Благие намерения - Мэри Уэстмакотт

– О ком это вы? – спросил полковник Грант. – О Джеральде Ллойде? Да, этот молодой человек ни на что не способен.

– Так у вас есть дочь? – повернувшись к Энн, тихо спросил Ричард Колдфилд. – Если у нее молодой человек, то она должна быть достаточно взрослой.

– Да. Моей Саре уже девятнадцать.

– И вы ее очень любите?

– Конечно.

Увидев, как на секунду лицо Колдфилда исказила боль, Энн вспомнила историю, рассказанную ей полковником Грантом.

«Ричард Колдфилд очень одинокий человек, и он остро переживает свое одиночество», – подумала она.

– Для матери, имеющей взрослую дочь, вы выглядите слишком молодой, – низким голосом произнес Колдфилд.

– Такое говорят всем женщинам моего возраста, когда хотят сделать им комплимент, – смеясь, заметила Энн.

– Возможно. Но я не хотел делать вам комплимент. Просто я искренне удивился. А ваш муж… ваш муж умер?

– Да. Много лет назад.

– А почему же вы снова не вышли замуж?

Наверное, это был бестактный вопрос, но в голосе мужчины прозвучал такой неподдельный интерес, что Энн на него нисколько не обиделась. К тому же она поняла, что мистер Колдфилд человек очень простой.

– Потому… – произнесла Энн и замолкла. – Потому что очень любила своего мужа. После его смерти я так никого и не полюбила. А кроме того, у меня же есть Сара.

– Да, я вас прекрасно понимаю, – сказал Колдфилд. – У такой женщины, как вы, так и должно быть.

Полковник поднялся и предложил перейти в зал. В ресторане Энн села между Джеймсом Грантом и майором Массингемом. Теперь вести разговор тет-а-тет с Ричардом Колдфилдом, который, явно скучая, односложно отвечал на вопросы сидевшей рядом с ним Дженифер, она уже не могла.

– Возможно, между ними что-то и возникнет, – прошептал на ухо Энн полковник. – Ты же понимаешь, что ему нужна жена.

Энн его замечание не понравилось. У этой мисс Грехэм не лицо, а лошадиная морда, подумала она. А как она громко смеется. Не смех, а конское ржание! Нет, не такая жена нужна мистеру Колдфилду.

Официант подал устрицы, и все дружно приступили к еде.

– Сара уехала сегодня утром? – спросил полковник.

– Да, Джеймс. Надеюсь, что им повезет со снегом.

– В это время года снега в горах Швейцарии может оказаться мало. Но я уверен, что ей там все равно понравится. Смелая девушка. Надеюсь, молодой Ллойд не в ее компании?

– О нет. Он только что приступил к работе у своего дяди. Так что с Сарой Джерри поехать не смог.

– Вот и хорошо. Чем раньше их дружба прекратится, тем будет лучше. И ты, Энн, должна этому посодействовать.

– Запретить им встречаться? Джеймс, сейчас не то время.

– Хм… Наверное, это так. Но уже то, что они на время расстались, просто замечательно.

– Да, поездку Сары в Швейцарию я организовала как нельзя кстати.

– Так это была твоя идея? Энн, ты поступила мудро. Будем надеяться, что твоя дочь вернется домой с новым приятелем.

– Джеймс, Сара еще очень молодая девушка. Не думаю, что у нее с Джеральдом Ллойдом серьезные отношения.

– Возможно, что и так. Но когда я последний раз видел их вместе, мне показалось, что Сара проявляет к нему большой интерес.

– Проявлять к кому-либо интерес – черта ее характера. Она точно знает, на что способен человек, и заставляет его этого добиваться. И вообще, она очень любит своих друзей.

– Твоя Сара – чудесный ребенок. Очень симпатичная девушка. Но она, Энн, никогда не станет такой привлекательной, как ты. Видишь ли, у твоей дочери слишком твердый характер. Она, как сейчас говорят, крутого замеса.

Энн невольно улыбнулась:

– Не думаю, что у нее уж слишком твердый характер. Сейчас все молодые девушки пытаются быть такими.

– Возможно. Однако некоторым из них все же не мешало бы поучиться у своих матерей быть такими же обаятельными.

Полковник с таким обожанием посмотрел на Энн, что та невольно подумала: «Милый Джеймс, как же ты добр ко мне! Ты и в самом деле считаешь меня совершенством. Так, может быть, я совершаю глупость, отказываясь от твоего предложения? Ведь быть горячо любимой – это так…»

И тут совершенно некстати полковник Грант начал рассказывать одну из своих длинных историй, ту самую, которую Энн уже трижды слышала.

