Жизнь и времена Горацио Хорнблауэра, знаменитого героя морских романов С.С. Форестера - Сирил Паркинсон

Эту главу жизни Хорнблауэра нельзя закрыть, не сказав несколько слов о женщине, на которой он был женат и другой женщине — которую он любил. Он по-прежнему жил с Марией, теперь бездетной, в 1809–10 гг. и относился к ней со всей возможной чуткостью и добротой. Это, по крайней мере, так же очевидно, как и то, что он находил ее весьма скучной и неинтересной по сравнению с леди Барбарой. Стали ли они любовниками еще на борту «Лидии»?

Многое говорит в пользу того, что до этого чуть-чуть не дошло. Однако Хорнблауэр не мог себе позволить скандала, так же как не дерзнул уязвить чем-нибудь род Уэлсли, влияние которого быстро возрастало. По мере развития событий стало ясно, что леди Барбара относится к этому более беспечно, и что именно осторожность Хорнблауэра не позволила этой дружбе перерасти в роман. Очевидно, именно это обстоятельство и положило конец их дружбе. Они расстались холодно, а леди Барбара подчеркнула свое презрение тем, что вышла замуж за контр-адмирала сэра Перси Лейтона, рыцаря ордена Бани, уже в марте 1810 года — после всего лишь трехнедельного сватовства. Эта партия была не особо блестящей, несмотря на богатство Лейтона, и есть основания полагать, что уже вскоре леди Барбаре пришлось пожалеть о своем импульсивном выборе. Между тем, несомненно, благодаря ее влиянию новый корабль Хорнблауэра был определен в эскадру под командованием Лейтона. Возможно, день-другой ее и забавляла мысль, что Хорнблауэр теперь должен выполнять приказы ее мужа, но подобное настроение прошло, как только она поняла, что Лейтон — худший из них двоих, человек, лишенный воображения, чувства юмора, да и просто весьма недалекий.

Тем не менее, дело было сделано, и Хорнблауэр прочитал следующие холодные строчки:

NAVAL CHRONICLE

Браки

«17 числа текущего месяца в Стокбридже, Хемпшир, контр-адмирал сэр Перси Уэзерел Лейтон, рыцарь ордена Бани заключил брак с леди Барбарой Уэлсли, младшей дочерью 1-го графа Морнингтона. После завершения официальной церемонии молодожены были встречены многочисленными респектабельными арендаторами сэра Перси, которые, после выражения своих сердечных поздравлений с сим замечательным событием, проследовали за ними процессией, в сопровождении оркестра, в Вудленд-Холл, где был организован прием. После этого счастливая пара направилась в Марксби-хаус, сданный им в аренду по этому случаю лордом Хэмбледоном из Питерсфильда».

Казалось, что это — конец всему, что было между Хорнблауэром и леди Барбарой. Он был женатым человеком и был обязан заботиться о Марии, которая снова ждала ребенка. Но даже если бы он был свободен для нового брака, вряд ли бы его нашли достойным претендентом на руку последней из дочерей Уэлсли. Лейтона, сына богатого лондонского олдермена, уже едва терпели. Но Хорнблауэр, при сравнении, был вообще ничем — офицер без знатных родственников и влиятельных связей, которому, к тому же, постоянно не везло с призовыми деньгами. Правда, сейчас он уже достаточно продвинулся вверх в списке капитанов, чтобы получить командование линейным кораблем — повышение, которое само по себе уменьшало его шансы добиться чего-либо более, чем капитанское жалование. Он начинал приобретать устойчивую положительную служебную репутацию, однако известностью весьма уступал знаменитым командирам фрегатов, о которых трубили все газеты. Пройдут еще годы, прежде чем он сможет поднять собственный флаг, а заключение мира, скорее всего, вновь оставит его на половинном жалованье. Он все еще мог мечтать о приобретении поместья, однако не мог представить себе Марию в роли жены сквайра.

Она может стараться изо всех сил, но всегда останется бесформенной, отсталой от моды, неуклюжей и простоватой. Даже после короткого пребывания в Портсмуте, Хорнблауэр снова рвался в море. Он еще не потерял надежды получить более высокое назначение, отличие, старшинство и славу.

7. Старший капитан

Новым кораблем Хорнблауэра стал «Сатерленд» (74 пушки), построенный в Голландии и носивший ранее имя «Эйндрахт», который был захвачен англичанами в сражении у острова Тексель в 1797 году. Из-за мелководья у побережья Нидерландов все корабли голландского флота были небольшого размера, так что «Сатерленд» имел водоизмещение 1562 тонны при длине в 167 футов по пушечной палубе. Таким образом, он существенно уступал последним 74-пушечным линейным кораблям, которые в то время строились на британских верфях. Например, «Бульварк», спущенный на воду в 1807 году, имел водоизмещение 1925 тонн и длину по пушечной палубе в 182 фута — гораздо более просторный корабль, при равном числе пушек и команде такой же численности, что и на «Сатерленде» — 590 человек. С двадцатью восемью 32-фунтовками, тридцатью 18-фунтовками, восемью 9-фунтовками на шканцах и шестью на баке, «Сатерленд» был очень тяжел и при этом слишком высоко сидел в воде (9-фунтовки по требованию Хорнблауэра были позднее заменены 12-фунтовыми карронадами).

Это был неуклюжий и уродливый корабль, заново обшитый медью и окрашенный, но некрасивый и неудобный в управлении.

С Бушем на посту первого лейтенанта, Джерардом — в качестве второго, Рейнером — третьего, штурманом Кристэлом и несколькими хорошими штурманскими помощниками, «Сатерленд» был хорошо укомплектован офицерами. Двоюродный племянник Хорнблауэра — Джонатан, достигнув шестнадцати лет, также готовился впервые выйти в море в качестве мичмана. 2 мая 1810 года корабль был принят в состав флота в Плимуте, где временно поселилась и Мария. Поскольку со дня вступления в командование линейным кораблем Хорнблауэр получал 13 шиллингов и шесть пенсов в сутки с некоторыми дополнительными выплатами, значительно больше прежних 6 шиллингов в день, которые он получал в те времена, когда командовал «Отчаянным», он, по крайней мере, мог позволить себе пошить новый мундир, с настоящим золотым галуном и настоящим шелковым галстуком. Его финансовое положение было более благополучным, чем когда-либо ранее, однако ему по-прежнему не хватало на серебряную посуду для капитанского стола, дополнительные запасы для его стюарда, новую форму для команды командирской гички и на позолоту носовой фигуры корабля. Однако больше всего беспокойства ему доставляли сложности с комплектованием команды, несмотря на то, что он ему удалось перевести на «Сатерленд» две сотни моряков с «Лидии». Вместе с морскими пехотинцами, юнгами и осужденными, присланными из Ассиза, Эксетера и Бодмина, у Хорнблауэра только-только набиралось людей, чтобы управлять кораблем — всего четыреста сорок человек — и он ломал голову над тем, где раздобыть еще полторы сотни. В 1810 году моряков просто невозможно было найти, и вербовочные отряды безрезультатно прочесывали улицы Плимута. Хорнблауэру отчаянно не хватало людей, даже когда он все-таки вышел в море.