1941. На главном направлении - Лев Лопуховский

Одновременно с наращиванием производства вооружений в Красной армии проводилась большая работа по поиску наиболее эффективных способов и методов ведения военных действий. Заметный вклад в этом отношении внес грамотный и энергичный теоретик и практик военного дела В.К. Триандафиллов[6], выдвинутый М.В. Фрунзе в 1924 г. на ответственейший пост начальника оперативного отдела Штаба РККА. В своих статьях Триандафиллов на основе обобщения опыта Первой мировой и Гражданской войн разработал практические рекомендации по строительству и модернизации Красной армии. Он ещё в 1929 г. в книге «Характер операций современных армий» наметил перспективы развития оперативного искусства и теоретически обосновал теорию «глубокой операции». Её сущность заключалась в прорыве обороны противника сразу на нескольких направлениях на всю её глубину и дальнейшего развития успеха путем ввода в прорыв массы подвижных войск – танков, мотопехоты и конницы. Их действия с выходом на оперативный простор должна была поддерживать авиация, при этом в тылу противника планировалась высадка воздушных десантов с целью разгрома его резервов. Это должно было обеспечить высокие темпы наступления – до 15 км в сутки и большую глубину операции – 150–200 км, что не позволяло противнику организовать эффективное противодействие наступающим войскам.

За период 1930–1933 гг. в СССР удалось изготовить 9224 самолета (и военных и гражданских)[7] и 7865 танков и танкеток[8]. Возникла необходимость создания крупных авиационных и танковых частей и соединений. Единомышленник Триандафиллова заместитель начальника Управления механизации и моторизации РККА К.Б. Калиновский[9], разработал положение об использовании групп средних и тяжелых танков для решения самостоятельных задач при развитии успеха в глубине вражеской обороны. Будучи хорошо знакомым с немецкими теоретическими разработками в танковой школе «Кама», он использовал их при обосновании создания крупных механизированных соединений в Красной армии. По его инициативе в мае 1930 г. была создана первая механизированная бригада. К сожалению, 12 июля 1931 года В.К. Триандафиллов и К.Б. Калиновский погибли в авиационной катастрофе: неподалеку от Москвы их самолет, летевший на малой высоте, в тумане зацепился за деревья. Осенью 1932 г. были сформированы два механизированных корпуса, каждый в составе двух механизированных и одной стрелково-пулеметной бригады. В состав корпуса входили также разведывательный, химический и саперный батальоны, батальон связи, зенитно-артиллерийский дивизион, рота регулирования и техническая база[10].

Советское руководство было уверено в неизбежности близкой войны. Новый мобилизационный план на завершавший первую пятилетку 1933 год предусматривал полуторный (по сравнению с прежними наметками) рост армии военного времени. Её состав планировалось довести до 150 стрелковых и 22 кавалерийских дивизий, двух мехкорпусов и 10 мехбригад, в которых числилось 4467 тыс. человек, 20 073 орудий, 8463 танков и танкеток, 979 бронемашин и 3740 боевых самолетов. Согласно принятой в 1932 г. «Танковой программе», только за первый год войны предусматривалось произвести 13 800 малых и 2000 средних танков, а также 15 000 танкеток[11]. В марте 1935 г. штатная численность Красной армии мирного времени впервые превысила миллион человек.

К 1938 г. Штаб РККА планировал иметь достаточные индустриальные мощности для выпуска только в течение первого года войны 74 тыс. самолетов, 85 тыс. танков и 40 тыс. танкеток. Эти показатели намного превышали предложенные Тухачевским, к тому времени уже расстрелянным. Но на этот раз Ворошилов был согласен с такими поистине астрономическими цифрами.

Советский Союз не на шутку готовился воевать со всеми своими ближайшими соседями, которые зачислялись в потенциальные члены антисоветской коалиции. О каких-либо союзниках даже и речи не было. К «вероятным ближайшим противникам» Советского Союза были отнесены все без исключения соседние с ним страны Запада, а также Ближнего, Среднего и Дальнего Востока. Согласно расчетам, только Польша, Румыния, Финляндия, Латвия, Литва и Эстония в 1938 г. могли развернуть армии, насчитывавшие в общей сложности до 3,4 млн. человек, 3000 самолетов и 2800 танков. Прогнозировалось, что соседние государства на Западе, Юге и Дальнем Востоке смогут выставить против СССР в 1938 г. 122 пехотные и пять кавалерийских дивизий, семь пехотных и 24 кавалерийские бригады, в которых будут числиться 6,9 млн. человек, 6600 самолетов и 6000 танков[12]. Устрашающие цифры не имели ни малейшего отношения к действительности, но именно ими обосновывались реальные планы развития Красной армии на вторую пятилетку.

