СТИХИя - Алексей Владимирович Шарычев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Из присутствующих здесь,
(Кстати, Соколова нет),
Знает, что наш хрупкий ум
Молод, слаб, и тугодум
В деле здравого мышленья.
И чтоб больше населенья
Превращалось здесь в людей,
Изучайте каждый день
Хоть страниц по сто, по теме.
Всё, ребята, не успею
Я; пора бежать.
До свиданья. Завтра сдать
Не забудьте реферат!"
В одиночестве был рад
После лекции остаться
Академик. "Развиваться,
Чтобы позже перейти
В нематериальный мир…" -
Думал он, смотря в окно
На скопленье облаков.
* * *
Слова — орудие ума,
Сознанье соткано словами;
Всю жизнь должны мы вышивать
Узоры, чтобы наша память
Хранила их на тканях мысли.
Душа одетая в шелка,
Легка — сияет и лучится;
Лишь тот, кто внутренне богат,
Одежды внешней не стыдится.
В рубище одето тело,
Дух же в одеяньи царском;
Нету в роскоши предела
Тем, кто в разуме стал властен.
Умножай свои богатства,
Шей одежду для души;
Подготовь её для странствий,
Ей недолго в доме жить.
Есть вселенная внутри
У людей живых; они
На галактиках своих
Смогут позже воскресить
Всё, что было в этой жизни
От рождения до тризны.
Вне материи сознанье
После смерти пребывает,
И с собою забирает
То, что мозг при жизни знает.
И в глобальном плане тоже
Было всё аналогично;
Макро, микро — всё похоже,
Жизнь сознанья безгранична.
Мысль творила мирозданье;
Средь материи она
Создала́ существованье,
Суть её вошла в тела.
Даже в микроорганизмах
Разум был, стремленье, смысл;
Только, как он зародился
Неизвестно. Мы по числам,
Уравнениям гадаем,
Как вселенная возникла.
А про жизнь вообще не знаем,-
Две гипотезы привыкли
Мы твердить на эту тему:
Первая — о совпаденьях
Миллиардов обстоятельств,
(Только так возникнет в теле
Жизнь). В наборе качеств
Подходящих, как в бульоне
Закипит она, заполнит
Всю материю собою.
А вторая — панспермия:
Жизнь была занесена
К нам сюда со звёздной пылью
На космических телах.
Шустрые метеориты
Принесли бактерии;
То есть, жизнь была рази́вта
Где-то там. Проверить мы
Эти версии не можем…
Дом построить невозможно,
Если просто раскидать
Доски, кирпичи; немножко
Разум должен пребывать
В тех кусках-материалах.
Лишь разумное начало
Эту жизнь смогло создать.
А ты творец своих миров,
Есть вселенная в тебе.
Строй же кирпичами слов
То, что здесь ни рже, ни тле
Неподвластно; дом готовь
Новый разуму, душе…
А меня уволят вновь;
Завтра выгонят взашей.
Пьяным, видите ли, был
Я, когда преподавал.
(Так студенту говорил
Пьяный препод), он узнал
Своего ученика
Средь прохожих на бульваре,
И решил потолковать
С ним о мире и сознаньи.
Прохожие
Улетают прочь мгновенья,
Как осенняя листва;
Их уносит ветер-время
В мрак забвенья, в царство сна.
Всё проходит, жизнь — виденье;
В мире тленья грезят души,-
Детство, молодость, старенье,
И, иллюзию разрушив,
Наступает пробужденье.
Что познаем после сна?
Может быть, миры заселим
Новые; существовать
Будем там? Или на Землю
Вновь вернёмся в новом теле?
Не дано нам то узнать,
Пока живы; только вере
Можем слепо доверять,
Лишь она откроет двери
В сад бессмертья. Рай и ад
И при жизни уже есть.
Мучеников здесь не счесть,
И счастливцы есть, пожалуй.
Но и тем, и тем тут честь
Малая, — пройдут, завянут,
Пропадут, куда невесть.
И цари, и бедняки
Скроются на дне могил…
Или только их тела?
Не проверить, не узнать.
Неспособна голова
Эту тайну разгадать.
Так прохожий размышлять
Успевал у светофора.
Надоело ему ждать
Цвет зелёный, — быстро, скоро
Зашагал он по дороге,
И его на переходе
Пешеходном сбил трамвай.
И прохожий вмиг познал
Истину; но нам, увы,
Не поведал, где он был.
* * *
В темноте горит огонь;
Искры в небеса взмывают,
Вспыхивают, угасают,
Мглу ночную озаряют.
Это пламя, как ладонь
С тысячью искристых пальцев,
Им за небеса цепляться
Надо, чтобы устремляться
Прочь от гибельной агонии.
В каждой искорке душа,-
Лишь мгновенье ей дышать
Предстоит в земной юдоли
Для того, чтоб пеплом стать.
Гроза
Небо тёмно-серым стало;
Дождь идёт сплошной стеной,-
Все деревья растрепало
Страшной силой проливной.
Резкие порывы ветра
Обрывают гневно с веток
Шелестящую листву.
А я, понурившись, иду
Поскорей домой к себе,
Проклиная на ходу
Дождь и ветер, белый свет,
Да и самого себя.
(Только что я проиграл
В карты всю свою зарплату).
И ведь трезвым был, ведь знал,
Что играть нельзя, не надо!
Дома ждёт меня жена
И голодные детишки.
Эх, попутал сатана!
Крышка нам, плохи делишки…
У кого же занимать?
Я прославился давно
Тем, что редко отдавать
Торопился свой заём.
Ох, ужасные картины
Рисовал мне разум мой,
Пока я стоял под ливнем.
(Спрятался я под большой
Дуб; он мало помогал
От свирепости стихии,
Но хоть как-то укрывал,-
Под листвою меньше лили
Струи ливня на меня).
Гром протяжный грохотал,
Молнии сверкали в небе.
"Даже здесь опять попал
В переделку! — думал гневно.
Чуть пораньше бы ушёл,
Когда было так светло
И тепло. Эх, даже в этом
Никакой удачи нету!"
Боль внезапно ощутил
Я, — как будто моё тело
Острый нож насквозь пронзил.
Неприятно зазвенело
В голове… Я ясно видел
Своё детство, юность, зрелость.
Вспомнил тех, кого обидел,
И всех тех, с кем сердце грелось
В радостных лучах любви;
Встретил близких и родных.
Жизнь в моём уме вертелась,
Как цветной калейдоскоп;
Всё, что на душе имелось,
Возникало… "Хватит! Стоп!" -
Я кричал в своём сознаньи.
И увидел вдруг сиянье,
Лёгкость ощутил, свободу.
Понял Бога и природу.
Новое существованье
В бренном мире обрету,
В прежнем месте покаянья.
И на этот раз найду
Верный путь в миры иные.
Если лучше проживу,
То юдоль Земли покину.
От строчки Маяковского
На флейте водосточных труб
Смогли бы вы сыграть ноктюрн
Так, чтобы слог ваш не был груб,
А лился нежный пеньем струн?
Смогли бы вы истлевший труп
Глаголом воскресить из гроба,
Чтобы с его усохших губ
Услышать в благодарность слово?
А в стужу лютую смогли б
Росток живой направить к свету,
Извлечь из мёртвых снежных глыб
И дать цвести? Лишь у поэта
Всегда возможность будет эта.
Средь прозы жизни зазвучит
Благая песнь, и будет спета
Так, что пространство облетит
И время, и не канет в Лету.
Накануне светлой Пасхи
Накануне светлой Пасхи
