Как ты умрешь - Майк Омер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кабинет Фреда Бейли примыкал к самому отделу, отделяясь лишь хлипкой деревянной дверью, грозящей обрушиться при очередном хлопке в порыве капитанского раздражения. Митчелл несколько раз вежливо постучал и, не дождавшись ответа, вернулся на свое рабочее место. Доклад начальству можно сделать и позже.
У себя на компьютере он зашел в НАМУС — сайт Национальной системы розыска пропавших и неопознанных лиц. Реестр пропавших в Массачусетсе женщин выдал за истекший год пятерых. Одна сорока шести, вторая восьмидесяти девяти лет. Их Митчелл проигнорировал и занялся остальными. Из трех оставшихся одна была афроамериканкой — тоже пришлось отминусовать. Оставалось всего двое. Их описания не совсем совпадали с найденной девушкой, но Митчеллу доводилось видеть и такие, что в итоге значительно расходились с исходным портретом. Лучше было проверить все самому.
Он поднял трубку, но замешкался и спустя секунду положил; достал мобильник и набрал Полин. Звонок предсказуемо остался без ответа. Во время работы трубку она почти никогда не брала; оставалось лишь надеяться, что перезвонит сама. Последнее время они редко виделись и еще реже проводили время вместе: она ходила на вечерние занятия и работала днем, он пропадал на службе целыми сутками. Между тем по общению с ней Митчелл скучал. И чем больше он над этим думал, тем отчетливее понимал, насколько счастливыми для него являются те минуты, которые им удается урывками проводить вместе. Надо бы разбиться в лепешку, но найти дополнительное время для встреч или хотя бы для разговоров с ней…
Спустя секунду булькнул мобильник, и на экране предсказуемо высветилось:
«Сейчас говорить не могу извн».
Свои эсэмэски Полин в основном не сокращала; исключение составляли только «извини» и «спокойной ночи», эти неизменные «извн» и «спкйнчи». Митчелл со вздохом сунул мобильник обратно в карман, после чего снял трубку служебного телефона и набрал номер, связанный с первой пропавшей девушкой.
На звонок ответил женский голос:
— Алло?
— Здравствуйте, — сказал Митчелл. — Я детектив Лонни из полиции Гленмор-Парка. Это миссис Броуди?
— Да, а что?
— Миссис Броуди, я звоню по поводу вашей дочери Патрисии.
— Вот как? — нервно удивилась женщина. — Что с ней стряслось?
— Два месяца назад вы заявили об ее исчезновении…
— А, ну да.
— Так вот, у нас здесь, с учетом определенных событий, вероятно, появились некоторые подвижки…
— Моя дочь вернулась через двое суток после того, как пропала, — сказала женщина.
— Гм. — Митчелл затарабанил пальцами по столу. — Что ж вы нам ничего не сообщили?
— Да как-то не подумала…
— Понимаю. А когда вы в последний раз видели вашу дочь?
— Пятнадцать минут назад. Опять поперлась к своему хахалю.
— М-м-м… Ну ладно, миссис Броуди. Благодарю. В следующий раз, пожалуйста…
— Хахаль тот же, с которым она сбегала в прошлый раз.
— Ах, вот оно что… Ясно. В следующий раз уж, пожалуйста, дайте нам знать, если…
— Чую, добром у них не кончится.
— До свидания, миссис Броуди. Спасибо. — И Митчелл повесил трубку.
Он набрал второй номер. На звонок ответил грубый, нетерпеливый голос:
— Боб Верн.
— Здравствуйте, мистер Верн. Это детектив Лонни, из полицейского управления Гленмор-Парка. Насколько я понимаю, у вас три месяца назад пропала дочь?
Пауза в пару секунд.
— Говорите, ну?
— У нас тут произошли некоторые подвижки в деле, и мы хотели бы проверить, соотносятся ли они с вашей дочерью.
— Какие подвижки? — Голос стал мягче, с просительными нотками. — Вам известно, где она?
— Мне хотелось бы задать вам несколько вопросов.
— Задавайте.
— Ее рост, по протоколу, составляет…
— Метр семьдесят с небольшим. Волосы рыжеватые, глаза зеленые. У правого колена шрам, сзади. Вы не знаете, где она сейчас?
Энни про шрам не упоминала, а у неизвестной волосы были темно-рыжие, никак не рыжеватые. И все же Митчелл не удержался от вопроса:
— У нее когда-нибудь оперировался корневой канал зуба?
— Нет.
— Может быть, вы не помните, поскольку дело было еще в детстве? Я…
— Да что вы мне говорите! Я дантист. Я лично провожу своим детям все стоматологические процедуры.
— Да-да, понимаю.
— То есть новые подвижки больше не актуальны?
— Мне очень жаль.
— Н-да… Пора было привыкнуть. — Мужчина горько вздохнул. — Не надо бы уже замирать от надежды при ваших звонках. А я вот все себя тешу…
— Увы, мистер Верн. Извините.
На том конце дали отбой.
— По пропавшим тупик, — объявил Митчелл Джейкобу.
— Что поделать, — развел тот руками. — Придется плясать от ключей машины.
— Хорошо, — сказал Митчелл. — Если б она жила рядом с парком, то не взяла бы их с собой. Значит, припарковала машину где-то поблизости.
Джейкоб кивнул.
— Похоже на то. Ну, а поскольку при ней не было ключей от квартиры и другой необходимой мелочовки, то она, скорее всего, оставила все свои вещи в машине и вышла пробежаться налегке.
— Ну-ка, давай посмотрим… — Митчелл открыл у себя в браузере карту города. — Вот Баттермир-парк. Если она припарковалась на южной стороне, возле Вэлли-Виста-роуд, то машину должна была поставить на одной из этих стоянок. — Он указал на две парковки на карте. — Других парковочных мест на Виста-роуд нет.
— Допустим. — Джейкоб посмотрел Митчеллу через плечо. — Только если б она припарковалась к востоку от парка, бежать бы ей пришлось по дрянной местности — кочки да колючки, — так что давай пока предположим, что ее машины там нет. Зато она могла припарковаться где угодно на Файрстоун-драйв. Улица тихая, паркуйся где угодно.
— Если она так сделала, а ее машина осталась там на неделю с лишним, ее могли отбуксировать.
— Логично, — одобрил Джейкоб. — Давай с этого и начнем.
Он встал и надел шляпу.
— Ты куда? — не понял Митчелл.
— К транспортникам.
— Транспортный отдел, между прочим, в нашем здании, — напомнил Митчелл. — Шляпа тебе зачем?
Джейкоб обиженно выпрямился.
— Это моя шляпа. Она для меня как часть мундира. Ты вот, скажем, в транспортный без штанов заходишь?
— Иногда. Когда хочу серьезного отношения.
— Ну вот видишь… Так что держи свои штаны при себе, а я сейчас вернусь. Отчет уже у меня в компьютере, приду — скину.
В транспортном отделе одиноко сидел сержант Уоллес, знакомец Джейкоба с незапамятных времен. Они год в год поступили в полицию и вместе же учились в полицейской академии.
Но, несмотря на то что они были на короткой ноге, Джейкоб считал Уоллеса одним из самых бестолковых во всем участке. Свою бестолковость он проявлял еще в академии, постоянно пребывая в шаге от отчисления, — и продолжал демонстрировать по ходу службы, уже став копом. Во время учебы вся их комната дружно недолюбливала Уоллеса за храп по ночам — долгий, с