Характерно, что за воображаемыми угрозами военное руководство СССР проглядело настоящую опасность: в Германии к власти пришли нацисты во главе с Гитлером. Эта страна стала быстро превращаться в наиболее сильного и опасного вероятного противника СССР, которую ранее занимала Польша. Но и Польшу отнюдь не списали со счетов, её только начали прочить в союзники Германии. Советское руководство, разумеется, знало о непримиримых противоречиях между этими странами, но, тем не менее, опасалось, что они все же могут сговориться против Советского Союза. Время показало, что для создания германо-польской коалиции против СССР не было достаточных оснований, ведь давний глубокий антагонизм между этими странами существенно перевешивал их общие антисоветские интересы. Но руководство Советского Союза этого не осознавало или не желало осознавать.

Военное руководство страны, наряду с развитием новых видов и родов войск, уделяло должное внимание и развитию старейшего рода войск – артиллерии, в том числе и тяжелой. К концу 1917 года в русской армии имелось в наличии около 18 тыс. артиллерийских орудий разных систем и калибров. К февралю 1918 г. половина из них была утрачена в результате наступления германских войск. Из оставшихся после Гражданской войны более чем 9 тыс. орудий исправными оказались только 1798[13]. В ходе модернизации Красной армии количество орудий и минометов войсковой артиллерии в составе соединений и частей постепенно увеличивалось. К началу войны их насчитывалось более 110 тыс. Например, стрелковые дивизии по штату стали иметь по два арт-полка, один из которых был гаубичным. Суммарный вес залпа её штатной артиллерии и минометов достиг 1822,2 кг, увеличившись за 5 предыдущих лет почти на 70 %.

В отношении тяжелой артиллерии Красная армия долгое время была вынуждена довольствоваться только тем, что ей досталось от старой русской армии. В конце 1915 г. за счет реорганизации осадных частей, имевших на вооружении орудия крупных калибров, были сформированы тяжелые артиллерийские бригады, отдельные тяжелые артиллерийские дивизионы. В 1916 г. они были сведены в части и соединения ТАОН (тяжелой артиллерии особого назначения). К 1 марта 1917 г. в их составе находилось всего 338 тяжёлых орудий.

В связи с развалом старой армии началось расформирование и частей ТАОН. Лишь 5 апреля 1918 г. приказом Наркомвоенмора объявленное расформирование этих частей было прекращено. Но к тому времени значительная часть исправных тяжелых орудий была утрачена. В связи с плохим состоянием материальной части и, главное, из-за маневренного характера гражданской войны части ТАОН в боевых действиях в 1918–1921 гг. участия почти не принимали. По свидетельству известного исследователя артиллерии А.Б. Широкорада в боях под Каховкой в августе 1920 г. применялись пять 120-мм и шесть 155-мм французских орудий обр. 1878 г.

Фактически воссоздание частей ТАОН началось 9.10.1918 г. с утверждением их штатов. В последующем они составили основу артиллерии Резерва Главного командования (РГК) Красной армии. К концу 1921 года в частях ТАОН состояло 10 280-мм мортир Шнейдера. К началу 1933 г. за счет восстановления пришедших в негодность экземпляров число таких мортир довели до 20. На вооружении пушечных (пап) и гаубичных (гап) артполков и отдельных дивизионов РГК, кроме орудий таких же калибров, как и в войсковой артиллерии, имелись орудия большой (БМ) и особой (ОМ) мощности.

Кстати, провести четкую грань между артиллерией БМ и ОМ и корпусной артиллерией довольно трудно. Так, В 1915–1935 гг. многие орудия, например, 152-мм пушки Шнейдера обр. 1910 г., 127-мм пушки Виккерса и другие таких же калибров относили к артиллерии большой и особой мощности. В настоящее время к артиллерии БМ относят пушки и гаубицы калибра 175–240 мм. Они предназначаются для разрушения особо прочных оборонительных сооружений и уничтожения (подавления) важных объектов в глубине обороны противника. К ним относятся пушки и гаубицы, которые, в отличие от орудий береговой и железнодорожной артиллерии, могут передвигаться или перевозиться хотя бы и по частям по грунтовым дорогам. Артиллерийские формирования РГК в годы минувшей войны являлись важнейшим средством в руках командования оперативно-стратегического объединения – фронта или группы фронтов. Надо сказать, что историки и исследователи, в отличие от новейших видов и родов войск (авиации и танковых войск), незаслуженно мало уделяли внимания вопросам применения артиллерии РГК в Отечественной войне, особенно в её первый период.