Приключения принца Иоганна Мекленбургского - Иван Оченков

— Проходите, гер Рашке, садитесь, говорю я и подвигаю ему свой импровизированный спортивный снаряд. — Вы очевидно знаете, что я ничего не помню из прошедших печальных событий, но мне кажется, вам есть что сказать. Вот тут я угадал, у гера Рашке накопилось ко мне много чего. Кстати мы русские совершенно напрасно думаем, что как-то непревзойдённо ругаемся. За остальных не скажу, а вот слышал я как то немецких моряков… Гер Рашке, хотя и не был моряком, но не подкачал. Высокое происхождение принца, конечно, накладывало определенные ограничения, но почтенный бургомистр справился. Уважаю! Вы никогда не пробовали уговорить незнакомого поставщика поставить вам некие материальные ценности без предоплаты? А я вот не только пробовал, но и уговаривал. Есть тут одна тонкость, на самом деле их много, но эта главная, надо во всем соглашаться с оппонентом. — "Да, гер Рашке". "Мне очень жаль гер Рашке". "Это очень печально гер Рашке". "Вы совершенно правы гер Рашке". Когда фонтан красноречия почтенного бургомистра иссяк, и он сбитый моим примирительным отношениям замолчал, я самым вкрадчивым голосом спросил его:

— Гер Рашке, а вы уже нашли лжесвидетелей?

— Каких лжесвидетелей, поперхнулся бюргер.

— Которые обвинят меня в ереси, идолопоклонстве и колдовстве?

— Что вы такое говорите, ваша светлость!

— Моя светлость так сильно пострадала от ваших стражников что забыла все свое прошлое, однако господь в своей неизбывной милости взамен открыл мне грядущее. А оно очень безрадостно, особенно для вас, дорогой мой гер Рашке! Да, да, для вас. Хотите, поделюсь? Ну, так вот. Когда один молодой и взбалмошный принц предстанет перед святым трибуналом, он не станет ничего отрицать. Да, да, вот возьмет и раскается, а когда его спросят, кто же вовлек его юную христианскую душу в столь страшный грех, он укажет на семью некоего бюргера. Вышеупомянутый бюргер, просто знаменит своим непревзойдённым колдовством, с помощью которого он, в свое время, отправил на тот свет всех своих родственников и стал единственным наследником.

— Меня в то время не было в городе, напряженным голосом ответил бургомистр.

— О, это было бы оправданием, если бы речь шла об отравлении, но для колдовства же расстояние не помеха, не так ли? Но, если позволите, я продолжу, этот бюргер в свое время начинал стряпчим и человек довольно ловкий. Есть небольшая вероятность, что он сможет оправдаться. Но у принца есть могущественные родственники. Да, гер Рашке, могущественные! Так уж случилось, что они не слишком любят принца в качестве живого родственника, но очень может статься захотят отомстить за него мертвого. Скажем, наложив контрибуцию на ваш прекрасный город. И потребовать, в придачу, голову бургомистра. Как вам такая перспектива, любезнейший господин бургомистр. Да не смотрите вы на меня так, мы же с вами почти родственники!

— Что вы хотите? Голосом Рашке можно было морозить свиные туши на рынке.

— Что я хочу? Господь вседержитель! Вопрос не в том, что я хочу, вопрос в том какой выход для нас с вами будет наилучшим в данной ситуации. Давайте смотреть правде в глаза, вашего сына не вернуть. Я в силу своего происхождения не могу жениться на вашей дочери, это было бы катастрофой для меня и мало помогло бы вам. Ваша дочь беременна? Что же не самый плохой вариант, поверьте мне. Наши законы позволяют, чтобы вы усыновили младенца и завещали свое дело ему. Я со своей стороны мог бы похлопотать о гербе для своего юного бастарда. Правда мне для этого необходимо быть живым и здоровым. Поэтому, отвечайте честно, вы уже сообщили, куда следует о поимке еретика?

— Да. Тяжело вздохнул Рашке.

— Тогда вы должны устроить мне побег. Я уеду на некоторое время подальше, а потом когда все забудется, вернусь. В воздухе пахнет порохом, постоянно где ни будь идет война. Я могу погибнуть на ней, а могу и преуспеть. Вот тогда и вернемся к нашему разговору о будущем.

— А что я скажу святому трибуналу?

— Не разочаровывайте меня, неужели столь опытный человек не найдет что сказать в данной ситуации. Ну, был предполагаемый еретик и колдун, ну сбежал, ну, наверное, дьявольским наущением. Найдете что сказать, не маленький.

— Мне нужно подумать.

— Некогда думать, уважаемый, надо как можно быстрее попытаться исправить ситуацию. Ну, да, на столько, на сколько это возможно.

Фух, еще не победа, но кажется первый раунд за мной.

