Теперь знают, – произнес Вулф. – По крайней мере, Эйвери точно знает. Итак, Гудвин позвонил из номера отеля доктору Эйвери, сообщил, что его уволили и почему, а затем признался, что не покидал своего поста, дал понять Эйвери, будто видел, как тот в среду вечером входил в дом Калмуса и выходил оттуда, после чего назначил доктору встречу в ресторане «У Пиотти», велев захватить с собой сто тысяч долларов. Ну и конечно, реакция доктора Эйвери нас вполне устроила. Если бы он – виновный или невиновный – проигнорировал этот вызов, я бы оказался ни с чем. Я могу немного отклониться от темы?
– Вы только тем и занимаетесь, – буркнул Кремер.
– Это уместно, но не существенно. Я считал, что доктор Эйвери может проигнорировать вызов, если ему нечего бояться, кроме закона. Он знал, что против него нет никаких серьезных улик, а перспектива их раздобыть казалась крайне туманной. Тот факт, что кто-то видел, как доктор входил в дом и выходил оттуда, еще не делало из него убийцы даже притом, что показания мистера Гудвина заслуживали доверия. У доктора Эйвери имелся мотив убить Калмуса лишь в том случае, если доктор действительно убил Джерина. Впрочем, перспектива доказать последнее была не только туманной, но и малореальной. Нет, доктор Эйвери испытывал всепоглощающий страх не перед законом, а перед миссис Блаунт. Поверит ли она мистеру Гудвину? Либо, что ближе к истине, разуверится ли она в нем, Эйвери? Даже если у нее возникнет хотя бы тень сомнения, доктору не суждено достичь своей цели. А этого ему уже было не пережить. Итак, он согласился встретиться с мистером Гудвином и попался. Результат вы знаете. – Вулф сложил руки на объемистом животе. – На этом все, мистер Кремер. Вы можете вполне законно забрать пленку, получив в суде ордер. Впрочем, я не буду настаивать на излишних формальностях. Вы можете забрать пленку, если пообещаете мне предоставить мистеру и миссис Блаунт возможность прослушать ее в случае необходимости. Скажите, мистера Блаунта освободят прямо сегодня или ему придется ждать до завтра?
– Черта с два на этом все! – Кремер с трудом сдерживался, чтобы не взорваться. – Мы не можем больше держать Блаунта за решеткой. Это я вам обещаю. И вы чертовски правы, я, естественно, возьму пленку. И вы слышали, как я велел Стеббинсу задержать Эйвери. Но когда я его задержу, что я с этого буду иметь? Как вы справедливо заметили, у нас нет ни единого мало-мальски веского доказательства. Вы раздобыли информацию, идентифицирующую убийцу. Ну и где она?
– Вздор! – Вулф был краток. – Вы только что проигнорировали эту информацию, поскольку она п олучена от человека, сидящего в тюрьме за убийство, и моего клиента. Разве я обязан раскрывать сведения, доверенные мне клиентом ради проведения расследования в его интересах?
– Это не…
– Я требую ответа. Так я обязан или нет?
– Нет. Но теперь обязаны. Вы загнали убийцу в ловушку, дали ему прослушать пленку, отпустили его и только потом позвонили мне. Так что теперь вы обязаны предоставить мне эту информацию, и я хочу ее получить. Почему Джерину стало плохо? Что было в шоколаде? Кто это туда добавил? Откуда Эйвери узнал, что Джерину станет плохо? Что именно знал Калмус? Короче, что именно Блаунт сообщил Гудвину? Я жду.
Вулф повернулся ко мне:
– Арчи, какие обязательства ты дал мистеру Блаунту?
Признаюсь, я был слегка под мухой. Вообще-то, я редко пью шампанское на службе, чтобы не оплошать.
– Все, что он мне сказал, – начал я, – было абсолютно конфиденциально. У нас не было под рукой Библии, поэтому я дал торжественную клятву: «Чтоб мне провалиться, если я передам эту информацию копу, пусть даже инспектору!» Хотя, возможно, Сол, Фред и Орри, вместе взятые,
