На войне как на войне - Сергей Самаров

— Во время отсутствия основного объекта нами были установлены подслушиваюшие устройства в его квартире. Вынужденно сделали так, чтобы без телефона обошлось. У него аппарат определяет прослушивание. Есть в этом большие неудобства. Неизвестно, что будет говорить звонивший. Но иначе — никак... Объект — человек осторожный и опытный, судя по его послужному списку. Мы и не знали, что у нас в городе живут люди с таким прошлым, пока вы не прислали на него документы. Рисковать мыне стали.

Майор почесал затылок и выдал фразу, которую ни генерал, ни тем более капитан не поняли до конца:

— Если определитель прослушивания реагирует на изменение токовой нагрузки на линии, то его можно обойти. Существуют мини-чипы, которые стабилизируют ток на конечном проводе, точно самоподстраиваясь под момент прерывания. Я такую технику на брюссельской выставке видел...

— У нас, к сожалению, в области Брюсселя нет, — пробурчал капитан слегка недовольно. — Есть только Париж и Варна, Фершампенуаз и Берлин. Населенные пункты так называются. В прошлом веке казаки с войн возвращались и так свои хутора называли. Но техникой такой мы не обладаем даже в этих населенных пунктах. Про областной центр я уже и не говорю...

— Санкцию получали? — продолжая прерванный майором разговор, спросил генерал почти презрительно. Он всегда был плохого мнения о сотрудниках своего ведомства на местах — в провинции, и потому хорошего от них не ждал.

— Зачем же, как было приказано... Все негласно.

— А здесь хоть «прослушки» нет? — спросил генерал, оглядывая комнату.

— Ну что вы, товарищ генерал... Это же служебная квартира. Здесь все стены нашпигованы электроникой. Генератор на генераторе стоит — глушат. Даже при открытом окне с дистанционным лазерным звукоснимателем прослушать невозможно. Окно, кстати, открыть? — спросил он, шагнул в сторону и уже взялся было рукой за шторку.

Капитан сам почувствовал, каким он оказался плохим актером под пристальным начальственным оком — заволновался и предложил открыть окно только для того, чтобы отвлечь внимание от своего лица. Боялся, что выдаст себя неуверенным выражением — в квартире прослушивающая и записывающая аппаратура стоит, и все действия московских гостей должны строго контролироваться и документироваться. Такую установку дали из отдела внутренних расследований головного управления. И предупредили о предельной осторожности. Генерал со спутником не должны ничего знать.

— Не надо, — сказал генерал коротко, но категорично. — Еще не жарко. Продолжайте докладывать.

— Ангелов вернулся...

— Объект!.. — поправка прозвучала резко.

— Объект вернулся только вчера во второй половине дня. Пока отдыхает. Ни в какие контакты не вступал. Никуда не ходил и у себя никого не принимал. Единственно, пытался дозвониться какой-то женщине — одной из многочисленных своих подруг, — но не застал ее дома...

— Они должны были приехать позавчера.

— На сутки задержались в Уфе. В Чечне и уфимцы дислоцируются. И наши везли попутно подарки от башкирского совета ветеранов. Их так попросили. На обратном пути пришлось остановиться, рассказывали, как там парням служится. В Уфе им стол накрыли, так что — не смогли вовремя выехать...

— Понятно. Объект, кстати, не сильно удивился, что его пригласили в Чечню съездить?

— А чему тут удивляться? Он уволен из армии с правом ношения формы. Имеет четыре боевых ордена и кучу медалей. Если уж с ними ветеран Второй мировой ездил — старик за семьдесят, то как же ему отказаться... Нет... Все чисто прошло. Предложили из облвоенкомата, он сразу согласился.

— Понял. Второй объект?

— У второго объекта работает на нас секретарша. Она уже третий год потихоньку «постукивает». С ее помощью был установлен «жучок» в телефонный аппарат Захватова...

— Объекта... — теперь уже более жестко поправил генерал несообразительного офицера.

— Объекта, — торопливо согласился капитан. Очень торопливо. Он умышленно показывал свое трепетное отношение перед сотрудниками центрального аппарата. Пусть считают его таким. Глуповатым, хотя и желающим услужить. А он будет про себя посмеиваться. Очень они сейчас боятся, что кто-то сможет подслушать, кто-то сможет записать их разговор и выяснить предмет интереса москвичей. А капитану дано задание провоцировать приезжих, раскрывать так, чтобы дискеты с записью разговоров могли стать неопровержимым документом. Что он с удовольствием и делает.