Через три дня ранним утром или точнее сказать совсем уж поздней ночью мы покинули, оказавшийся столь негостеприимным город. Мы это ваш покорный слуга, называйте меня хоть Иоганном Альбрехтом, хоть Иваном Никитиным, и мой старый добрый слуга Фридрих. Старик нянчится с принцем с младенчества и очень привязан ко мне. Ко мне? Ну да. Я все больше начинаю воспринимать это тело как свое. Мы едем верхом. Сначала перспектива подобного путешествия вызвало у меня легкую оторопь, но принц как видно, был недурным наездником и навык достался мне по наследству. Еще пора лошадей похуже у нас в поводу. На них погружены кое-какие припасы и пожитки. Пожитков, кстати, не так мало. Я детально не разбирался, но помимо нескольких комплектов одежды там здоровенная кираса и шлем, а также несколько шпаг, кинжалов и прочих приспособлений для умерщвления себе подобных. Это помимо того что висит на нас с Фрицем. У меня на поясе шпага, та самая, что лишила в свое время жизни несчастного Рашке младшего. Мы с Фрицем пару раз фехтовали, ну что можно сказать, шпагу я держу как шампур с шашлыком. Фехтую примерно так же, по крайней мере, пока думаю о процессе. Но когда отвлекаюсь, моторная память прежнего владельца тела возвращается, и я довольно ловко орудую своим клинком. Еще на поясе висит кинжал, фриц называет его "дага", его тоже можно использовать в бою. К седельных кобурах у меня два кремневых пистолета. Впрочем, я бы эти орудия пистолетами не назвал. В фильмах о гражданской войне бандиты часто вооружены обрезами, так они (обрезы) покороче моих пистолетов будут. Мой арсенал завершает нечто вроде легкого карабина. Фриц назвал его кавалерийской аркебузой. Довольно легкое и удобное ружьецо с вычурным ложем и прикладом, украшенными сверх всякой меры. Главной особенностью его является колесцовый замок, здоровенная хрень украшенная гравировкой. Для его завода необходим специальный ключ, но осечек по словам Фрица у этого монстра не бывает. Ну что же посмотрим. Фриц экипирован под стать мне. На поясе у него палаш тоже два пистолета, а вместо аркебузы, мама моя родная, здоровенный арбалет. Одежда тоже заслуживает описания. Никогда в прошлой жизни я не был одет столь вычурно. Дорожный костюм принца составляют бархатная темно-коричневая куртка и такие же короткие штаны. Из под куртки выглядывает рубашка с огромным, на мой взгляд, кружевным воротником. Такие же только поменьше кружева на запястьях. По идее такие должны быть и на чулках обтягивающих мои икры, но от них я решительно отказался, тем паче, что на ногах ботфорты и чулков не видно. На голове моей некая смесь широкополой шляпы с беретом, украшенная пером. Ну чем вам не д' Артаньян! Фриц одет в том же духе, но поскромнее.

Примерно, около полудня мы остановились на привал. Фриц споро расстелил попону и разложил нехитрый припас. Довольно приличный кусок ветчины, сыр и хлеб. В качестве питья прилагался бурдюк с чем-то определенно алкогольным. Старый слуга стоял перед импровизированным достарханом и всем своим видом пытался показать, что готов мне прислуживать. Этого еще не хватало! Достаю свою дагу и отрезаю по два справных ломтя от каждого продукта. Получается два нехилых бутерброда, один передаю Фрицу, а во второй вгрызаюсь сам. Какая прелесть! Путешествие продлилось довольно долго, так что аппетит я нагулял. Машу рукой пытающемуся возражать слуге, дескать, заткнись и ешь! Не до церемоний. Надо чем-то запить и я тянусь к бурдюку. Фриц подскакивает и наливает мне вино в украшенную затейливой резьбой серебряную чашку. А недурно! Впрочем, надо помнить о несовершеннолетнем возрасте моей нынешней тушки и на спиртное не налегать. С другой стороны пить некипяченую воду в этом царстве антисанитарии дело опасное. Пока мы насыщаемся, на сцене появляется еще один персонаж. Заметив нас, он решительно поворачивает в сторону нашей стоянки. Я внимательно рассматриваю его. Молодой человек, скорее мальчик на невысоком коне, чуть больше пони. Одет не бедно, но явно как горожанин, а не дворянин. И не спрашивайте меня как я это понял.

— Принц, воскликнул он звонким голосом, Вам угрожает опасность!

— Вот как, отчего же?

— За вами погоня! И добавляет более тихо. — Принц вы меня не узнаете?

— Погоня? Кто и сколько их? Второй вопрос я игнорирую. Как то привык за последнее время, что меня знают все, а я никого.

— Стражники Кляйнештадта, девять человек. Они хотят убить вас!

— Вот как? Хотят убить?