Большие надежды - Дмитрий Валерьевич Иванов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Кому-то надо занять «окно» после обеда, не мы, так другим пришлось бы, — резонно парирует Аня.
Она уже переоделась, ненадолго отлепившись от меня. «Параметры модельные, но рост подкачал», — оцениваю я фигуру девушки.
— Штыба Анатолий кто? — спрашивает физручка, когда мы собрались в большом зале на втором этаже спорткомплекса.
Вот кто готовая модель! А какие у неё трико обтягивающие! Среди парней прогульщиков не будет точно! И я хочу это видеть чаще!
— Я, — поднимаю руку в строю.
— Вам автоматом зачёт, можете прийти уже во время сессии, я вам проставлю, ходить на занятия не обязательно, — обламывает меня Марина Вячеславовна.
— Он что, особенный? — фыркает Лена Важенина.
Симпатичная, но с лишним весом, хотя полнота пока приятная, в нижней части особенно.
— Я тоже хочу автомат, я в футбол играю, мне нагрузок хватает, — подал голос высокий кучерявый парень с мордочкой хорька.
— Анатолий — трехкратный чемпион СССР, мастер спорта международного класса, чемпион Европы прошлого года, а у вас какие успехи, молодой человек? — строго спросила Марина Вячеславовна.
— Чемпион по шашкам? — опять пискнула вредная Лена.
— По боксу! Ещё вопросы есть? — спросила физручка.
Делать нечего, выхожу из спортзала не с позором, конечно, но с некоторой обидой. В крайком ехать рано, сегодня всего четыре пары и физра последняя. Будем учиться и по субботам, что не есть хорошо. От спорткомплекса до общаги метров тридцать. Внизу на вахте замечаю объяву с информацией о проводимых тут дискотеках по субботам и воскресеньям с 19 до 23 часов. В общежитии на первом этаже, в пристройке, имеется большой зал.
Неприятный сюрприз — оба лифта не работают. Приходится идти пёхом, что для меня совсем нетрудно. В комнате никого нет, и я, памятуя о том, что посетить душ можно только в «мужской день», который бывает три раза в неделю, решаю помыться. Душевая большая, на десяток кабинок. Здесь довольно чисто, скамейки в раздевалке покрыты лаком, чтобы не разбухли от влаги. Вода чуть тёплая, не как вчера, поэтому долго не моюсь. Выхожу и вижу, около двери душевой читает график посещений помывочной светловолосая девушка, на вид лет пятнадцати. Без косметики, на голове бант белый! Полтора метра в холке! Тьфу, роста.
— Извините, я только что с дороги, заселилась полчаса назад. А там много народу в душевой? — обратился ко мне этот ребёнок.
— Нет никого, но могут же прийти в любой момент, — с интересом отвечаю я.
— А вы не можете покараулить пять минут, я быстро ополоснусь? Или у вас так не делают? — просит блондинка. — Я на первый курс поступила на филфак, и ещё не знаю какие тут правила. А вы, наверное, уже на пятом? Вам никто и слова не скажет! Я быстро! Чес слово!
— На первом я. А пяти минут хватит? — задумался я.
Хочется помочь ребёнку.
— Хватит! Спасибо! Я Света! — протараторила малышка и, не дождавшись моего имени в ответ, юркнула в приоткрытую дверь.
Стою как дурак, караулю. Верёвки дети из меня вьют! По лестнице спускаются, беседуя, два парня с полотенцами. В душ, куда ещё.
— Парни, просили подождать и не заходить минуты три, — торможу их на входе.
— Кто? — недоумевает один из подошедших.
— Не знаю, девушка какая-то, — честно отвечаю я.
— Скорее всего, уборку делают, заколебала эта Светлана Юрьевна, — сказал второй, и они принялись ждать вместе со мной.
— Ага, так и сказала — «я Света», — киваю я.
— Ты же помылся, иди. Мы уж покараулим, — доброжелательно предлагает первый.
— Да не спешу, — отказываюсь я.
Неудобняк, ребята хорошие, а я их обманываю. Хотя в чём? Попросила Света подождать, я так и сказал. Ещё двое идут! А прошло уже не пять минут, а десять! Часы над входом висят, я засёк. Ну, Света!
— Убираются там, ждём, — вместо меня комментирует ситуацию кто-то из первой парочки. Видно, дело это обычное, никаких возражений не последовало. Зато подошли ещё трое! Им скормили ту же версию, потом ещё один и ещё один. Минут через пятнадцать народ начал волноваться, и уже раздались предложения войти и поторопить уборщицу, а я проклял свою доброту и веру в женское честное слово. Только хотел плюнуть на приличия и зайти в душ, как вышла Света с полотенцем на голове.