— Вот и все... Ждем дальнейших событий. Второй объект обязательно позвонит первому. Насколько я понимаю, вы все для этого сделали? — И наивная улыбочка провинциального клоуна в погонах. Без такой улыбочки никак нельзя...

Капитан может задать такой вопрос — должны понимать приезжие — только от непробудной глупости, природной болтливости и желания угодить. Генерал не нашел нужным ответить, но майор, уже раскрывший на столе свой ноутбук и разматывающий провод, чтобы присоединить модем к телефону, человек добродушный. Он не может сердиться, когда к нему обращаются с открытым сердцем.

— Мы-то все сделали... И никуда они, голубчики, от нас не денутся... Как, товарищ генерал?

Генерал опять промолчал. И даже не обратил внимания на то, что капитану и знать не положено, что и как они делали...

2

Уже спускаясь по лестнице в стрельбище динамовского тира, я по звуку понял, что там нечто необычное происходит. Стреляли явно не из табельного и тем более не из спортивного оружия.

Директор тира отставной майор внутренней службы Миша Саночкин встретил меня у самой лестницы.

— А, это ты... Ладно, заходи уж, коли пришел.

Я так понял, что он желал посторонних развернуть уставной командой «кругом» и добавить не менее понятную команду «наверх шагом ма-арш». Но у меня с Саночкиным хорошие отношения с детства.

Мы в одном дворе выросли, хотя и в другом городе. Случайно здесь встретились. Естественно, друг друга не узнали, только потом разговорились — фамилии и у того, и у другого не слишком часто встречающиеся. И весьма удивились, обнаружив, что когда-то — до тринадцатилетнего возраста — были друзьями. В тринадцать лет я с родителями в другой город переехал. Мы вообще много ездили. Отца часто переводили из одной воинской части в другую.

— Фээсбэшники ствол пробуют... — прокомментировал Миша свое поведение. А взгляд майора показал его отношение к способностям фээсбэшников в стрельбе. — Просили посторонних придержать.

Тир этот работает не только для динамовских спортсменов, ментов и фээсбэшников, но и на коммерческой основе. Те, кто имеет разрешение на оружие, приходят сюда пострелять. Патроны им выдает Саночкин. Естественно, без кассового аппарата. Но поскольку даже налоговая полиция тренируется здесь же, то налоговую инспекцию сюда не пускают и на такие пустяки, как отсутствие фискальных кассовых устройств, внимания старательно не обращают.

Сейчас на огневом рубеже встали трое.

Миша подвел меня, подталкивая в спину рукояткой малокалиберного спортивного пистолета Марголина. Если уж арестовал, то подталкивал бы стволом, а если нет, то и пистолет мог бы в другую руку переложить. В отношении оружия я не люблю неаккуратность.

— Знакомьтесь. Мой друг детства, отставной капитан спецназа ГРУ Ангелов.

— Ангелов? — переспросил один и протянул мне руку. — Где-то я уже слышал эту фамилию... Майор Угрюмое, — представился он.

Протянули руки и остальные.

— Капитан Стрекалов.

— Капитан Югов.

У меня по коже пробежал холодок такой же, какой я ощутил при посещении кабинета Труповоза. Но опасаться нечего. Никто не знал, что я в тир соберусь. Я сам только недавно решил это.

— Попросите спецназовца, он покажет вам класс стрельбы, — сказал Миша. — Нет, серьезно... Он здорово шмаляет. Даже из вашей машинки.

Я уже увидел в руках майора Угрюмова «глок-17». Большая семнадцатизарядная дура с пластмассовым корпусом. Если ладонью не можешь трехлитровую банку с пивом обхватить так же, как обычный человек обхватывает пальцами бутылку, за «глок» лучше не берись — двухрядный магазин делает рукоятку неудобно толстой. У меня пара таких лежит в тайнике. Приобрел по случаю, но пользоваться этой штукой в работе еще не пробовал. Говорят, сейчас это модное оружие, но я за модой не гонюсь. Традиционный «ПМ» я стараюсь вообще в руки не брать. Из него можно только ворон пугать — попасть в цель проблематично. По мне, гораздо удобнее и надежнее старый и проверенный «ТТ», хотя я бы предпочел в любой обстановке пистолет Стечкина — «АПС». У «АПС» тоже обойма широкая, но рукоятка удобно ложится в ладонь. И хотя сам он размерами и «ТТ», и «глок» превосходит, но при стрельбе создает ощущение продолжения твоей руки, даже когда стрелять приходится очередями в автоматическом режиме.

— Доводилось таким оружием пользоваться? — спросил капитан Югов и посмотрел на меня так ехидно, что мне его взгляд просто физически понравиться не мог.