Падающая звезда 2 - Любовь Блонд

— Скажи-ка, приятель, что такого в землянке, что ты пролетел через пустыню с лишней капсулой?

— Абсолютно ничего! Говорю же, за беспокойство. Зачем она тебе? Тем более бесполезная. Ремонтировать не умеет, ничего не умеет. Если хочешь, привезу другую, настоящую эрлинку.

Кооно нависал скалой над бедным Илгалом и сверлил его грозным взглядом. Ему и говорить-то ничего не надо было, просто подождать, когда тот сломается под натиском суровой рожи здоровяка и сам все расскажет.

— За нее хорошо платят. Очень хорошо. — прошептал Илгал и опустил глаза.

— Сколько?

— Тысячу.

— Вижу, что врешь.

— Ладно, ладно. Именно за эту землянку готовы дать очень много.

— Почему именно за нее?

Илгал пожал плечами, все еще боясь поднять взгляд, но как только Кооно снова произнес «врешь», тот мельком глянул сначала на него, а потом на удивленную Алину.

— Ладно, ладно. Ее Альянс ищет. Сам глава обещал сто тысяч эно тому, кто доставит ее на Лиин хоть живой, хоть тело.

— А мне ты предлагаешь всего лишь капсулу с удобрением?

— Проси, что хочешь, здоровяк Кооно.

— Я и сам в состоянии отвезти землянку на Лиин, как только бури утихнут. Она моя агура, так что тебе здесь нечего делать.

— Ну не совсем так, я же тебе ее дал на время, пока капсулы искал.

— Ты ее подарил и сказал, что могу вернуть. Но я не хочу ее возвращать.

— Слушай, здоровяк, я же тут не один. — сквозь зубы прошипел Илгал, оглядываясь на амбалов за спиной. — Давай не будем ругаться. Мы же друзья с тобой.

— Ты мне угрожаешь?

Всего два удара огромными кулаками и двое здоровяков за спиной тощего глисадинца, как мешки с камнями рухнули на песок. Алина даже моргнуть не успела. Перед хозяином дома остался один дрожащий Илгал, который очень хотел прямо сейчас убежать так далеко, как только возможно. Вот только буря за стенами пещеры оставляла мало шансов.

— Слушай, здоровяк, давай договоримся. — мямлил он и медленно отступал назад, спотыкаясь об мелкие камни на тропинке. — Ты же знаешь, что я уважаемый глисадинец. Меня будут искать.

— Угу, будут. Тебе мать не говорила, что в бурю нельзя выходить из дома?

— Ты сильно ошибаешься, Кооно. Не совершай необдуманных шагов.

— Это ты ошибся, друг мой. Никому не дозволено заходить в дом глисалдинца и угрожать ему. Особенно таким, как я.

Кооно одной рукой подхватил тщедушного гостя за шиворот и поднял над землей. Тот дрыгал ногами, пытался вцепиться в лицо здоровяка, но все было тщетно. Хозяин дома так и выволок его, как обгадившегося зверька, на вытянутой руке до самого выхода. Туда, где сезон бурь вступал в свои права, где песок, гонимой мощными порывами ветра, мог стесать кожу, если не найти укрытие.

Илгал ползком добрался до челнока, пряча лицо и руки за одеждой и кое-как забрался на борт. Челнок качало из стороны в сторону, но его не смущала опасная обстановка. Он завел двигатели и попытался взлететь и ему это даже удалось. Челнок взмыл в небо, пролетел буквально метров двести и, подхваченный очередным порывом ветра, рухнул в поле зрения Кооно, разлетаясь на мелкие части.

Продолжение катастрофы хозяина не особо волновало. Он знал, что если челнок заправлен, то вероятнее всего загорится. Ну а дальше свое дело сделает планета — засыпет обгоревшие останки песком и возле пещеры появится еще один бархан.

Когда Кооно вернулся домой, его лицо ничего не выражало — ни злобы, ни разочарования. Он сел на свое место, снова откинулся на спинку и сложил руки на груди. Единственное изменение — он, наконец, внимательно посмотрел на землянку. Смотрел и продолжал молчать.

Первой не выдержала Алина — сложила руки на груди под стать хозяина и так же внимательно смотрела в его глаза:

— Что? Как видишь, я не сказки рассказывала.

— Сто тысяч для глисадинца — это очень много. — Кооно даже брови приподнял. Такой суммы он никогда не видел. Даже в лучшие времена на руках было пару тысяч, которые казались большим богатством.

— Так верни меня на Лиин.

— Как только закончится буря меня, вероятнее всего, убьют.

— Зачем тебя убивать?

— Думаешь, твое нахождение на Глисаде секрет, который знал только Илгал? На тебя откроют охоту. Ради ста тысяч прочешут всю пустыню и заглянут под каждый камень. И очень быстро нас найдут. Меня в расход, тебя Альянсу и кто-то станет богаче главы Глисады. Если только и сам глава не будет принимать участие в поисках.

— Значит, у нас есть время до конца сезона ураганов?

Кооно кивнул, но взгляда с землянки не сводил, словно ждал от нее гениальный план. Примерно того же ждала от здоровяка Алина. Со стороны они смотрелись как близнецы, с той лишь разницей, что глисадинец был в три раза больше.

— И что нам делать? — не выдержала девушка. — Домой я вернусь при любом раскладе, но и тебя подставлять не хотелось бы. Ты мне ничего дурного не сделал.

— Надо подумать. Время пока есть.

— Кольцо с шеи снимешь?

***

Финн был сильно удивлен, когда в общей базе нашел данные об Алине Серковой. Среди миллиардов записей была та самая, которая, в теории, могла быть первой землянкой, которую сканировал эонский сканер. Данные были очень старые, с пробелами и ошибками, с наложением информации после ее нахождения в потерянном корабле, но что-то прочитать удалось.

Почти все современные данные касались восстановления тела после долгого пребывания во сне. Собирали беднягу по частям, использовав все доступные технологии. И очень удивительно, что смогли собрать. По данным сканера, все, что от нее осталось после сотни лет сна — мозг и скелет. Кожа и мышцы были разрушены на шестьдесят процентов, внутренние органы практически не функционировали. Все сто лет жизнь в ней поддерживала экспериментальная капсула, питая в первую очередь мозг, а уже потом остальное тело.

Сегодня капсулы, особенно медицинские, куда более продвинутые. Но даже в них умирают люди. Эта мадмуазель видимо очень сильно хотела жить, раз не просто восстановилась, а даже умудрилась снова потеряться.

«На что можно потратить сто тысяч эно? Послать подальше господина Суань и до конца жизни заниматься только теми исследованиями, которые действительно нужны человечеству», — размышлял Финн, бесцельно крутя на экране проекцию мозга сто тридцатилетней женщины, на которую наложились