Клятвы и слёзы (ЛП) - Вильденштейн Оливия

— Пару дней назад ты прислал мне резкое письмо, а теперь обеспокоен тем, почему я плакала?

Он нахмурился.

— Резкое письмо?

— Чтобы я не смешивала работу и удовольствие. К твоему сведению, я не просила Лиама приезжать, точно так же, как не просила его заставить тебя уехать из Боулдера, и я точно так же не встречаюсь с Лиамом, понятно? Так что в его визите не было ничего личного и хотя бы отдалённо приятного.

Я насыпала порошок для посудомоечной машины в лоток и захлопнула дверцу.

— Кроме того, ты, должно быть, неправильно понял его, потому что он, судя по всему, не требовал твоего отъезда. Он спросил, не планируешь ли ты уехать.

Август фыркнул.

— Ты можешь перестать всё время фыркать? Серьёзно, тебе двадцать семь лет. Даже Малютка Джей не фыркает так часто, как ты.

Он моргнул, глядя на меня, а затем скрестил руки на груди и прислонился бедром к кухонной столешнице.

— Есть ещё какие-нибудь комплименты, которые ты хочешь мне отвесить?

— Уверена, я могу придумать ещё парочку, если ты дашь мне пару минут.

У него хватило наглости ухмыльнуться, что просто взбесило меня, потому что он явно не воспринимал наш разговор всерьёз.

— Ты сильно краснеешь, когда злишься.

— И это смешно?

— Когда ты была ребёнком, ты становилась красной как свёкла, когда что-то шло не так, как ты этого хотела.

— Я всё ещё не понимаю, почему это должно быть смешно.

Я вымыла руки, затем вытерла их кухонным полотенцем и начала накрывать остатки еды.

Август оттолкнулся от столешницы и отнёс закрытые плёнкой тарелки в холодильник.

— Не хочешь рассказать мне, почему ты соврала мне о том, что больше не любишь кабачковый кекс, булочки с корицей и прочее?

— Потому что мне не нравится, когда разные люди думают, что они всё обо мне знают.

— С каких пор ты относишь меня к "разным людям"?

В его тоне послышалась обида.

Я оторвала взгляд от тарелки, на которой лежали кусочки копчёного лосося.

— Ты думаешь, что знаешь меня, потому что я краснею, когда злюсь, или потому что я всё ещё ем всё то, что мне якобы не нравится, но я уже не та маленькая девочка, которую ты катал на своём пикапе и привозил в кафе-мороженое, чтобы перекусить, ясно?

Он нахмурился ещё сильнее, и другие области его лица тоже покрылись морщинками.

— Ты на десять лет старше меня. Ты всегда будешь на десять лет старше. Это никогда не изменится, но каждый раз, когда ты называешь меня Ямочками, я чувствую себя шестилеткой. Вряд ли ты хочешь заставить меня чувствовать себя ребёнком, но так оно и выходит. Я устала от людей, которые думают, что я веду себя по-детски. Или считают меня одноразовой.

— Одноразовой?

Август уставился на меня своими ярко-зелёными глазами, которые напоминали листья, которыми было усыпано дерево за кухонным окном.

— Когда это я заставлял тебя чувствовать себя одноразовой?

— Такого не было… Я не тебя имела в виду.

Я провела влажными руками по волосам.

— Я очень устала, Август.

Я попыталась пройти мимо него, но он вытянул руку, преграждая мне путь.

— Кто заставил тебя чувствовать себя одноразовой?

— Никто. Я даже не знаю, зачем я это сказала.

— Несс…

— Это уже неважно.

— Если это уже неважно, то почему ты выглядишь так, словно у тебя вот-вот случится нервный срыв?

Он не опустил руку.

— Ты, может, и изменилась, но я нет. Я всё такой же отличный слушатель.

Мои губы изогнулись в едва заметной улыбке.

— Я ценю твоё предложение, но я лучше отгрызу себе руку, чем буду говорить с тобой по душам о парнях. Без обид, но это было бы просто странно. И не из-за нашей связи, а потому, что ты парень.

Он так и не опустил свою руку.

— Ну, хорошо. Не хочешь рассказать мне, почему ты расстался с Сиенной? — спросила я, пытаясь доказать ему свою точку зрения, а не потому, что хотела обсудить его бывшую.

