Флирт с маньяком - Яна Чернова

   - Укусила, - спокойно ответил парень. - Причем большая.

   Я замерла, не в силах выговорить ни слова. Что он имеет в виду? Или Валя просто шутит?..

   - Когда? - наконец, выдавила я.

   - Утром на работе, но это не важно.

   - Важно, - прошептали мои губы, а пальцы похолодели. - Как все случилось?

   - Катерина, - он вздохнул, - Я приеду к тебе сейчас и расскажу, хорошо?

   - Нет! - я аж подпрыгнула от такого заявления. - Не вздумай!

   - Почему? - собеседник недоумевал.

   - Потому что ты и есть маньяк! - позабыв об осторожности, закричала я. - И укусили тебя не на работе, а возле моего дома сегодня, в начале седьмого утра. Это был мой пес! Я сама видела, как он вцепился в твою задницу. Ты, "полосатый кретин", больше не проведешь меня.

   - Катенька... - попытался вставить слово в мою тираду Валентин, но я не слушала его, продолжая истерично вопить:

   - Никогда не звони мне! Никогда не приходи! И перестань меня преследовать!!! Иначе я сообщу в милицию. Ты понял?!

   - Катюша, не совершай ошибку, - он произнес это так печально, что у меня защемило сердце, а из глаз потекли слезы.

   - Оставь меня в покое, - всхлипывая, прошептала я и опустила на рычаг трубку.

   Громкие рыдания вырвались наружу, как грозовые раскаты приближающейся бури. Дождь из соленых слез становился сильнее, я плакала, как ребенок, сидя на полу и обнимая свои побитые колени порезанной рукой. Мне было так обидно и так страшно... От хорошего настроения не осталось и следа.

   Телефон снова затрещал.

   - Кто?! - проревела я, заикаясь от мешавших говорить слез.

   - Катенька, что с тобой?! - воскликнул встревоженный Андрей. - Я сейчас приеду.

   - Не смей!!! Ты тоже маньяк. Я видела твою чертову машину. Вы оба маньяки!!! - я начала рыдать еще громче.

   - О чем ты? - он не понял.

   - О вас с Валентином, - рявкнула я и выдернула шнур, чтобы лишить проклятый аппарат возможности трепать мне нервы своими идиотскими трелями.

   Лари заботливо лизнул меня в нос, сочувственно глядя, как я утираю кулаком непослушные капли, струящиеся из глаз. Я обняла своего четвероногого друга за шею и уткнулась лицом в его лохматый бок.

   - Только ты меня любишь, только ты меня защищаешь... - шептали губы, а ладонь беспрестанно гладила верного пса. - Вместе мы справимся со всеми насильниками этого города.

   Овчарка не возражала, с удовольствием выслушивая комплименты и получая ласки. Так мы просидели с Лари, по меньшей мере, минут двадцать, потом я, окончательно успокоившись, поднялась на ноги и пошла в ванную, чтобы умыться. Вид у меня был жуткий. Хорошо еще, что мама не имеет возможности лицезреть внешность своей непутевой дочери в данный момент. У нее, наверное, случился бы инфаркт, как минимум. Тщательно ополоснув холодной водой лицо, я почувствовала себя гораздо лучше. Мои волосы спутались, став похожими на огненную паклю, которой совсем не помешала бы обильная порция душистого шампуня. Окинув себя в зеркало скептическим взором, я решила принять душ.

   Первый звонок в дверь застал меня сидящей в мыльной воде по плечи. Я непонимающе заморгала, потянувшись к синему махровому полотенцу, которым собиралась вытираться после мытья. Выбравшись из ванной, я замоталась в него и двинулась в коридор, оставляя на полу мокрые следы и крошечные лужи от стекавшей по волосам и телу воды. Лари располагался на коврике и внимательно изучал дверь, забавно поворачивая голову из одной стороны в другую. Он даже гавкнуть не соизволил, лишь с интересом прислушивался к несмолкаемым протяжным звукам, методично повторявшимся снова и снова.

   - Кто? - бросив на собаку укоризненный взгляд, спросила я, припав к дверному глазку.

   - Катя, открой, - это был голос Быстрова, сам он стоял хмурый и всклоченный, будто собирался на скорую руку. Хотя... наверное, так дела и обстояли, судя по его взъерошенным волосам, осунувшемуся небритому лицу и помятой одежде.

   - Ни - за - что! - я обалдела от подобной наглости. Надо же! Притащился ко мне домой после того, как я ему это строго-настрого запретила. - Уходи немедленно, иначе я спущу на тебя овчарку!

   Покосившись на того, о ком говорила, я грустно вздохнула. Пугать гостя псом, у которого в глазах любопытство, а морда, как, впрочем, и вся поза, выглядит довольной и расслабленной, смысла не было.

   - Ты хоть бы ради приличия зарычал, - пробормотала я, обращаясь к своему питомцу. - Или геройства хватило только на утро?

   Лари зевнул и улегся возле моих ног, положив голову на лежавшие рядом сапоги. Он подарил мне преданный взгляд и, чуть-чуть поводив влажным черным носом, закрыл глаза. Я искренне позавидовала спокойствию собаки. Меня же всю трясло от одной только мысли, что Валя здесь. Для пущей верности, надев цепочку на дверь, я сказала:

   - Лучше будем общаться по телефону, а сейчас уйди, пожалуйста.

   - Это глупо, Катюша, - он говорил негромко, но я хорошо слышала его слова, из-за не очень-то массивной двери. - Я не могу причинить тебе зло, потому что я...

   - Оставь меня! - прижавшись спиной к прохладной стене, простонала я, закрывая ладонями уши и морщась, как от боли.

   Воцарилось молчание. Когда я отважилась, наконец, убрать от головы руки, оглушительные звуки наполнили комнату тревожной настойчивостью, которая чувствовалась в их повторяющихся трелях.

   - Валентин, перестань!!! - завопила я на весь дом.

   - Катя, это я, - голос Андрея был встревоженным. - Пожалуйста, впусти нас.

   - Идите к черту оба, - простонала я, убегая подальше от злосчастной двери.

   Как ни странно, они прекратили добиваться встречи со мной. Вокруг повисла тишина, которая резала слух не меньше, чем отчаянный перезвон. Было как-то странно и... неуютно. В сердце поселилось устойчивое ощущение, что это только начало. Когда по стеклу в кухне раздался мерный стук, я поняла, что не ошиблась. Подойдя к окну и отодвинув занавеску, я взглянула вниз. Там стояли оба. Валя нервно теребил воротник своей серой куртки, что-то говоря Каменскому, который усердно швырял камушки мне в стекло.

   - Уходите, сейчас же! - крикнула я в форточку. - Или мне придется вызвать милицию.

   - Катя! Выслушай нас, - на лицах собеседников была досада, смешанная с расстройством и обильно приправленная тревогой.

   Больше я не стала с ними говорить, демонстративно зашторив окно. Отгородившись, таким образом, от парней, я все-таки не смогла удержать в узде свое разыгравшееся любопытство, и краем глаза посмотрела на улицу. Они еще были там. Стоя напротив друг друга, ребята о чем-то оживленно беседовали, даже, наверное, спорили, активно жестикулируя и сердито хмурясь. Потом их дискуссия перешла в более спокойное русло, а вскоре оба непрошеных гостя двинулись прочь, придя, вероятно, к какому-то соглашению.