Приснись мне - Ольга Милосердова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы никогда не оставались наедине в его маленькой однокомнатной квартире в высотной новостройке на севере Москвы – с нами всегда был его кот. И в тот вечер кот тоже слушал, как любимый читал мне отрывок из книги. Если бы они оба знали, как дороги для меня были те минуты, те полчаса. Я засыпала, погружаясь в сон под усыпляющий, убаюкивающий голос мужчины моей мечты. Он читал, сидя на диване, который стоял напротив кровати. Кот лежал так же на диване рядом с ним, свернувшись, естественно, клубочком. Мягкий, рассеянный свет от настольной лампы позволял разглядеть его сосредоточенное, полное скрытого, еле уловимого, триумфа лицо. Он тогда был победителем для меня, моим героем, моим… он это понимал. Он покорил меня тогда. Нам обоим нравилось то, что мы испытывали, что чувствовали.
Помнит ли он тот вечер…?
В первый и последний раз он читал мне книгу перед сном.
Я так хочу, чтобы он больше никому никогда ничего не читал!
Вскоре после этого мы разошлись, чтобы уже не встретиться вновь. Я не знаю, что с ним сейчас, где он, с кем. У меня другая жизнь… не моя жизнь. Свою я оставила с ним…в его маленькой квартире, с его котом и книгами. Я ее обрела с ним и ему же ее и отдала.
Я совершила ошибку. Я не была с ним честна до конца. Я ему откровенно лгала. Каждый раз. Глядя в лицо. Смело и дерзко.
Как так вышло? Почему? Я не могу понять.
Было много вещей, о которых ему не следовало знать, но по моей неосторожности он о них узнал. Все тайное когда-нибудь становится явным. Эту истину я знала с детства, но почему-то пренебрегла ей. Я сама стала его обманывать, лгать ему, не договаривать, умалчивать, вводить в заблуждение. Да, мне действительно было, что скрывать, но так складывалась моя жизнь до него. Наше общение уже началось с тайн. Я была в силах все изменить, избавиться от необходимости врать. Надо было сразу во всем честно признаться, поговорить с ним. Он бы все понял, он ведь самый лучший. Но, отрицать теперь ни к чему: было много неправды, предательства с моей стороны. Я посчитала, что уж лучше сладкая правда, чем горькая ложь. Я боялась его потерять. Да, это правда. Я не хотела его огорчать. Мне очень хотелось, чтобы он думал про меня только хорошо и никак иначе. Я просто струсила тогда. Мне стыдно за свои поступки.
Простит ли он меня когда-нибудь? Сама себя я простить не могу до сих пор.
Сейчас мне кажется, что мы просто не совпали. Встретились не в то время, не в том месте, не в состоянии были принять друг друга ради того, чтобы просто быть вместе. Мы не поняли друг друга, не смогли определиться, что нам самим нужно получить от нашего общения, от наших отношений, чего мы хотим. И поэтому мы многое придумывали и додумывали друг за друга, опять-таки потому что многого не договаривали, потому что не хватило смелости говорить честно.
В чем сложность задать вопрос, на который хочешь услышать ответ? Задаешь простой вопрос – получаешь простой ответ. Все просто. Но нет, надо все усложнить: либо вопрос задаешь с «исподвыподвертом», и не получив удовлетворительного ответа, предпочитаешь продолжать жить своими иллюзиями и придумками, либо просто решаешь молчать и не задавать лишних вопросов, прикидываясь страусом.
В разлуке мы страдаем. Я, конечно, сейчас говорю о себе… да, я страдаю. Пусть он не страдает, пусть будет самым счастливым! Но мне так хочется думать, что иногда он вспоминает обо мне. Если я узнаю, что больше для него ничего не значу, то, наверное, умру. Назад пути нет. Вряд ли теперь он думает обо мне хорошо, скорее как-то иначе. Я никогда не буду прежней, да и он, уверена, изменился за это время. Запомнить друг друга такими, какими мы были – счастливыми и нужными друг другу – это важнее всего остального… у остального нет будущего.
Обманула я обоих – его и себя.
До того, как в моей жизни случился он… и вся эта ситуация, в которой я повела себя цинично и даже жестоко по отношению к близкому человеку, я, как человек, большую часть жизни проживший «в миру», не задумывалась о своих действиях настолько глубоко. Впоследствии, я анализировала каждый пункт, каждую деталь сыгранного мной спектакля.
А я ведь считала себя безгрешной, умницей и красавицей, оправдывала себя, мотивы всех своих поступков могла сама себе с легкостью объяснить, в своих действиях не видела ничего плохого. Обнаружить что-либо, похожее на отклонение от общепринятых обществом моральных норм, у меня долго не получалось, так как подобных отклонений действительно и не было, с первого взгляда. В нашем мире сейчас все перевернуто с ног на голову. Нормой сейчас принято считать те вещи, о которых раньше даже говорить стеснялись.
Увидеть и принять факт своего поведения как «из ряда вон выходящее» мне помог батюшка. Придя однажды от отчаяния на исповедь, я и представить не могла, что душа моя к тому времени была истощена, измождена и страшно болела.
Моя жизнь в тот момент не представляла для меня никакой ценности. Мне было плохо и гадко. Я люблю дождь, я живу, творю, когда идет дождь. Но тогда в моей душе лил проливной, беспросветный дождь, лил стеной… а это уже совсем другое состояние. Это состояние уныния и тяжелой печали.
Город был готов к встрече Нового года.
Я давно разлюбила этот праздник. В далеком детстве, когда еще были живы мои любимые дедушка и бабушка, в доме всегда ставили живую, под два с половиной метра в высоту, елку. Мой дядя лично выбирал самую пушистую, самую красивую, самую пахучую елочку. За несколько дней до 31 декабря хвойное дерево уже красовалось у нас дома, погруженное в алюминиевое ведро с водой и прочно закрепленное от падения тяжелейшим дисковым кольцом. В действительности это был точильный круг для заточки ножей, топоров и прочей кухонной и садовой утвари, с дыркой в самом центре. Он каким-то образом оказался у нас дома, но использовался не по своему прямому назначению. Таким образом, ель наша была фактически окольцована. Дом, словно сосуд для эфирных масел, наполнялся благоухающим, тягучим, морозным ароматом и
