Геннадий Зюганов - Анатолий Житнухин

На съезде неожиданно «прозрел» Ельцин: демонстративно выложил свой партбилет на стол президиума и предложил партии «самораспуститься». С одной стороны, это означало, что антисоветские силы перестали маскироваться и перешли к открытой борьбе против КПСС и социализма. В то же время этим артистичным жестом сопровождался выход на сцену нового исполнителя главной роли в драме, очередной акт которой предусматривал превращение народа из зрителя в активного участника событий. Шахтеров, как известно, вывели на первые массовки еще в 1989 году, и Ельцин сразу же пришелся им по душе: мужик крепкий, способен хорошо «на грудь принять», правду-матку в глаза режет и готов за них на рельсы лечь. Актер Ельцин отличался от актера Горбачева. Михаил Сергеевич предпочитал экспромты и, вдохновляясь до самозабвения вниманием зрителей, воодушевленно импровизировал по ходу действия. Каждый выход на публику Бориса Николаевича скрупулезно, до мельчайших деталей, продумывался.

В свое время, когда Ельцин только что возглавил МГК КПСС, довелось Зюганову участвовать в подготовке его первой значимой встречи с партийным активом и общественностью столицы. В Доме политического просвещения на Трубной площади собралось тогда свыше двух тысяч человек: руководители парторганизаций, директора предприятий, ученые, представители творческой интеллигенции, учителя, врачи, военные. После небольшого выступления Ельцин перешел к ответам на вопросы. Когда дошло дело до столичной торговой мафии, он с гордостью заявил, что от московской торговли никак не зависит: костюм покупал в Свердловске, и ботинки за девятнадцать рублей тоже оттуда. При этом потопал по полу ногами, демонстрируя простоту своей обувки, и поклялся, что не успокоится, пока всю грязь не вычерпает. Только вот с реквизитом случился «прокол»: на ногах боевого руководителя Москвы красовалась «саламандра». Надо было видеть, с какой яростью, не стесняясь посторонних, он потом распекал за эту оплошность своего помощника.

Фальшь в его выступлениях и поведении сквозила постоянно. Хорошо помнит Зюганов встречу столичной общественности с кандидатами в народные депутаты РСФСР по 1-му национально-территориальному округу, которая прошла в Колонном зале в феврале 1989 года. Среди других соперников Ельцина, возглавлявшего тогда Госстрой, были директор ЗИЛа Евгений Браков и космонавт Георгий Гречко. О выборных технологиях в то время еще и не слышали, поэтому Геннадий Андреевич, который присутствовал в качестве официального представителя ЦК КПСС, поражался, насколько слаженными были все действия команды Ельцина. Реплики с мест, «захлопывание» неугодных ораторов, недовольный топот и свист — всё словно по команде и во всем — открытая агрессивность, направленная на моральное подавление оппонентов. Но не все поддались психическому натиску. В разгар этой вакханалии взял слово обыкновенный рабочий. Дали ему две минуты, в течение которых он успел сказать, что пришел с намерением поддержать Ельцина — ведь надо кому-то поднимать страну. А здесь посмотрел на то, что происходит в зале, и ему жутко стало, словно Троцкого живьем увидел. И указал рукой на Ельцина: «Вот он, новый Троцкий сидит!»

Этот случай подтвердил выводы Зюганова, к которым он пришел в результате и других многочисленных наблюдений: несмотря на массовую промывку мозгов, люди не утратили здравого смысла и в глубине души сознавали истинную цену выходящим на арену новым «вождям». Обманывались в основном те, кто хотел обманываться. Вряд ли те же шахтеры действительно уверовали в то, что их эксплуатируют коммунисты, что стоит только приватизировать шахты и начать самим продавать уголь за доллары, как сразу же придут в их дома достаток и благополучие. До сих пор перед глазами Геннадия Андреевича стоит Красная площадь, заполненная людьми с шахтерскими касками, которых на излете горбачевской эпохи возили в Москву эшелонами. Кругом лозунги «Даешь Ельцина!», «Привет Гайдару!». Походил между ними, послушал, о чем говорят. Чувствовал: не время и не место для дискуссий, бесполезно здесь кого-то вразумлять — слишком тяжелая, враждебная атмосфера нависла над площадью. Но не удержался: «Мужики, вас же втемную используют. Выбросят потом — всего лишитесь!» Что тут началось, чего только не пришлось выслушать! Но в потоке ругани и проклятий не было и намека на ту устрашающую силу, которая обычно исходит от людей сплоченных и сознающих собственное достоинство, — прорывались наружу лишь отчаяние и безысходность.

Позднее, в 1993 году, был в Кузбассе. Многие шахтеры тогда объявили бессрочную голодовку, лежали в шахтах. Люди лишались источников существования. По всей Сибири закрывались угольные производства, замирали целые поселки и города. В начале 1994 года, в период самых лютых холодов, посетил замерзающую Воркуту. Встречался с теми коллективами, которые активно участвовали в антисоветских забастовках, помогли прорваться во власть Ельцину. Народ гордый. Вслух о своих ошибках не упоминали, но в потухших взглядах, в поникших плечах угадывалось отчаяние: «Что мы наделали!» Тягостные ощущения.

Как известно, в 1998 году по стране вновь прокатилась волна шахтерских забастовок. На этот раз шахтеры обратились к Ельцину с призывом добровольно оставить пост президента: «Мы призываем Вас, Борис Николаевич, проявить гражданское мужество и уйти в отставку. В противном случае Вы вынудите нас начать более решительную борьбу против уничтожения угольной отрасли, разворовывания национального богатства, разорения народа и разрушения России». Можно ли говорить о том, что после нескольких лет несчастий и лишений у людей наступило прозрение? Вряд ли. Разве на Ельцине, в котором они разочаровались, свет клином сошелся? Ушел он, и ничего не изменилось. Так никто и не позволил шахтерам Кузбасса торговать своей продукцией «на доллары» — делают это за них такие люди, как российский миллиардер Александр Абрамов, чье состояние в 2006 году, по оценкам экспертов журнала «Forbes», составило 4,9 миллиарда долларов. Вполне приличное достижение, если учесть, что за девяностые годы добыча угля в Кузбассе снизилась на 60 процентов (по России в целом — на 30 процентов), а амортизационный износ оборудования превысил все допустимые нормы и составил 125–130 процентов[15]. При этом численность населения Кемеровской области ежегодно сокращается в среднем на 20 тысяч человек. Демографы полагают, что при существующих материальных условиях жизни в ближайшие десять лет рождаемость снизится здесь в два раза. По смертности Кузбасс занимает сейчас первое место в Сибирском федеральном округе. В соседних регионах — свои беды. Поэтому и продолжается массовый исход населения Сибири в поисках лучшей доли.