Мирай - Lia Liard

— Нам надо поторопиться домой. Жена уехала к своей матушке на пару недель, чтобы исправиться от горя. Мне хватит этого, я полагаю.

— Я составлю список того, что нужно будет ей принимать из лекарств и какие употреблять продукты. Подождите меня в машине. — Строго проговорил тот мужчина, кажется, он был детским врачом, хотя иглупый после его высказывания догадается о его профессиональной принадлежности. Он достал из кармана своего, кажется, пиджака темно-коричневого цвета какую-то белую баночку. В ней что-то загремело. Что-то маленькое и большого количества. Мистер Козуки взял и убрал их в карман своей куртки.

Он поднял меня на руки, в то время, как мужчина ушел в дом, что был за их спинами. Мистер Козуки понес меня к своей машине. Посадив на заднее сидение, включил кондиционер и приоткрыл окно с моей стороны по больше, чтобы было достаточно свежего воздуха.

— Мира̀й, расскажи мне, как жила в приюте? Почему ты вдруг так ослабела? — Поинтересовался мистер.

Я молча помотала головой. Мне не хотелось, чтобы он кому-то это мог рассказать и потом были проблемы у директора. Он очень хорошо относился ко мне и я просто не могла дать себе волю рассказать о всех тонкостях внутри приюта. Тогда, он не избежал бы проверок и штрафов. Ведь его могли даже закрыть. А мы — все, что у него было и оставалось. Он вкладывал в этот приют всю свою душу.

— Не хочешь говорить? — Снова спросил он.

Я молча киваю.

— Боишься, что у директора будут проблемы? — Тихим и спокойным голосом просил мужчина, но по голосу я поняла, что он осознал, как мне важен директор.

Я уставилась на него удивленно и мои глаза задрожали. К горлу подступил ком слез, который я всячески старалась подавить.

— Он рассказал мне об ваших отношениях и то, как хотел удочерить тебя, но не смог. Ты бы…хотела стать его дочерью, Мѝрай? Маленькая девочка Ми….Хотела бы? — Он назвал меня так, как называл меня директор, когда мы оставались один на один с ним. Меня снова окутал страх. Мне показалось, что теперь этот мужчина знает обо мне все.

Я молча киваю и поток слез наполняет мои глаза. Я отвожу в сторону голову и молча поджимая подбородок к груди. Подняв колени, обхватила их руками и прижала к себе, чтобы спрятать в них лицо и слезы.

— Не стоит плакать…моя дорогая Ра̀….Мы будет навещать его, я обещаю тебе. Это будет меньшем, что я смогу сделать для тебя, ведь ты….ты не отказала мне в том, что я просил от тебя. Ты станешь нам с моей женой дочерью, которого мы потеряли, ты согласилась, что я изменил твое имя и в корне готова изменить жизнь ради двух, совершенно незнакомых тебе людей….Мѝ…..Ра̀….й…

Он стал запинаться в имени. Мне стало его жалко. Я приподняла вверх голову и, трясущейся рукой, дотянулась аккуратно до него, укладывая ладонь на его щеку.

— Папа…… — Тихо прошептала я, выдавливая из себя всеми силами это слово.

Он вздрагивает и я вижу слезы, наворачивающиеся у него на глазах. Он обхватывает мою руку своей, слегка сжимая и, противоречиво слезам, улыбается. — Да, Ра? — Он ответил таким дрожащим голосом, словно вот-вот собирался расплакаться.

— Как зовут тебя и…….мамочку? — Мне казалось, что этим я приношу еще больше боли, но, тем не менее я спросила. Кое как, но смогла это сделать.

— О, малышка. Кажется, тебя сильно ударили головой в лагере, да? — Он стал вести себя так, словно и сам верит в ту историю, которую рассказывал всем. — Меня зовут Тенгу Козуки, а твою мамочку зовут Миллиса Козуки, а ты…. — Он запнулся, став с ужасом смотреть в мои большие зеленые глаза.

— А я. ваша малышка Рай! — Выпалила я неожиданно для себя и голос мой прозвучал так звонко и радостно, но при этом фальшиво, что я сама удивилась себе. Мне всего было шесть лет и на меня упала такая тяжелая ноша — жить чужой жизнью, под именем, что было созвучно с моим.

Он вздрогнул и удивленно уставился на меня. Его губы дрогнули и слегка оторвались друг от друга, вроде как, он хотел что-то мне сказать, но тут подошел тот самый мужчина, с которым он разговаривал когда я подходила.

— Тенгу, вот. Это лекарства на первое время и список того, что еще нужно докупить. Так же, внимательно следи за ее питанием и рационом. Главное, нужно соблюдать режим, чтобы организм не переносил перенапряжения или стресса. Я его расписал тоже, как и диету. В общем, в этой тетради все есть в подробностях, желаю удачи. — Проговорил мужчина, что подошел к машине и отвлек от нашего разговора.

— Спасибо, Токумей. Я тебе очень многим обязан. — Коротко ответил мистер Козуки и, взымая тетрадь из рук своего друга, положил ее в бардачок машины, а после, замел мотор и обернулся на меня, перекидывая одну руку через подголовник своего сидения. — Мирай, не хочешь пересесть вперед? — Спросил он, обращаясь ко мне, на что я отрицательно помотала головой, укладываясь на диванчик задних сидений.

У меня заболела голова и слегка закружилась. Я закрыла глаза и на какое-то мгновение я ощутила облегчение, но не на долго. Подташнивающее чувство вмиг охватило мое горло и грудь и я тут же поднялась с сидений. От резкого подъема моя голова закружилась еще сильнее.

— Можно мне….чего-нибудь покушать? Кажется….от голода у меня кружится голова… — Хрипло и тихо проговорила я, взявшись руками за подголовник сидения и слегка подтянулась к мужчине, что сидел за рулем.

— О? Ты голодна, малышка? Сейчас заедем, купим чего-нибудь перекусить. — Ответил мне мистер Козуки и свернул в первый перекресток налево. Мы подъехали к маленькому кофе, которое выглядело как небольшое длинное домишко, окрашенное когда-то голубой краской, которая сейчас уже была обшарпанной и облезлой. Мистер Козуки назвал его «Ресторанчик — вагончик» — это означало, что это кафешка была придорожной забегаловкой до появления большого, застроенного города. — У этого кафе целая история, моя дорогая Миа. — С легкой улыбкой проговорил мне мужчина. Мы вышли из машины и направились к этому длинному домику. Он был невысокий со