Воспоминание о прошлой ночи пронзило меня изнутри, точно кинжал. И как только мой первоначальный шок от того, что я обнаружила Лиама с другой женщиной, прошёл, я поняла, что было кое-что ещё, что причинило мне ещё большую боль: тот факт, что он сделал это в присутствии стольких людей. Это было мерзко. Однако, опять же, он не изменял мне. Я должна была перестать воспринимать это как предательство. Он никого не предавал.

— Нет, — сказал Август.

Мне понадобилась секунда, чтобы вспомнить, на какой вопрос он ответил.

— Вот видишь.

Наконец он опустил руку, пропуская меня. Я подошла к Эвелин и Изобель и следующие два часа разговаривала исключительно с ними. За это время у меня несколько раз покалывало кожу тыльной стороны шеи. В какой-то момент я обернулась, чтобы проверить, не схожу ли я с ума, или кто-то и правда наблюдает за мной. Я поймала на себе пристальный взгляд Августа.

Ну, хотя бы, я точно не сходила с ума.

Я выдавила улыбку, чувствуя, что наш разговор каким-то образом снял часть повисшего между нами напряжения. Вот бы только этот разговор мог также разрушить нашу связь.

Ещё пять месяцев.

Что, в сущности, такое — пять месяцев?

ГЛАВА 34

В стеклянную дверь офиса постучали.

Я оторвала взгляд от трёх вкладок, которые открыла, чтобы посмотреть, кто это был.

— Привет, Август.

Он подошёл ко мне, засунув руки в карманы брюк оливкового цвета, на которых была пара небольших прорех, словно он зацепился ими где-то на стройке.

— Я купил торт для одного из парней. Сегодня у него день рождения. Не желаешь немного?

— Эм. Конечно.

Я начала отъезжать от стола, посмотрев на время в правом верхнем углу экрана.

— Вообще-то, мне придётся отложить дегустацию торта.

Я собрала свои вещи и засунула их в сумку.

— Куда-то собираешься?

— На экзамен по вождению. Я отправила письмо твоему папе о том, что уйду сегодня на час раньше.

— А.

Он провёл большим пальцем по краю губ.

— Я должна была сообщить об этом и тебе тоже?

Он убрал руку от лица и покачал головой.

— Ни пуха, ни пера, или что в таких случаях говорят?

Я улыбнулась.

— Надеюсь я ничего там не разобью, а то могу и не получить права.

Его полные губы изогнулись в улыбке.

— Да. Постарайся этого избежать.

— Ты будешь здесь, когда я вернусь?

Он кивнул.

— Я сегодня работаю на складе.

— Хорошо. Я обнаружила некоторые расхождения со счетами одной лесозаготовительной компании. В любом случае, я всё тебе расскажу, как только вернусь.

Когда я уже пронеслась через весь склад, мой телефон зазвонил.

— Я снаружи, — сказал Джеб.

Я прошла через широко раскрытые ворота погрузочного цеха.

— Я тоже.

* * *

Я вернулась на склад Ваттов полтора часа спустя, сжимая в руках листок бумаги так сильно, что уже успела помять его в хлам.

Август и дядя Том склонились над толстой доской, покрытой палитрой пятен. Август, должно быть, почувствовал моё приближение через нашу маленькую связь, потому что он поднял на меня глаза.

— Получила? — спросил он.

Я думала, что это будет очевидно по моей самодовольной ухмылке, но, похоже, для Августа это было не слишком заметно.

— А ты во мне сомневался?

Он улыбнулся.

— Отлично, Ямоч… Несс.

— Ямочнесс? Это-то что-то новенькое.

— Я имел в виду, Несс. Просто Несс.

— Я знаю. Просто решила подразнить тебя.

Август почесал шею.

— Эй, Том, твой племянник всё ещё работает на радио?

Дядя Том расстегнул пуговицу на своём комбинезоне и быстро кивнул.

— Попроси его предупредить водителей о блондинке за рулём большого чёрного фургона.

Я показала Августу язык.

— Очень по-взрослому.

Дядя Том ухмыльнулся, отчего его щёки, похожие на засахаренные яблоки, раздулись.