Место встречи назначает пуля - Алексей Макеев

– Вы можете абсолютно доверять им. Как мне.

Сыщики не заставили себя долго ждать. Через пять минут они в сопровождении Верочки вошли в кабинет начальника.

Первый в кабинете показался Крячко, а через пару секунд, прикрывая за собой дверь, вошел и Гуров.

– Полковник Лев Гуров и полковник Станислав Крячко, – представил их генерал.

Поднявшись с кресла, Ткаченко сделал шаг навстречу подчиненным Орлова и поздоровался с обоими по очереди.

– Наслышан о вас, – сказал гость и добавил, глядя в глаза Гурову: – С большим уважением пожал вам руку. Правда.

– Удивлен, – немного слукавил полковник.

– Ну что вы? Когда работаешь там, где каждый день случаются преступления разной степени тяжести, начинаешь обращать внимание на такие вещи. А бизнес сейчас в России сплошь – криминал. Вы же сами знаете. Так повелось, – проговорил Ткаченко и вернулся в свое кресло.

– Присаживайтесь и вы, ребята. В ногах правды нет, – пригласил генерал и осмотрелся вокруг себя в поисках стульев.

Гуров, не дожидаясь дополнительных приглашений хозяина кабинета, прошел в дальний угол комнаты и перенес оттуда пару стульев. Для себя и для своего напарника.

Проходя мимо Крячко, Гуров бросил на него мимолетный взгляд. Тот стоял перед генералом и его визитером насупившись, но, заметив, что пойман Гуровым с поличным, сделал вид, что недовольство его связано с головной болью. Потер виски и поблагодарил Гурова за стул.

– Коньячок? Кофе? – осведомился Орлов, подождав, пока все усядутся.

– Да, мне бы кофейку, – отозвался Гуров.

Крячко только безмолвно кивнул головой в знак согласия.

– Они совершенно не пьют, Николай Алексеевич, но не обращайте на это никакого внимания. Это мои лучшие сотрудники. Да! – спохватился Орлов и только сейчас счел необходимым представить сыщикам визитера. – Николай Алексеевич Ткаченко – организатор ралли под названием «Вираж». Человек он известный, и, думаю, вам его представлять более полно не надо.

Гуров согласно кивнул.

– Я бы хотел, чтобы все, что вы рассказали мне, вы повторили сейчас моим сотрудникам, – проговорил генерал и, поднявшись с кресла, направился к своему письменному столу, предоставив возможность собеседникам свободно говорить, не стесняясь его присутствия.

Ткаченко вопросительно посмотрел на генерала, когда тот занял место в своем кожаном кресле на колесиках за столом.

– Да прямо как мне рассказывали, так и говорите. А они сориентируются, остановят, если нужно, вопросы зададут, – ободрил его Орлов.

Тем временем оба полковника ненавязчиво наблюдали за гостем. Внешность этого человека была весьма интересна. При том, что Ткаченко являлся представителем довольно консервативного направления в бизнесе, внешность его совершенно не увязывалась с родом его занятий. Он скорее напоминал неформала. Будь его одежда несколько более свободной, а манеры развязнее, его вполне можно было бы принять за какого-нибудь актера или художника. Он был выше среднего роста, спортивного телосложения. Привлекала внимание и его прическа. Волосы с проседью не были аккуратно уложены, а торчали в разные стороны. Бородка и усы придавали лицу мужественный вид. На нем были кремового оттенка льняные брюки и кремовая же водолазка. На ногах – рыжего цвета замшевые мокасины с ажурными прорезями в них. Ткаченко слегка сутулился. В целом же он производил впечатление человека, следящего за собой, хотя и не придающего своему внешнему виду большого значения.

– Если коротко, то у меня на гонках застрелили человека… – начал Ткаченко.

Затем он слово в слово пересказал новым слушателям то, что ранее изложил Орлову. Сыщики выслушали его внимательно и за все время длительного монолога ни разу не перебили. Гуров лишь изредка покачивал головой в знак того, что у него понемногу вырисовывается картина происшедшего.

– А известно ли вам о пристрастии этого Михайловского к какому-нибудь зелью? – спросил генерал, не вставая со своего рабочего кресла, когда Ткаченко замолчал.

– Вообще да… Что-то такое было. Он в свое время увлекался то ли алкоголем, то ли чем-то еще… Насколько я знаю, косвенно это и послужило причиной его окончательной размолвки с официальным гоночным спортом… – Ткаченко сделал небольшую паузу, отставил в сторону рюмку, вновь наполненную коньяком. Затем, не вставая с кресла, выудил из заднего кармана брюк слегка помятую пачку сигарет и бросил ее на стол рядом с рюмкой. – Но реально, я думаю, тут могла быть и обратная сторона медали, о которой мы ничего не знаем. Когда же он пришел ко мне, насколько мне известно, ничего такого не было.

– Не факт, – возразил Крячко. – А каков статус ваших гонок? – поинтересовался он, убедившись, что Ткаченко больше ничего не собирается говорить на эту тему. – Это официальные соревнования? Как они регистрируются?

