Тринадцатая (ЛП) - Белла Джуэл

— Уильям, пожалуйста…

— Ты моя, — рявкает он.

Я перестаю говорить и оборачиваю руки вокруг себя.

— Ты чувствуешь себя обманутым, я понимаю, но твоя реакция…

— Обманутым? — огрызается он. — Я чувствую себя больше, чем обманутым. Я делал для тебя все, что было в моих силах, Тринадцатая, а все что требовалось от тебя, дать мне часть себя, вместо этого ты отдала себя ему за минуту, словно знаешь его всю жизнь.

— Ты неправильно понял.

— А как я должен был это понять, а? — шепчет он, его голос дрожит от сдерживаемой ярости. — Что ты думаешь, он может сделать для тебя, чего не могу я? Неужели ты думаешь, что он может исправить это? Что может сделать лучше? Ты думаешь, я не могу утешить тебя? Если тебе больно, тогда ты должна идти ко мне.

— Я не сделала ничего неправильного, — плачу я. — Я понимаю твою боль, но я не нарушила никаких правил.

Он качает головой, а затем тянется за чем-то в карман. Телефон. Он открывает его и прикладывает к уху.

— Джордж, — приказывает он. — В библиотеку, сейчас.

Я чувствую, как мое тело сковало, и поднимаю взгляд на него.

— Что ты делаешь?

Он не ответил мне; просто смотрел в никуда. Джордж вошел в комнату через мгновение и остановился у двери.

— Да, сэр.

— Уведи Тринадцатую. Прикуй ее в подвале. Она пропустит сегодняшнее вознаграждение. Будет сидеть там, пока не признается в том, что сделала. Не кормить ее. Не давать воды. Оставить без света. Если она настаивает на том, что чувствует себя одинокой, то мы дадим ей то, что она чувствует. Одиночество.

— Что? — плачу я, качая головой и отступая. — Уильям, я не сделала ничего плохого.

— Уведи ее, сейчас же, — рычит Уильям.

— Ты наказываешь меня? — кричу я, вырываясь, когда Джордж берет меня за руки. — За что? За то, что я завела друга? А что насчет остального?

— Это потому, что мы делились всем, вот почему я делаю это, — рычит он.

— Ты ревнуешь, — реву я. — Ты ревнуешь, потому что я говорила с ним. Ты ревнуешь, потому что ты чувствуешь, что тебя предали. Накажи меня сам, ты, сукин сын!

— Уведи ее сейчас же, Джордж.

— Как ты можешь? — кричу я, пока Джордж тянет меня из комнаты. — Как ты можешь?

Он не отвечает мне, и мое сердце разбивается. Он наказывает меня. Я думала, мы разделили что-то особенное; думала, что у нас было что-то, что выходит за рамки того, каким он был со всеми, но я ошибалась. Когда дело доходит до черного и белого, для него я до сих пор просто номер.

Пустой бессмысленный номер.

***

Тринадцатая

Здесь внизу так темно, а теперь к тому же настала ночь, и дом окутала тишина. Я не слышу ничего, кроме своего дыхания. Он оставил меня здесь. Он просто отправил меня сюда, не дав шанса объясниться. Уильям был зол; я понимаю это. Если бы он выслушал меня, то понял бы все правильно. Я знаю, что открылась Бену на мгновение, но чего он ожидал? Он причиняет мне боль, у него секреты от меня, он наказывает меня.

Я закрываю глаза, пытаясь уснуть, но безуспешно. Не могу погрузиться в сон, поскольку прикована к этой стене. Если бы я сделала что-то не так, то признала бы это и извинилась, но я ничего не сделала. И вот к чему все привело. Я разговаривала с другом; ненадолго позволила себе выпустить боль - это не преступление. Не хочу плакать из-за этого. Не могу. Эмоции переполняют меня, и слёзы лишь нанесут еще больший урон. Я свешиваю голову и в итоге засыпаю.

Глава 29.

Уильям

Я ходил по комнате, мою грудь разрывало от гнева. Если бы я был честным с самим собой, то признал бы, что это больше, чем обида. Я чувствовал себя обманутым. Она дала Бенджамину часть себя. Она впустила его; позволила ему обнять себя. Я упорно трудился над этим доверием. Упорно трудился, чтобы показать ей, что хорошие люди должны быть вознаграждены, а плохие — наказаны. А он просто вошел в комнату, и она дала ему все это?

Больно.

Я запустил пальцы в волосы, рыча. Я сделал правильно, наказав ее. Правильно. Она должна понять, что я единственный человек, к которому она может обратиться. Она должна понять, что я могу стать для нее всем. Она открыла себя чужому и позволила ему помочь, а мне нет. Это мой дом; она знает, как сильно я оберегаю девочек. Ее. Она не имела никакого права...

Тело напряглось. Разум закипел.

Я падаю на колени, сжимая голову. Она не имела никакого права на что? Иметь друга? Выразить свою внутреннюю боль? Я наказал ее за чувства. Кто станет так поступать?

Я не прав. Знаю. Я использую что угодно, чтобы убедить себя, что я не я. Пытаюсь быть тем, кем никогда не был — хулиганом. Я оставил ее там, не думая о ее чувствах, меня заботили только мои. Я вскочил на ноги, сердце бешено колотилось. Я оставил ее. Совершил ошибку.

Осознавая все, выбежал из комнаты.

***

Тринадцатая

Я ощущаю чужие руки на своих, они меня не удерживают. Скидываю их. Сонно моргаю и вздыхаю, я знаю, кто находится рядом. Он пришел за мной. Что-то разрастается в моей груди; я не знаю, что это такое, но оно сильное. Чувствую его быстрые шаги, а затем, как он бежит по коридору. Стараюсь посмотреть на него, но свет слишком яркий, он слепит меня, когда я пытаюсь открыть глаза.

— Уильям? — шепчу я.

— Мне очень жаль, Эмелин, — бормочет он.

Он несет меня в ванну и мягко опускает на пол. Я слышу звук бегущей воды и, наконец, концентрирую свое зрение достаточно для того, чтобы увидеть, как он сидит на краю ванны, просто глядя на воду. Он стыдится самого себя, я вижу это по его выражению лица. Его челюсть напряжена, кулаки сжаты, тело неподвижно. Я заставляю себя встать на колени и ползу к нему.

Я кладу руку на его ногу, и он вздрагивает.

Не знаю, что ему сказать, потому что мне слишком больно. Мне больно от того, что он так легко оттолкнул меня, но в то же время меня переполняет эмоциями от того, что он вернулся ко мне. Он остановил свое наказание; пошел против того единственного, что знает, потому что осознал, что поступил неправильно. Это то, что для такого человека, как Уильям, сделать нелегко.

— Все хорошо, — шепчу я.

— Я совершил ошибку, — говорит он, его голос безжизненный.

— Я тоже.

Он поворачивается ко мне, выражение его лица свирепо.

— Ты доверилась кому-то, ты имеешь полное право так поступать. Я не имел права наказывать тебя за это.

— Ты совершил всего одну ошибку, Уильям.

— Я облажался! — кричит он, сжимая голову. — Я должен был что-то сделать, и я ошибся.