— Спасибо! — пискнула она, увидев, кто её встречает.
— Ты же сказал, там уборщица? — предъявил мне претензию первый в очереди, провожая взглядом шуструю первокурсницу.
— Я сказал только, что там Света, — не соглашаюсь я.
— Слышь, ты чё такой борзый? — сказали сразу двое в унисон.
«И что, в первый день всех их бить»? — кисло размышляю я, прижимаясь в угол спиной.
Как назло, ребята все достаточно крепкие и, как следствие, уверенные в себе. Но разборок дальше не последовало — бросив на меня уничтожающие взгляды, толпа ожидающих потянулась в душевую. Интеллигенты, однако.
Пью чай у себя в комнате, оглядывая её. Бардак никуда не делся, а значит, сегодня придётся «строить» ребят на предмет дежурства и уборки. А пока собираю мусор со вчерашних посиделок в пластмассовое ведро, предназначенное для этих целей, и выношу в мусоропровод. Он находится в общаге, а значит, скорее всего, тараканов немерено тут. Заглядываю на обратном пути на общую кухню с парой столов, парой умывальников и тремя плитками, по виду новыми. Вчера ещё чисто было, а сегодня конфорки загажены, валяются огрызки овощей, пустые банки, упаковка от чая и прочее. Мне тут нравится всё меньше и меньше, но что делать, я пока не решил. Ранее пытался снять комнату внаём у старушки на улице Матросова, и я даже ездил, смотрел её. В квартире был проходной зал и две комнаты, одна — старушкина спальня с окном и моя темнушка типа кладовки. Не понравилось, ещё и старуха любопытной оказалась. У Аркаши тоже вариантов нет, чего-то достать он может, а по квартирам связей не имеет. Аркадий и сам живет в общаге, причем в чужой и за деньги, но рядом со своим институтом.
Смотрю на часы — пора к Федирко. Машина в гараже, еду на сорок втором автобусе. Ко мне прижимается мордатая деваха, может даже и специально. А что делать, всем надо ехать. Автобус переполнен, студентами в основном.
В приемной встречаю Овечкина! Ему тоже к пяти назначено. Да и вообще — народу тут много.
— Что за предмет беседы? — спрашиваю я, но ответить мне не успевают, секретарь приглашает всех к Павлу Стефановичу.
Оказалось совещание по прошедшему пару месяцев назад пленуму ЦК КПСС. Стыдно сказать, я не следил за ним совсем, а людям отчёт писать надо. Кроме нас, тут ещё с десяток функционеров, что интересно, Шенина среди них нет, а позвал меня именно он. Ладно, сижу, слушаю и вникаю — что сделано, что надо сделать. Потом решаю записывать для памяти.
На пленуме были рассмотрены два вопроса:
Задачи партии по коренной перестройке управления экономикой; XIX партконференция.
Основные положения одобренной пленумом экономической реформы можно свести к следующему: а) директивное планирование было решено заменить на индикативное, т. е. рекомендательное, б) в основу взаимоотношений предприятий и государства должен будет лечь государственный заказ, в) производимую сверх госзаказа продукцию предприятия могут реализовать по договорным ценам, г) предполагалось увеличить размер оставляемой в руках предприятий прибыли, д) отменялись всякие ограничения на размер заработной платы. Одновременно намечалось дальнейшее расширение хозяйственной самостоятельности Советов всех уровней. Осуществление этой реформы было решено проводить не сразу, а поэтапно в течение двух лет: 1988–1989 гг.
Это всё зашибись, но что тут делаю я, обычный зав отделом в горкоме ВЛКСМ? Кроме меня, от горкома ещё Комлев и Овечкин.
Глава 5
Вскользь обсудили мелкие дела, мелкие по сравнению с пленумом. Например, у нас в крае вводят талоны на сахар. Аукается нам самогоноварение. Мало того что доходы бюджета СССР по этой части упали с 60 млрд рублей до 38 млрд в прошлом году, а сколько сейчас доллар за рубль все помнят, так ещё и это позорище с талонами. Между прочим, весь бюджет на этот год составил всего 431 млрд рублей.
В связи с этим и поручение комсомолу — провести работу по разъяснению тонкостей момента. Ставлю себе заметку, намечаю план действий. Заканчиваем собрание разбором закона «О государственном предприятии» от 30 июня 1987 года. Этим законом, например, было разрешено конвертирование (перевод) безналичных рублей в наличные, а также окончательно закреплено право предприятий на внешнеэкономическую деятельность (в контексте отмены государственной
