Зимнее солнце - Влада Ольховская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но и без дела Гарик не остался. Он вернулся к тому, от чего их отвлекла диверсия Серенко: сбору данных о подозрительной четверке из Охотничьей Усадьбы. Теперь, когда в лесу отыскали вторую мертвую женщину, он не сомневался – эти сведения еще понадобятся.
Трое «золотых мальчиков», конечно же, учились в престижных вузах, и Гарик сильно сомневался, что их туда приняли за академические успехи. Места в Охотничьей Усадьбе всегда бронировал Евгений Третьякевич. Он получил туда доступ благодаря рекомендации отца – опытного дипломата, который и сам раз в год приезжал поохотиться, не забыв при этом заказать гостевой сертификат. Гарик подозревал, что до охоты там не доходило.
Евгений же превзошел отца во всем. Он приезжал в Усадьбу хотя бы раз в сезон и притаскивал с собой и друзей, и нескольких безымянных гостей, которые на проверку, скорее всего, оказались бы гостьями. Причем гостьи наверняка менялись, а вот друзья оставались теми же. Сергей Чернецов и Ник Каретников, судя по записям в соцсетях, были друзьями детства Евгения. Они часто путешествовали вместе, постоянно засыпали Интернет фотографиями из таких поездок и только для Охотничьей Усадьбы делали исключение.
Репутация Евгения и Ника была безупречна. Сергей, будущий врач, оказался втянут в небольшой скандал: однокурсница устроила ему травлю в соцсетях за то, что он якобы пытался ее задушить. Но дело быстро замяли, девушка принесла публичные извинения и вообще забросила ведение аккаунтов.
От этой компании разительно отличался Антон Левченко, парень из небогатой семьи, поднявшейся на любви толпы наблюдать за чужой жизнью. Пусть даже бездарной, лишь бы скандальной. Он снимал все, что только мог, ввязывался в неприятности, если камера была включена. Он завоевал популярность и то и дело воспевал своих друзей из «мужского клуба» – так он называл компанию Третьякевича, Чернецова и Каретникова. Но и он сумел обойтись без съемок в Усадьбе.
Это, конечно, интриговало. В самой Усадьбе не было подобных запретов, другие гости без сомнений выкладывали фото и видео оттуда. Но не эти четверо… Они там были – но их будто и не было. Никто не доказал бы, что они там отдыхали… если бы, конечно, не добрался до базы данных отдела продаж.
Этого все равно было маловато, и Гарик решил задействовать свою «армию клонов». Для похожих случаев у него уже не первый год было больше двадцати аккаунтов в соцсетях, оформленных на самых разных людей. Он был пожилыми поэтами, молоденькими студентками, опытными экспертами… Гарик следил за тем, чтобы контент в соцсетях регулярно обновлялся, так что мало кто заподозрил бы правду. Такие аккаунты были ему нужны для общения с теми, кто по каким-то причинам не захотел бы говорить с Гариком Дембровским.
Вот и теперь он разослал несколько сообщений друзьям и знакомым четверых предполагаемых охотников. Это могло вообще ни к чему не привести, зато и усилий особых не требовало, поэтому Гарик обычно начинал именно с такой проверки.
Мгновенного ответа не было ни от кого, а потом уже Гарику стало не до наблюдения за компьютером – потому что в Змеегорье вернулся Матвей. Он казался непробиваемо равнодушным, как всегда, будто в его поездке не было ничего особенного. Но те, кто знал его достаточно хорошо, без труда догадались бы, насколько сильно он измотан.
То, что это заметил Гарик, было предсказуемо. Удивляло скорее то, что перемена в настроении Матвея не укрылась и от Таисы. Девушка, обычно не сдерживавшаяся в выражении неприязни, теперь притихла, ожидая, когда он заговорит. А может, так просто совпало, уверен Гарик не был.
Они собрались в доме Таисы, она даже потрудилась приготовить ужин. В кафе тоже было неплохо, полупустой зал становился отличным местом для многих разговоров… Но не для всех. Жизненный опыт подсказывал Гарику, что беседы с частым повторением слов «труп», «убийство» и «насилие» лучше приберечь для более приватной обстановки.
– Ну как? – спросила Таиса, когда все они устроились за столом.
– Теперь уже расследование точно будет. Эту убили и изнасиловали. На несчастный случай не спишешь…
– Но начнут всеми силами доказывать, что это убийство не связано со смертью Даши, – заметил Гарик. – Потому что иначе – серия, а серии не любит никто.
– Полагаю, ты прав. Там пока доказать, что они не связаны, проще, чем их связь. Что бы ни было уготовано Виноградовой, она спаслась от этого. Не спаслась бы – мы бы точно знали, один человек это устроил или нет.
– Мы бы вообще ничего не знали, потому что ее бы не нашли, – возразила Таиса. – В некотором смысле это все заслуга Даши… Личность второй девушки установлена?
– Нет, конечно, каким образом? Лицо сильно пострадало за месяцы, проведенные в воде, никаких личных вещей у нее с собой не было. Из одежды – только летнее платье.
– А белье?
– Ничего больше – ни белья, ни обуви.
– Дашу пустили бегать по лесу голой, эту – в одном платье… Определенное сходство есть.
– Мы не знаем, пустили ее бегать или просто убили в лесу, – напомнил Гарик.
– Она бежала, – сухо указал Матвей. – Там… там все было достаточно жестоко. Сначала ее заставили бежать через лес…
– Ты уверен, что это было до изнасилования? – спросила Таиса. – Может, ее насиловали, а она вырвалась и убежала в лес?
– Это не я уверен, это Наумов так считает. Изнасилование было травматичным, так он сказал. Он считает, что после такого эта женщина не то что бежать не смогла бы – ходила бы с трудом. В то же время характер травм на ее ногах намекает, что она именно бежала через лес.
Несчастную погнали через чащу, как дикого зверя. Кожу на босых ногах пробивали острые ветки, женщина падала, спотыкаясь о поваленные стволы. Она была покрыта синяками и ссадинами, но все равно заставляла себя подниматься и двигаться дальше. Ужас в ее душе заглушал боль, и это тоже роднило ее с Дашей.
Но в какой-то момент ее отчаянная борьба за жизнь закончилась: преследователь выстрелил из охотничьей винтовки и попал в ногу. Вряд ли это было случайностью, скорее всего, он так и хотел – и это указывало на поразительную меткость. Пуля раздробила колено, женщина упала на землю, подняться она уже не могла.
Гарику не хотелось даже представлять, что она