– Они законны. Я абсолютно ничего не нарушаю, проводя подобные старты. Каждый из участников обязан быть застрахован специальной страховкой. Это очень дорогое удовольствие. А насчет официальности, судите сами. Есть общеизвестные соревнования, которые проводят под крышей министерства спорта. У меня, если хотите, альтернативное ралли. Если хотите, неофициальное. Можно и так называть. Чиновники от спорта периодически начинают выступать против, но скоро замолкают, потому что им не в чем нас упрекнуть. Все в рамках закона. Безопасность на высшем уровне. Юридически никаких закавык. Все правильно оформлено… У меня зарегистрирована организация, которая и проводит соревнования. Площадки и дороги для гонок мы арендуем также вполне официально.

– Как это вполне? – Крячко не унимался.

– А так. Есть люди во всех инстанциях, через которые приходится пройти, чтобы организовать заезды. Эти люди хорошо меня знают и на протяжении всего времени мне помогают организовать ралли. В комитете спорта, в дорожном комитете и так далее… – Ткаченко испытующе посмотрел на Крячко, выясняя, достаточно ли полным оказался его ответ.

– А почему вы обратились именно к нам в управление? У вас не вполне официальное предприятие. А молодой человек, которого… Который стал жертвой, скажем так… Возможно, наркоман. Я читаю газеты, смотрю телевизор, и о его пагубном пристрастии трубили немало в свое время. А вы хотите уверить нас, что он завязал? Не так ли?

– Должен же кто-то восстановить справедливость, – несколько туманно ответил Ткаченко на пылкую тираду Станислава. – И потом, я всегда был около государственных структур, и всегда у меня были хорошие, взаимовыгодные отношения с любыми инстанциями.

– Стас всегда берет на измор своего клиента, если так можно выразиться, – заступился за Ткаченко Орлов. – Вы не обращайте внимания, это только для того, чтобы дело лучше продвигалось. Он, как это говорится, «адвокат дьявола»… Но потом эти двое делают такое, что и не снится целой армии оперативников.

– Стас чего-то не в духе сегодня. Я тоже заметил, – поддел напарника Гуров, припомнив тот самый недовольный взгляд, который уловил несколько минут назад.

– Да что вы, я же не мальчик. Меня, к сожалению, сейчас мало чем можно испугать. Я в жизни насмотрелся, – успокоил Ткаченко своих собеседников и снова потянулся за рюмкой на столе.

– Расскажите о самих гонках, – попросил Гуров, улучив момент для продолжения диалога.

– Что именно? Тут можно бесконечно рассказывать.

– Все, что посчитаете нужным.

– Хорошо. – Ткаченко кивнул. – Я организовал эти гонки лет семь назад. А вообще история эта очень давняя. Идет, можно сказать, еще из моего детства. Лет в тринадцать я сам увлекся автогонками. Серьезно увлекся. До этого я всегда смотрел по телевизору соревнования, ездил с отцом за рулем у него на коленях… Но это все было лишь основой для моего дальнейшего увлечения автомобилями…

Николай Алексеевич остановил свой рассказ на несколько секунд. Коньяк начинал источать по всей комнате едва уловимый аромат, как только рюмку брали в руку и тепло ладони передавалось напитку. Он поднес рюмку ко рту и одним махом опрокинул коньяк. Поставив уже пустую рюмку на стол, Ткаченко слегка поморщился. Затем с ловкостью подвыпившего человека поискал в заднем кармане брюк, откуда ранее выудил пачку сигарет, зажигалку. Все эти манипуляции происходили в абсолютной тишине, которую нарушил вопрос Крячко.

– А что сейчас? – произнес он, наблюдая за тем, как гость с удовольствием затягивается дорогой сигаретой какой-то неизвестной ему марки.

– Вы сейчас поймете, к чему я клоню, – произнес Ткаченко, смакуя сигарету.

Заметив, что Крячко в упор разглядывает пачку, которая теперь лежала на столике, он поспешно предложил сыщикам закурить.

– Нет, спасибо. Вы ведите себя, как вам удобно. Мы нисколько не стеснены, – успокоил его Гуров. – Итак, вы всерьез увлекались ралли, а дальше…

– Ну, в общем, это увлечение из детства, и, как часто бывает, оно стало частью моей взрослой жизни. Если не большей, то очень значительной. Вырос, стал гоняться на ралли. Но вскоре понял, что даже если я и стану выигрывать большие соревнования, то вряд ли мне удастся когда-нибудь влиться в гоночную тусовку. Слишком много у этих ребят гонора… Здесь крутятся очень большие деньги, и не всегда талантливые гонщики пробиваются в лидеры. Часто это те, кто умеет ходить, что называется, по трупам. Часто фирмы-производители авто сами лоббируют того или иного гонщика, буквально сживая со свету какого-нибудь тихого паренька, который в состоянии, может быть, сотворить чудо на трассе, но ему не дают раскрыться.