Теплое чувство, которое она только что испытала к Джеймсу, мгновенно улетучилось. Теперь все ее внимание было приковано к сидевшему напротив нее Ричарду Колдфилду. «Он не слишком уверен в себе или настолько старомоден? Нет, это совсем не так, – поправила себя Энн. – Мне кажется, он должен быть добрым, открытым и справедливым. Упрям? Возможно. И скоропалителен в выводах. Человек, который не склонен смеяться над тем, что вызывает смех у других. Посмеяться над собой он тоже не способен. Но такой мужчина, поняв, что он любим, сможет горы свернуть».

– …и поверите или нет, – подходя к финалу своей истории, многозначительно произнес полковник, – но Сейсу об этом было уже известно!

Энн вовремя оторвалась от своих размышлений и вместе с остальными громко засмеялась.

Глава 3

Проснувшись, как ей показалось, на следующее утро, Энн никак не могла понять, где она. Конечно же тусклый прямоугольник окна должен был находиться справа от нее, а не слева. Дверь комнаты и платяной шкаф также были не там, где им полагалось.

Спустя некоторое время она поняла, что все еще спит. Ей снилось детство, проведенное ею в их старом доме, стоявшем на берегу Эпплстрима. Рядом с ней ласковая мать и тогда еще молоденькая Эдит. Оглашая сад радостными криками, Энн носится по его дорожкам и наконец вбегает в дом. В нем все так, как и было на самом деле: темный холл и обитая ситцем гостиная. И тут совершенно неожиданно ее мать говорит: «Чай сегодня будем пить здесь». Затем она берет Энн за руку и вводит ее в комнату, которой на самом деле в доме не было. Комната также обита веселеньким ситцем, и в ней много красивых цветов. Вся она залита ярким солнечным светом. Слышится чей-то голос: «Ты ведь никогда не видела этой комнаты? Мы ее обнаружили только в прошлом году!»

В доме, как оказывается, и на первом, и на втором этаже еще много новых комнат и маленьких лестниц. При виде всего этого Энн охватывает радостное волнение. Она чувствует, что стоит на пороге новой, незнакомой ей жизни. «Какие в нашем доме красивые комнаты! – думает она. – Странно, что все эти годы я об их существовании даже и не подозревала! Когда их обнаружили? Недавно или много лет назад?»

Наконец Энн проснулась. От сна у нее остались только приятные воспоминания. И чувство тоски по детству овладело ею. «Как жаль, что нельзя вернуться назад, – подумала она. – Почему я так радовалась, что в нашем старом доме появились новые комнаты?»

Энн лежала в постели и смотрела на светлеющий прямоугольник окна. А времени, должно быть, много. По меньшей мере часов девять. Как же все-таки сейчас темно по утрам! А Сара, наверное, уже проснулась и, любуясь заснеженными склонами гор, щурится под ярким солнцем.

В этот момент она ощутила дочь такой далекой и почти нереальной. Гораздо реальней для нее был сейчас дом в Кемберленде: ситец на стенах его комнат, яркий солнечный свет в окне, ваза с цветами на столе и еще молодая мама… Да, и конечно же Эдит, застывшая в дверях и с почтением глядевшая на свою хозяйку. Губы у служанки, как всегда, неодобрительно поджаты.

Энн улыбнулась и громко крикнула:

– Эдит!

Эдит вошла в спальню и тут же принялась раздвигать на окнах шторы.

– Ну, вы отлично поспали, – деловито произнесла она. – Я никак не решалась вас разбудить. Погода отвратная – на улице туман.

И действительно, вид из окна спальни навевал тоску, но даже и он не мог испортить Энн ее хорошего настроения. Она лежала в постели и улыбалась.

– Завтрак готов, – проворчала Эдит. – Сейчас я его принесу.

В дверях служанка остановилась и, оглянувшись, удивленно посмотрела на свою хозяйку.

– Что-то у вас сегодня с утра легкомысленное настроение, – заметила она. – Должно быть, после вчерашнего ужина?

– Вчерашнего ужина? – переспросила Энн. – Ах да, конечно. От посещения ресторана у меня остались самые приятные впечатления. Знаешь, Эдит, мне приснился наш старый дом. В нем я видела тебя. Как ни странно, но в доме было много новых комнат.

– Хорошо, что они вам только приснились, – сказала Эдит. – Комнат в том доме было и без того предостаточно. Так что работы у меня в нем было невпроворот. А кухня? Когда вспоминаю, что приходилось готовить на плите, пожиравшей столько угля, то меня ужас охватывает. Слава богу, что тогда уголь был дешевый.

– Я видела тебя совсем молодой. И себя тоже.

– Но время вспять не повернуть. Чего-чего, а этого мы сделать не можем. Те времена в далеком прошлом, и к нам они уже никогда не вернутся.

– Да, все в прошлом и никогда не повторится, – задумчиво произнесла Энн.

– Но я о тех днях совсем не грущу. Я, слава богу, на здоровье не жалуюсь. Силы пока есть. Правда, пару раз мне приходила в голову мысль, что половину жизни я уже прожила. Так что впереди старость, а потом и смерть.