Приснись мне - Ольга Милосердова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наверное, нужно уметь дорожить тем, что имеешь. Но люди устроены иначе – они скитаются в поисках новых ощущений, новых отношений, бывают часто не довольны тем, как живут, с кем живут. Но разве они не сами выбрали для себя такую жизнь? Кого винить, как не самих себя.
Что такое простое человеческое счастье? Оно может быть абсолютно разным. Но для каждого, в первую очередь, счастье – это когда тебя понимают. На банальном понимании строятся отношения. Любые отношения: с родными и близкими, с друзьями, с коллегами, с любимыми. Он был единственным человеком в моей жизни, которому мне не приходилось по сто раз снова и снова что-то объяснять, не приходилось разжевывать, не было необходимости оправдываться за те или иные совершенные мной действия, сказанные слова. Я не боялась показаться глупой, не боялась говорить открыто и честно, не боялась дурачиться и смеяться в голос, или, наоборот, плакать навзрыд. Он как будто уже заранее все знал: знал, какая я на самом деле и какой иногда могу с ним быть, просто потому, что доверяю ему больше, чем себе. Ему было не все равно, он оберегал меня, ценил… надеюсь, что любил и поэтому все мне прощал.
В тот вечер он знал, даже был уверен, что покорит меня снова. Ему это удалось.
Двое, юноша и девушка, стоят на берегу.
Но это уже совсем другая история.
Здравствуй и прощай
Дорога. Проселочная дорога, дальняя дорога, железная дорога, дорога домой… дорога длиною в жизнь.
Ночная Москва. Осень наступила внезапно, умывая улицы косым дождем и заставляя вечно куда-то спешащих прохожих открывать свои огромные разноцветные зонты, напоминающие шляпки грибов. Капли дождя ударялись о землю, сливаясь в лужи, на поверхности которых надувались и тут же лопались огромные пузыри.
Той осенью мы часто гуляли. Специально выбирали день и уезжали гулять в парк. У нас был наш любимый парк, мы провели там немало времени. По пути к парку мы покупали сладкий кофе в «Старбакс» и, держась за руки, шли молча до самого входа в парк, медленно потягивая обожаемый напиток. Парк находился чуть ли не в самом центре города, но был, тем не менее, немноголюдным и очень уютным. Там на пруду плавали и жили утки, а круглый год на сцене, расположенной в парке, разновозрастные пары танцевали фокстрот, буги-вуги, бачату и вальс. Интересно было наблюдать за парочками: может быть, они видели друг друга в первый раз, а танцевали так, будто были знакомы вечность.
Парк был наполнен ароматом осени. Листья при малейшем, пусть слабом, порыве ветра поднимались с земли и вальсировали, кружась, а затем медленно падали на пешеходные дорожки, застилая их немыслимой красоты желто-красным, цветным, узорным ковром.
Во время прогулок по парку мы успевали обсудить все: просмотренные за последнюю неделю фильмы, обновленные плейлисты в наших смартфонах и плеерах, книги, которые уже прочли или только собирались прочесть, проблемы, возникшие у общих знакомых, общих знакомых, планы на предстоящую зиму, нынешние и будущие достижения, «хвосты» в университете, студенческую жизнь (да, мы оба являлись студентами), завал на работе (и при этом оба работали), новые приобретения и покупки, и много-много не менее важных вещей – все это было про нас.
В тот вечер у нас не было планов, мы просто снова встретились, чтобы побыть вместе. На улице было еще довольно тепло, но по-осеннему свежо и сыро. Дождь временами накрапывал, но мы взяли с собой зонт, один на двоих, поэтому изменчивость погоды не пугала нас.
Как выяснилось, планов на вечер не было только у меня, а он уже все придумал. Я была уверена, что мы отправимся в парк, как обычно. Но его едва заметное легкое волнение подсказало мне, что концепция поменялась. Мы ехали совершенно в ином направлении, прочь из города.
Сейчас это особенно понимаешь – всегда должно быть интересно. С ним так и было – интересно. Все как в детстве, мы все родом из детства: новое – значит интересное. Новый день предполагает новые впечатления, новые переживания – все это неповторимо и жутко интересно. Уметь искренне удивляться и радоваться чему-то новому, радоваться мелочам – бесценно.
Когда мы остановились, он заглушил двигатель автомобиля, взял меня за руку и долго не отпускал. Мы оба молчали. Вечер был прохладным, редкие капли дождя рвано ударялись о лобовое стекло и медленно стекали вниз. Он закурил. В такую погоду я тоже люблю курить, но больше мне нравилось смотреть, как курит он: медленно затягиваясь, надолго, насколько это возможно, задерживая дым в легких, смакуя сигарету, наслаждаясь вкусом табака. Он предпочитал курить «Парламент», хотя признавался, что предпочел бы вовсе не курить, но не мог бросить.
Я сразу поняла, что рядом железная дорога – тот самый запах. Приятный, манящий, волшебный аромат, исходящий от шпал, навсегда сохраняется в памяти того, кто хоть раз бывал на вокзале. Здесь всегда особенно ощущаешь увлекающий, захватывающий дух путешествий, переездов, перемен. Это аромат детства – места, куда хочется вернуться, чтобы снова обрести то, что там когда-то оставил. На самом деле этот запах исходит от пропитки шпал креозотом. Это я где-то вычитала. Кажется, сегодня уже используют другие технологии для обработки шпал.
Мы бросили машину на стоянке и до станции шли уже пешком. Было многолюдно, несмотря на позднее время. Кто-то шел нам навстречу, кто-то бежал вслед за нами, спеша и обгоняя, боясь опоздать на последнюю, возможно, электричку и не доехать сегодня до дома.
Я редко ездила на электричке, некуда было. По городу я перемещалась на метро, пользовалась наземным транспортом, а получив права, я пересела на личный автомобиль. Ездила я на поездах на более дальние расстояния, в другие города, только случалось это нечасто. Но моя любовь к железной дороге объяснима: в течение семи лет, начиная с пятого класса, я ходила в школу, и, так сложилось, еще пять лет после, в институт, по маршруту, пролегающему через железнодорожные пути. Это был кратчайший и самый удобный путь. И мне нравился этот путь. Я никогда не боялась ходить через железную дорогу одна, даже поздним вечером, когда было уже совсем темно, или ранним зимним утром, когда город, укутанный в снежное одеяло, еще сладко дремал, постепенно пробуждаясь от сна под невнятный щебет замерзших от холода за ночь птиц. Я всегда радовалась, словно ребенок, прибывающему поезду, электричке. Все замирало во мне при виде приближающегося поезда. Хотелось, чтобы электропоезд проносился мимо меня медленнее, чтобы я могла детально изучить каждого, кто сидел в вагонах. Но это
